Ольга Шерстобитова - Договор с драконом не предлагать [litres]

Сад же при этом был тих и пуст. Пока я пробиралась через него, временами цепляясь за кусты роз, гроза усилилась. Я бы шла быстрее, но увы, в непроглядной темноте – такой густой и неправильной – боялась упасть.

Наконец добралась до пропасти, где росла алерия. Ричард стоял почти на краю, опутанный туманом. Поза напряженная, и подойти-то к нему страшно…

Шаг… И хрустнула под ногами ветка.

Ричард моментально обернулся, и вся тьма, что окружала его и жила в нем, рванула ко мне. Было бесполезно закрываться, бежать и прятаться. Она настигнет, где бы я ни оказалась, вытянет весь свет… Осознание этого мелькнуло и исчезло. От страха я с трудом держалась, а ноги будто задеревенели и не желали двигаться с места.

Мир обрушился, стал непроглядным. Тьма обволокла меня, безжалостно кутая в морозные объятия, забирая и тепло, и последнюю надежду дышать.

А ведь там, где-то в этой тьме, Ричард. Мой любимый дракон. И сейчас необходимо лишь преодолеть страх, сделать один-единственный шаг. Туда, где ждет защита. К тому, кто может согреть и всегда укроет в своих объятиях. Я отчаянно в это верила. Верила, несмотря ни на что.

Шаг.

Темнота стала невыносимой, отчаянно-острой, густой, словно краска для рисования. В какой-то момент захотелось ее ухватить, но я не смогла. Жгучая, ледяная… На свете, сдается, и не существовало ничего подобного. Это все проклятие. Проявление чужой магии, не больше. И я точно знаю, что с этим можно справиться.

– Ричард, где ты?

Нет ответа, но я чувствую, что он рядом. Раздраженный, сильный, способный шагнуть в ту проклятую пропасть.

Я сделала еще один шаг, и тьма стала безжалостной. Ледяными осколками впилась в тело, пытаясь забрать весь мой свет. Я не готова была делиться им с ней. В этой мгле, пусть и с трудом, но смогла различить, что Ричард стоит в шаге от меня. И уже не думала о последствиях. Просто качнулась к нему и обняла этого мужчину, напряженного настолько, что все его мышцы казались каменными.

– Ты единственный, кто может ее убрать, – сказала я. – Единственный, кто с ней справится.

Мгновение тишины растянулось на целую вечность.

А потом Ричард прижал меня к себе так крепко, что дышать стало трудно. Он держался за меня, как утопающий за соломинку, концентрировался, брал свою же вырвавшуюся силу под контроль.

Когда в мир вернулись привычные звуки, я поняла, что он справился.

Меня оглушил гром, ослепила очередная молния, заставившая зажмуриться. Хлынул дождь, размывая краски, стирая малейшее присутствие тьмы, закрашивая ее темно-синим небом с графитовыми тучами и сверкающими серебром молниями.

– Пошли в замок, – прошептала я.

Ричард не ответил. Я пошевелилась, желая выбраться из его объятий, но он сжал сильнее, уткнулся в мои волосы и часто задышал. А затем, так и не сказав ни слова, подхватил меня на руки и быстро направился к замку, где заманчиво горел свет.

Сад почти весь превратился в пепел. Кое-где виднелись остовы деревьев, выжили кусты с розами, но все остальное под действием тьмы стало ничем. Редкие хлопья пепла, еще не прибитые дождем, кружились в воздухе под порывами ветра, напоминая черных мотыльков.

– Ранена? – всполошилась Мелисса, едва мы оказались в теплой и уютной кухне.

– Нет, – ответил Ричард.

Голос у него был хриплый, а сам хозяин Шанрассхолла – опять напряжен, как натянутая стрела.

– Приготовьте горячую ванну и принесите в мои покои ужин.

Встревоженная Мелисса кивнула, засуетилась, а меня, как в наше первое знакомство, понесли наверх. Можно было возразить, сказать, что доберусь до комнаты сама, но я чувствовала, как сейчас необходима Ричарду.

Мы оказались в его спальне. Хозяин Шанрассхолла бережно усадил меня в кресло, а сам опустился на пол возле соседнего и прикрыл глаза.

– Чем тебе помочь? – осторожно спросила я.

Он вскинул голову и посмотрел на меня. Сиреневая тьма, глубокая, насыщенного оттенка, плескалась в его глазах. Кончики пальцев даже начали зудеть от желания взяться за кисть и нарисовать их именно такими… прекрасными.

– Я безумно злюсь.

– Из-за того, что я не послушалась Мелиссу и отправилась к тебе? – поинтересовалась я, хотя ответ был очевиден.

– Из-за того, что мог не сдержаться и превратить тебя в пепел, несмотря на всю поставленную защиту моего рода, – тихо ответил Ричард. – Ты что, не собираешься бежать от меня даже теперь? У тебя совсем отсутствует чувство страха?

Я не ответила. Смотрела в эту сиреневую бездну, понимая, что падала я не тогда, когда шагала во тьму, а сейчас, в замке, находясь в безопасности и сидя возле пышущего жаром камина.

Как ответить на такой простой вопрос? Как объяснить истину, к которой каждый приходит сам? Есть то, что сильнее страха. Любовь. Она рождает смелость и пусть не сметает сомнения, но всегда позволяет оставить их позади.

Поддавшись страху, я бы не забралась на чердак, чтобы взять в руки кисть и краски. И не встретилась бы с Альфредом Храмсом. И не знала бы, что где-то тут, среди гор, которые когда-то покрывал цветущий лиловый вереск, есть мужчина всей моей жизни.

Сильный, отчаянно смелый, невероятно упрямый…

– Агата… Светлая, нежная моя девочка… Пожалуйста, когда проклятие берет надо мной верх, не мчись спасать одного дракона, – шепотом попросил Ричард, не сводя с меня глаз.

– Почему? Я не верю, что ты способен причинить зло. Ты и сам знаешь, что подобное никогда не случится. Ты скорее шагнешь в пропасть, но не сделаешь мне больно.

– Да, это так. Но зачем ты рискуешь?

Да потому что люблю тебя, такого недогадливого! Разве можно оставить того, кто так дорог, и пройти мимо, когда ему нужны помощь и поддержка?

Я прикусила губу, снова всматриваясь в сиреневую тьму его глаз. В них таились тревога, боль, усталость… Но он такой родной, желанный, мой…

– Агата, что ты так хочешь нарисовать? – вдруг спросил Ричард.

Я едва заметно вздрогнула, возвращаясь в реальность, и осознала, что вожу пальцами по воздуху.

– Тебя, – ответила честно.

– Меня?

– Да.

Разговор прервался: в комнату вошла Аманда, говоря, что готова ванна, а в дверях появилась Мелисса, которая решила лично заглянуть к нам и принести ужин.

Я отметила это краем глаза, мысленно все еще подбирая оттенки, смешивая краски и представляя, как они ложатся на холст.

Ричард вздохнул, покачал головой и целенаправленно принялся проявлять обо мне заботу. Ну и хорошо, пока хоть отвлечется!

Как я принимала ванну и ужинала, не помню. Моя магия просыпалась, отчаянно рвалась наружу. Кто-то приходил, исчезал, хлопали двери. Мне на колени лег планшет с бумагой, рядом на столике оказались кисти и краски.

Мир пропал, сосредоточился только на сиреневых оттенках глаз Ричарда. Я рисовала увлеченно, не замечая ничего, что творилось вокруг, словно в нем, в этом рисунке, скрывалась главная тайна, которую мне только предстоит открыть. Может, оно так и было…