А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

Карсажийцы кормили своих богов, будто младенцев, хлебом, молоком и прочей пищей. Младшие божества выживали на меде и морской воде. Но Тысячеглазая, как и Неназываемый, была древней богиней, и ей нужны были жертвы посерьезнее.

– Ушмай, – сказала Оранна. – Подойди, будь добра. Время пришло.

Когда Ксорве и Шутмили вошли в тронный зал, он был залит светом, навевавшим мысли о гибели мира. У алтаря, будто за обеденным столом, сидела кудрявая девушка. Ее голова покоилась на сложенных руках. Возможно, она дремала. Только лужа крови выдавала, что она мертва. Из-за нее желтая мантия отсвечивала розовым.

У другого конца стола, спиной к ним, стояла Оранна. Склонив голову, она закатала рукава мантии, и с ее обнаженных рук в серебряную чашу, потекла кровь, похожая на чернила. Оранна была бледной, как капля дождя, и дрожала. На столе рядом с ней стоял Реликварий.

Ксорве сделала шаг вперед. Шутмили поймала ее за рукав и вовремя дернула назад – сработал оберег, и зал окатили потоки света и жара. Волосы Ксорве встали дыбом, она вздрогнула, но Оранна ничего не замечала. Она смотрела на огромную плиту из зеленого камня. Ее отражение раскачивалось, как голова кобры.

– Осторожно, – прошептала Шутмили. – Здесь есть и другие заклятья.

Оранна рассмеялась.

– Чего ты хочешь? – спросила она низким голосом. Ксорве и Шутмили переглянулись, но Оранна обращалась не к ним. Она дотронулась до Реликвария кончиками пальцев, оставив кровавые следы на лакированной поверхности. – Госпожа, чем еще я могу быть полезна? Я отдала все, что у меня было.

Шутмили указала на колонны в зале. На каждой из них кровью были начертаны обереги. Чем ближе к алтарю, тем более небрежными и размашистыми становились символы, будто бы Оранна сначала рисовала их тонкой кистью, а затем просто стала чертить их окровавленными пальцами.

– Мне нужно посмотреть, что она сделала, – прошептала Шутмили. – Не двигайся, пока я не разрешу.

Ксорве кивнула. Она не сводила взгляда с отражения Оранны в зеленом камне. Та была на грани отчаяния. Ксорве готовилась к схватке. Она не ожидала увидеть врага уже стоящим на коленях.

Шутмили принялась аккуратно стирать оберег с первой колонны. Кровь почернела, зашипела под ее голыми руками, а затем начала отваливаться струпьями.

– Да, с этим я справлюсь, – удовлетворенно пробормотала Шутмили. Но Ксорве тяготило бездействие. С каждой колонной Шутмили все ближе подходила к Оранне, которая по-прежнему ничего не замечала, раскачиваясь в такт со своим отражением.

В тронном зале было очень тихо. Слышно было, как капает кровь и шипят магические символы. Время от времени Оранна бормотала очередную жалкую бессвязную молитву. Ксорве все это не нравилось.

– В этом квадрате все чисто, – сообщила в конце концов Шутмили. – Можешь подойти ко мне.

Ксорве приблизилась.

– Что с ней? – спросила она. – Это из-за магии?

– Да. Она зашла слишком далеко. Будь она обычным магом, от нее давно осталась бы лишь жалкая кучка лопнувших внутренностей, – шепнула Шутмили, наклонившись поближе. – Она взывает к чужому божеству. Ирискаваал не отвечает. И Оранну это очень задевает, – добавила она с явным удовольствием.

Шутмили обезвредила еще одно заклятие, и Ксорве последовала за ней, чувствуя себя бесполезной. Оранна по-прежнему не замечала их, но они спрятались в тени колонн и переговаривались, не повышая голоса.

– Когда ты закончишь, я брошусь на нее, – прошептала Ксорве. – Если она будет бороться, держись подальше. Я с ней разберусь. Как только я захвачу Реликварий, мы просто сбежим, ладно? Я не собираюсь с ней болтать.

– Думаю, я достаточно наслушалась ее разговоров, – улыбнулась Шутмили, и Ксорве ощутила приступ решимости: она обязана выжить и узнать, согласится ли Шутмили на поцелуй.

Обереги исчезали один за другим. Тени в тронном зале удлинились, как будто мертвое солнце клонилось к вечному закату. Ксорве поглаживала рукоять меча, чтобы как-то занять пальцы.

– Последний плохо поддается, – проворчала Шутмили. С точки зрения Ксорве, оставшийся символ на ближайшей к алтарю колонне больше напоминал брызги крови, но Шутмили, прищурившись, пробормотала: «О, она считает себя такой умной ». Она осторожно коснулась окровавленного мрамора пальцем, а затем приложила всю ладонь.

– Как только я начну обезвреживать его, он попытается взорваться. Себя я защищу, но ты должна держаться подальше. И лучше изолировать его. – Она отошла от колонны в сторону Ксорве, встала на колени и начертила линию на земле. В воздухе возникло мерцающее пятно, тепловая завеса, отделяющая Ксорве и остальную часть тронного зала от Шутмили, колонны и алтаря за ними. – Вот так. Это даст мне время, чтобы стереть ключевой знак. Но как только я начну, я не смогу остановиться. Будь осторожна.

– Не торопись, – сказала Ксорве. – Я прослежу за ней.

Оранна у алтаря замолчала. Склонившись над чашей, она окровавленной рукой придерживала другую такую же окровавленную руку. Ее глаза невидяще смотрели вперед.

Когда Шутмили приступила к работе над последним оберегом, колонна задымилась. Сначала дым был тонким, как пар, вырывающийся изо рта в морозный день, только красным. Воздух за барьером побагровел. Оранна и алтарь казались силуэтами в красном тумане.

– Все хорошо? – спросила Ксорве, не уверенная в том, что Шутмили ее услышит. Барьер сдерживал дым, будто он был из стекла.

Сжав зубы, Шутмили что-то пробурчала в знак согласия.

– Почти готово, – добавила она.

И тут двери в тронный зал распахнулись. На пороге стояли инквизитор Канва, страж и Тал Чаросса.

– Ксорве! – крикнула Шутмили. Она не могла пошевелиться. Ее ладонь все еще была прижата к колонне.

Новоприбывшие замерли, обозревая открывшуюся картину. Ксорве не сразу поняла, что случилось. Тал сговорился с карсажийцами. Ее охватил гнев, затмив остальные чувства. Стоило им подобраться так близко – она вот-вот должна была все исправить – как появился Тал, чтобы отобрать у нее все из чистой злобы и упрямства.

– Шутмили, мы пришли за тобой, – начала инквизитор Канва, но, осознав, что на самом деле делает Шутмили, осеклась. – Клянусь Девятерыми…

– Прочь, – бросила Ксорве. Сжав рукоять меча, она перегородила Канве дорогу.

– Ты не соображаешь, что делаешь, – сказала Канва. – Это твой последний шанс бросить меч, пока мы его не отобрали.

– Иди к черту, – отозвалась Ксорве. Краем глаза она заметила, что Тал пытается спрятаться в тени. – Стой на месте, паршивец, я тебя вижу.

– Тетя Жиури, – Шутмили с трудом оглянулась, пытаясь не отвлекаться от оберега. – Прошу вас, мы все обсудим, только дайте мне обезвредить это.

– Страж, разберись с этим, – приказала Канва.