А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

Стоило Ксорве пропасть из поля зрения, как охранники вернулись к своим разговорам. Ей даже хотелось, чтобы хоть кто-то что-то ей сказал. Тогда бы она подыскивала слова для оправдания, а не поворачивала ключ в замке, открывая дверь.

Внутри было тепло и влажно, как в оранжерее. Оранна сидела в кресле. В розовато-золотом свете она напоминала странный цветок, огромную орхидею из какого-то незнакомого мира. Она посмотрела на дверь, на Ксорве, и это ощущение исчезло. Просто изможденная женщина, у которой почти не осталось сил радоваться.

На ней по-прежнему была окровавленная накидка, и Ксорве поняла, что сон ее не обманул.

– Ты звала меня, – сказала Ксорве.

– Мне нужно было кого-то позвать, – сказала Оранна. Ее рука была теперь перевязана и подвешена на лоскутах от наволочки. – С тобой проще всего. Ты тоже была Избранной. И ты не так давно сломала мне нос.

– И сломаю его снова, если ты не прекратишь нести эту чушь про Избранных невест.

Оранна засмеялась.

– Я не ошиблась, не надо притворяться. Но это может подождать. Ты откликнулась на мой зов, а значит, веришь, что у меня есть что-то ценное для тебя.

– А на самом деле?

Оранна провела окровавленной рукой по левому глазу, оставив на щеке след, похожий на черный пепел.

– Я наблюдала за тобой с тех пор, как ты вернулась в Тлаантот. Если бы Сетенай уделял тебе хоть немного внимания, он бы понял, что происходит. Понял, что теряет твою преданность. С каждой каплей крови, которую я проливаю, ты забываешь его.

– Нет, – отрезала Ксорве. – Это не так…

– Он лгал тебе. Он не тот, за кого себя выдает. Ты ничем ему не обязана.

– Я обязана ему всем , – сказала Ксорве.

Оранна снова засмеялась.

– Но одного долга недостаточно. Ты хочешь получить что-то для себя. Впервые твои желания важнее, чем его планы. Его это не обрадует. Поверь мне, я знаю, как это работает.

– Это не так. В отличие от тебя, я не таю на него зла. Дело не в нем. И даже не во мне .

– Нет, – подхватила Оранна. – Все дело в Канве Шутмили, так ведь? Ты готова пожертвовать своей преданностью ради чего-то мимолетного. Я добилась почти невозможного – мне тридцать шесть лет. Карсажийцы обучают своих адептов, чтобы те горели как масляные лампы – по чуть-чуть, давая легкий свет. Но Шутмили горит как лесной пожар. Довольно было один раз увидеть ее в действии, чтобы это понять. Она великолепна, но не пройдет и десяти лет, как она умрет.

– Мне все равно, – сказала Ксорве, покривив душой, но у нее не было времени думать об этом сейчас. За эти десять лет кто угодно может умереть. – Ты бы ведь не стала выбирать Квинкуриат, если бы тебя заставили?

– Я отказалась умереть ради божества, которому служу, – сказала Оранна. – Само собой, я бы не стала отказываться от собственного разума, чтобы стать сосудом для Дракона Карсажа.

– Ты знаешь, где они держат Шутмили, – сказала Ксорве, – иначе бы ты не позвала меня.

– Возможно.

– Могила Отступницы.

– Оглянись вокруг, и рано или поздно найдешь ее, – сказала Оранна. – А еще это название карсажийской тюрьмы-крепости.

– Ты знаешь, где она? Как попасть внутрь?

– Нет, – сказала Оранна. – Вернее, не совсем. Я знаю только примерно. Но мне известно, где можно получить ответы.

Примерно – уже лучше, чем ничего.

– Поклянись, что поможешь мне спасти ее. Пообещай мне это, и я вытащу тебя отсюда.

– Мм. Ты не хочешь предать Белтандроса?

– Нет.

– Лучше смирись с тем, что ты именно это и делаешь. Он сразу это поймет. Никаких колебаний. Тебе уже приходилось сбегать от тех, кто тебя любит. Тебе предстоит холодный и тяжелый путь к себе. Пусть это и станет твоим компасом.

Ксорве вспомнила, как оступилась на рынке в Сером Крюке, а Сетенай подхватил ее и поставил на ноги. В ней должно быть что-то очень холодное и тяжелое, раз она действительно была на это готова.

– Я не стану колебаться, – медленно произнесла она.

– Тогда мы сработаемся, – заключила Оранна. Ксорве провела рукой по лицу, сминая щеку к носу, как будто она могла узнать себя, ощупав кости черепа и знакомую гладкую нечувствительность золотого клыка, который подарил ей Сетенай.

Оранна подошла к большой каменной ванне, которая, будто саркофаг, была покрыта вышитой тканью. Под тканью обнаружилось облако пара. Запахло цветами и кровью. Оранна достала из воды мокрый и сияющий кристалл, который Ксорве видела во сне.

– Возьми его, – велела она. Как только Ксорве коснулась камня, она почувствовала знакомый рывок, давнюю надвигающуюся темноту, и на мгновение ей показалось, будто она снова сидит на своем троне в Доме Молчания в ожидании пророчества.

Теперь она точно знала, где Оранна собирается искать ответы. Неназываемый расскажет им правду. Святилище снова призвало ее. Всякий раз, стоило ей вообразить, что она освободилась навсегда, он требовал ее возвращения.

– Ты хочешь, чтобы мы вернулись в Дом Молчания, – сказала Ксорве.

– Конечно нет, – сказала Оранна. – Если я вернусь, поднимется всякая ненужная суета, и мне придется вызвать Кверен на смертельную дуэль, чего мне совершенно не нужно. Дом Молчания умирает, и старый культ Неназываемого умирает вместе с ним. Я первая из тех, кто принадлежит новому порядку.

Ксорве изменилась в лице, и Оранна улыбнулась. Это была очень неприятная улыбка. Ксорве понятия не имела, как ей удалось убедить послушников последовать за ней.

– Ты же сама убила остальных, – вырвалось у нее.

– Разве это так плохо – умереть за то, во что ты веришь? – спросила Оранна.

– Они верили тебе. Ушмай и все прочие.

– Да, – сказала Оранна. – Они верили в мой путь. Они верили… в вечность.

– Ага, – откликнулась Ксорве. Она вспомнила, как Ушмай распростерлась на столе в Антрацитовом Шпиле. Ей, во всяком случае, вечность не досталась.

– Истинная сила Неизвестного пребывает вечно, и со временем она получит свое воплощение, – заявила Оранна. – Мы с тобой отправимся прямиком к средоточию этой силы. К его трону и земной обители. К Святилищу.

Ксорве не сразу осознала, что именно предлагает Оранна. Холодный ужас впился в нее, будто пиявка.

– Нет, – сказала Ксорве. Ее голос слегка дрожал – даже после стольких лет. – Ни за что.

– Ты боишься, – заметила Оранна. – Вдруг ты обнаружишь там то, что всегда отрицала. Что ты все еще служишь Неназываемому. Это…

– Ты хочешь сбежать отсюда? – спросила Ксорве, шагнув к ней ближе. – Я не шутила. Продолжай в том же духе, и я сломаю твой гребаный нос.

Оранна усмехнулась.

– Учту. Но ты знаешь, что другого пути нет. Карсажийцы не афишируют местоположение своей тайной тюрьмы.

Шутмили была жива и страдала из-за ошибки Ксорве. Бояться некогда.

Она вернула осколок камня из Святилища Оранне, и та спрятала его в накидке.