Лаура Гайего - Сопротивление [litres]

– Я люблю тебя.

Он не ответил, но крепко прижал ее к себе.

И никто из них не заметил тени, наблюдавшей за ними из окна особняка.

Тяжело дыша, Джек махнул дубиной. Зверь с любопытством посмотрел на него, продолжая рычать себе под нос.

– Александр, нет, – сказал мальчик, хотя он прекрасно понимал: между Александром и этим животным нет ни капли общего. Потому он его не станет даже слушать.

В первую ночь цепи выдержали благодаря одному лишь чуду. Но ко второй ночи волк набрался сил. На протяжении нескольких часов он рвал, кусал, грыз и пытался сбросить с себя оковы, и, в конце концов, ему удалось освободиться.

Джек мог убить его – достаточно было просто взять в руки Домиват. Едва коснувшись лезвия, волк сгорел бы заживо, если бы Джек только захотел.

Но мальчик не мог позволить себе обойтись с ним подобным образом. Он знал: там, под шкурой зверя, прятался его друг и наставник Александр.

Волк снова зарычал и прыгнул на него. Мальчику удалось увернуться от атаки, и он изо всех сил по нему ударил. Волк приземлился на все четыре лапы, покрутил головой и снова приготовился к нападению.

Джек не хотел причинять ему вреда. Но если не остановить его, то животное просто его убьет.

Зверь был великолепен: большой серый волк с сильными лапами, мощными клыками и острыми когтями. Но его инстинкт просил крови, а человеческий мальчик был слишком близко. Джек взмахнул дубиной, словно мечом, и ударил волка по брюху. Не без удовольствия он наблюдал, как животное, скуля, отлетело назад. Но одного удара оказалось недостаточно. С яростным криком Джек бросился на зверя и вскочил ему прямо на спину, пытаясь его удержать. Лапы волка под весом мальчика согнулись, но, повернув голову, он попытался его укусить. Челюсти зверя сомкнулись на предплечье Джека, и мальчик, закричав от боли, скатился с волка. Он тут же поднялся на ноги и отступил, держась за раненую руку и глядя на волка с любопытством. Дубина осталась лежать на земле, далеко от мальчика.

Джек глубоко вздохнул, не сводя с животного глаз. Зверь рычал, готовясь к новому броску.

– Александр… – сказал мальчик. – Откликнись же, пожалуйста. Это я, Джек.

Он тут же осознал всю нелепость ситуации. Александр, разумеется, не мог его слышать. Волк сделал несколько шагов вперед, Джек на столько же шагов отступил назад. Мальчик осознал: зверь готовился к прыжку, и понял, что у него осталась всего одна возможность. Потому он напряг мускулы и принялся ждать подходящего момента.

Волк бросился вперед. Джек, все рассчитав, дождался, когда волк окажется почти над ним, и резким движением бросился в сторону. Он запрыгнул на животное, обхватывая его покрытое шерстью тело обеими руками, и повалил его на землю. Оба покатились по траве. Одной лапой волк разорвал свитер Джека, и мальчик закричал от боли, когда когти зверя вонзились в его обнажившуюся кожу. Но он не потерял концентрации. Совершив нечеловеческое усилие, Джек обхватил обеими руками шею волка и крепко сжал. Животное заскулило и попыталось вырваться, но вскоре перестало сопротивляться: чем сильнее он бился, тем труднее ему становилось дышать. Они продержались так еще несколько минут, пока оба не притихли.

– Все? – отдышался Джек. – Ты вдоволь повеселился?

Волк снова издал рычание. Джек почувствовал, как мышцы его расслаблялись, и, взбодрившись, порадовался приходу рассвета. Там, в Лимбаде, всегда стояла ночь, но мальчик мог определить, когда цикл оборотня подходил к концу: волк всегда становился слабее перед тем, как снова превратиться в человека… в Александра.

Джек выпустил зверя из рук, и тот опять зарычал. Но у него уже не было сил, чтобы подняться, потому он остался лежать на траве и только бросил на мальчика угрюмый взгляд.

Джек посмотрел на часы, показывавшие время в Германии. Почти семь. Вот-вот рассветет. Измученный, мальчик тряхнул головой и, хромая, направился в дом, чтобы найти аптечку и одежду Александра.

Джек вернулся, а волк по-прежнему лежал на траве. На тот раз он даже не посмотрел на Джека, когда тот накинул на него одеяло. Мальчик повалился спиной на траву. Волк поранил ему руку, разодранная когтями зверя грудь болела. Закрыв глаза, мальчик глубоко вздохнул.

– Ничего себе ночка выдалась, как ты думаешь?

– Да, не говори, – сквозь рычание волка прорезался голос Александра. – И как, черт возьми, мне удалось разорвать эти цепи?

– Это ты мне лучше расскажи, – прошептал Джек. Его тело болело. Он весь был покрыт укусами, царапинами и ушибами. Но мальчик не переживал, что мог превратиться в оборотня. Александр стал полузверем не из-за укуса другого человека-волка, а из-за неправильно произнесенного заклинания черной магии.

Александр приподнялся. Он уже стал похож на обычного человека, только лохматого и со сверкающими свирепым огнем глазами.

– Мне придется искать другой вариант.

– Другой вариант? – зевнул Джек. – Ты имеешь в виду более крепкие цепи? А, может, снотворное? Смотри, неплохая идея. И почему она раньше нам не пришла в голову?

Александр задумчиво на него посмотрел. Ему нравился юмор, с которым Джек воспринимал происходящее.

– Ты сильно пострадал, парень. Лучше нам начать прямо сейчас лечить твои раны.

Джек через силу поднялся и дотянулся до аптечки.

– Смотри, что у меня есть, – сказал он, показывая ему ящик. – Я предусмотрительный мальчик.

Александр улыбнулся. Пока он дезинфицировал укус на руке перекисью водорода, Джек вспомнил о Виктории.

– Как ты думаешь, Виктория вернется? – спросил он. – Она уже семь дней не появляется в Лимбаде.

– Ты же сказал ей, чтобы не приходила, разве не так?

– Да, но… Я имел в виду вчера и сегодня. А она не приходила сюда семь дней. Я все спрашиваю себя, не сказал ли я чего такого, что могло ее задеть, потому что… Ладно, она очень странно тогда себя вела, а у меня порой язык очень длинный…

– Вернется, Джек, – успокоил его Александр. – Мы не можем выйти отсюда без нее, и она знает об этом. Ты думаешь, что она могла бы вот так бросить нас?

– Ты прав, – прошептал Джек. – Просто… иногда… вернее, последнее время меня не покидает ощущение, что я ее теряю и… не знаю, что мне делать.

Александр глубоко вздохнул и закрыл глаза. Что он должен сказать ему? Очевидно, что Джек просил у него совета, но ему самому подобные вещи давались с трудом.

– Возможно, тебе первому следует признаться ей в своих чувствах, – сказал Александр.

Джек улыбнулся. Он не удивился тому, что Александр все понял. Для него все было так очевидно, а вот Виктория почему-то до сих пор так ничего и не поняла.

– Признаться ей в своих чувствах? – повторил Джек. – Нет, она не захочет даже слушать, уверяю тебя. Она очень холодна со мной. Два года оказались слишком большим сроком. Очевидно, что она дорожит мной только как другом, и если сейчас я подойду к ней и скажу все, что происходит у меня внутри, когда думаю о ней… Да она просто убежит.