А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

От Дома Молчания разговор перекинулся к Оранне.

– Думаю, она покинула ряды последователей Неназываемого, – сказала Ксорве. – Ритуал жертвоприношения – тот самый, что мы видели в Пустом Монументе – это уже чересчур. Ей никогда бы не позволили покинуть Ошаар в поисках Реликвария.

– Но ты думаешь, что она вернулась сюда, заполучив его? – спросила Шутмили.

Ксорве пыталась об этом не думать, но Шутмили заслуживала знать, во что ввязывается. Она неохотно объяснила слова Сетеная о том, что Оранна жаждет единения с Неназываемым.

– Это же настоящее богохульство, – Шутмили была поражена. – Карсажийские маги потратили сотни лет на то, чтобы ограничить связь между магом и божеством ради безопасности, и сама идея о том, что можно так открыться… – Она вздрогнула и продолжила ровным голосом: – Но я не думаю, что это возможно. Это требует слишком много энергии. Тебя разорвет на куски. Однако если она думает, что в Реликварии хранится описание какой-то тайной техники…

– Да. Остается надеяться, что она еще не сумела его открыть, – вставила Ксорве. – Если она и впрямь спрашивала об этом Тала, это свидетельствует о ее отчаянии.

Ксорве посмотрела вперед, сквозь деревья. В темноте священную гору было не видно, но при свете дня отсюда можно будет различить ступени к Святилищу.

– Здесь она черпает силу. Она могла вернуться сюда. А если нет… есть другой способ найти ее. – Ксорве претила эта идея, но оттягивать с объяснением она больше не могла. – Если понадобится, мы воспользуемся правом паломников на прорицание. Мы спросим Избранную невесту.

Парадные двери Дома Молчания всегда были заперты, и на их притолоке было начертано следующее:

Да здравствует Командующий Легионами! Да здравствует Рыцарь Хаоса! Да здравствует Надзиратель Поглощенных Миров! Да здравствует Неназываемый!

Грядет разрушение миров и конец времен. Да будем мы тому свидетелями, ибо имя ему – опустошение.

Юная послушница стояла у боковых врат с лампой в руках. Увидев Ксорве и Шутмили, она удивилась, а затем пришла в восторг, узнав, что они паломники.

– Настоятельница захочет вас увидеть, – сказала она, пропуская их внутрь.

Дом Молчания нисколько не изменился. Неудивительно – он оставался неизменным более тысячи лет. Ладан и жженый лотос, пчелиный воск и благовония. Пробирающий до костей холод из крипт. Тихие шаги на лестнице, трепыхание желтых капюшонов за каждым поворотом.

Они сидели возле кабинета настоятельницы, в горле Ксорве стоял ком. Она надеялась, что Дом теперь покажется ей маленьким и простым. Со временем детские страхи исчезают, о них вспоминаешь со смехом. Но Дом Молчания по-прежнему был темным и величественным – разрастающаяся пропасть, полная тайн и сомнений.

Она собрала волю в кулак. Ей не нужно больше бояться Неназываемого. Золотой клык, шрам на лице, восемь лет тренировок и закалка изменили ее до неузнаваемости, никто и не помнит ее ребенком. Кабинет настоятельницы был огромной комнатой с высоким сводом, и небольшой очаг был не в состоянии ее согреть. Путь к столу по холодному полу занял вечность. Ксорве посмотрела на настоятельницу и не узнала ее – она не сразу поняла, что дело было не в том, что ту изменило время. Перед ней сидела совсем другая женщина.

Заметив удивление Ксорве, новая настоятельница подняла бровь.

– Я… э-э-э… не знала, что настоятельница Санграй отошла от дел, – попыталась объясниться Ксорве.

– Настоятельница Санграй ныне возлежит среди достойнейших мертвецов, – сказала преемница. – Я настоятельница Кверен.

Теперь Ксорве вспомнила ее. Во времена Ксорве Кверен была регентом хора – невысокая, полная, бледная женщина, теперь она стала чуточку серее и чуточку стройнее. Дом Молчания на всех так действовал – истончал и приглушал краски.

– Я хотела бы встретиться с Оранной, – сказала Ксорве, пытаясь выяснить, известно ли что-нибудь Кверен. – Говорят, она была хранительницей архивов во времена настоятельницы Санграй.

– Я знаю, кто это, – помедлив, ответила Кверен. – Оранна покинула нас. Жаль разочаровывать вас, но ее здесь нет.

Ксорве попыталась изобразить разочарование, но на самом деле она чувствовала облегчение. По крайней мере, ей не придется встречаться с Оранной здесь, у источника ее силы.

– Когда Санграй объявила о своем уходе, были те, кто считал, что ее место должна занять Оранна, – сказала Кверен. – Но Санграй объявила свою преемницу – то есть меня, – и Оранна, полагаю, сильно разозлилась. Она никогда не заявляла о своих претензиях, но она собрала вокруг себя несколько младших жриц, которые отстаивали ее интересы… какое-то время я думала, что она бросит мне вызов.

– Дуэль? – поразилась Ксорве.

– Для меня это была бы почетная, но верная смерть. Оранна – выдающийся маг. В лучшем случае я смогу заставить горстку костяшек танцевать. Она бы сразила меня на склоне горы и принесла в жертву. – Кверен взяла чашу с вином и сделала долгий глоток. – Я могла бы добиться ее преданности. Потребовать, чтобы она дала клятву на крови. Но я этого не сделала. Я отпустила ее. Увы, ушла она не с пустыми руками. Она забрала с собой несколько послушников и послушниц. Большинство подающих надежды прислужников. Всех лучших младших жриц. Каждую ценную книгу из библиотеки и целый ящик серебряных подсвечников. С тех пор мы ее не видели.

– Ясно, – сказала Ксорве.

Все так, как она и подозревала. Оранна ушла и убедила своих любимчиков пойти за ней, и…

Ксорве похолодела так резко, будто кто-то насыпал ей за шиворот льда: большинство спутников Оранны теперь были мертвы.

Они умерли в Пустом Монументе: по приказу Оранны их кровь стекла в жертвенную яму. Если бы Ксорве видела их лица, она бы могла кого-то узнать, эти безымянные тела обрели бы имена и воспоминания.

В дверь постучали. Кверен подошла и завела с кем-то тихий разговор.

Ксорве в оцепенении смотрела в окно. Снаружи совсем стемнело. Под окнами Дома разливались островки света. Снова пошел снег, хлопья кружили в воздухе с бешеной скоростью.

Дотронувшись до локтя Ксорве, Шутмили прошептала:

– Они не знают, куда отправилась Оранна?

– Похоже на то, – ответила Ксорве.

– Они лгут?

Знала ли Кверен, что случилось с подававшими надежды прислужниками? Пусть лучше думает, что они бродят где-то с Оранной, чем узнает, что их обезображенные трупы покоятся под развалинами Монумента.

– Нет, – сказала Ксорве. Она погрузила пальцы в волосы, пытаясь привести в порядок мысли, бродившие по кругу. Это место увядает , подумала она. Они уже одной ногой в могиле . – Нет, я…

Нам надо идти , хотела сказать она. Я видела достаточно, я хочу уйти . Ей казалось, что она ни секунды лишней не вынесет в Доме Молчания.