Ольга Шерстобитова - Договор с драконом не предлагать [litres]

– Я возмутительно долго тебя не целовал. Давай исправим это недоразумение прямо сейчас, Агата?

Ответить Ричард, конечно, не дал. Подозреваю, он вообще не нуждался в моих словах. Да и вопрос задал чисто из вежливости.

Дракон поцеловал меня горячо и страстно, сметая все мысли, заставляя колени подгибаться. Разве тут до приличий одной иларе? На ногах бы устоять да не разучиться дышать.

Любое проклятие, любая тьма, какой бы мощной она ни была, теряет силу, когда мы с Ричардом вместе. Может, именно на это намекала Хильда? Но как же сложно думать, когда губы Ричарда скользят по моим, ласкают, обжигают…

Он остановился, хрипло рассмеялся и сказал, пока я приходила в себя:

– Я понял, ты хочешь рисовать. Очень хочешь.

Я пару раз моргнула и обнаружила, что каким-то непостижимым образом расстегнула на рубашке Ричарда все пуговицы и опять кончиками пальцев рисую по его горячей коже.

Я приличная воспитанная илара! Которая, кажется, окончательно сошла с ума.

– В башню? Или все же немного потерпишь и мы пообедаем?

– Пообедаем, – выдохнула я, убирая руки и стараясь не смотреть на то, как Ричард медленно застегивает рубашку.

– Пойдем. – Взяв за руку, он увлек меня за собой, Уверенный спокойный жест, словно так и должно быть.

После обеда к Ричарду потянулись с докладами старосты деревень с его земель. Я же отправилась в башню, где взялась за кисть.

Замок вспыхивал на полотне, а я подбирала нужные оттенки. Амарантовый цвет роз вышел живым и настоящим. Интересно, можно ли раскрасить в цвета любовь? И сколько у нее будет оттенков? И какие?

Пока же на холсте расцветали бутоны роз, наливались краской, казались настолько живыми, что протяни руку и сорви…

Почти закончив, я вспомнила, что обещала заглянуть к Алекс. Конечно, чтобы воспользоваться силой в полную мощь, придется снова снять защиту Ричарда, но другого способа я не видела.

Стянула артефакт, вдохнула, выпуская магию, позволяя ей проникнуть в полотно знакомого рисунка и позволить мне шагнуть в круговорот искр.

На этот раз я тоже не ошиблась. Знакомая гостиная с уютным диваном, за которым пряталась Алекс. Рисовала, конечно. На этот раз карандаш скользил по бумаге не так уверенно: девочка создавала чей-то портрет.

– Здравствуй, Алекс!

– Агата! – искренне обрадовалась она. – Твое путешествие удалось?

Я улыбнулась, кивнула и вытащила подарок – ракушку. Конечно, Алекс принялась расспрашивать, откуда она взялась, и я честно рассказала о приключениях в Великой пустыне.

Мы так увлеклись, что не заметили, как распахнулась дверь. Замерли обе, словно застигнутые на месте преступления. Алекс ловко запихнула рисунки и карандаши под диван и поднялась, поправляя платье.

– Отец?

– Ты что делаешь за диваном? – раздался строгий мужской голос.

Мне он показался смутно знакомым, но выглянуть я не посмела, опасаясь, что отец Алекс обладает даром художника и сможет меня увидеть. Боюсь и представить, чем это закончится.

– Сережку уронила, – бесхитростно солгала Алекс.

– Пойдем, гости уже заждались, – чуть смягчился голос.

Алекс и ее отец покинули комнату, а я осталась. Подождала немного и выглянула из своего укрытия. На рисунке я поставила срок возвращения через час. По-хорошему, надо посидеть здесь тихо и незаметно.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я достала рисунки Алекс и принялась их рассматривать. Оперлась на пол, чтобы сесть поудобнее, как под моей рукой что-то щелкнуло, и одна из досок немного отскочила.

Это не мое дело. И не моя тайна. Но разве можно удержаться от любопытства? Под доской, которая отошла легко и просто, обнаружился свернутый лист. Я развернула его и удивилась еще больше. На выцветшей бумаге оказалась изображена эта комната, только с небольшой перестановкой мебели, и двое стоящих рядом людей – молодая женщина с длинными волосами и мужчина, волосы которого перехватывала лента. На нем были простые штаны и рубашка, на ней – легкое летнее платье.

Рисунок был сделан карандашом, больше напоминал набросок, но в каждой его линии чувствовался невероятный талант создателя. Он вдруг засиял, рассыпаясь на искры. Моя сила отозвалась и выплеснулась наружу.

Засекут! Прямо сейчас появятся стражи и обнаружат меня. Надо бежать, скрываться и… Никого. Может, потому что я в прошлом? Или Алекс наложила на гостиную какие-то чары? Почему стражи не заметили всплеск магии художницы?

Пока я размышляла и приходила в себя, рисунок в руках буквально превратился в искры, которые закружились по комнате, а затем… Знакомое ощущение мира, который превращается в полотно, полыхание искр и… Я оказалась в той же комнате, где и была. Только выглядела она так, как на исчезнувшем рисунке.

А еще я была не одна.

Мужчина и девушка, которые в жизни оказались еще прекраснее, чем на бумаге, пораженно смотрели на меня. У молодой женщины были пронзительные зеленые глаза и миловидные черты лица. Светлые волосы струились золотистым водопадом и слегка завивались на кончиках. Элегантное бирюзовое платье, отделанное кружевом, облегало хрупкую фигурку.

Мужчина был ненамного ее старше. Волосы, перехваченные лентой, светло-каштановые, точь-в-точь как у меня, глаза ясные и синие, словно морская даль. И сам он – изящный, стройный, немного задумчивый – притягивал взгляд. С пальцев обоих слетали искры магии, свойственной художникам, и они не думали ее хоть как-то прятать.

Неужели я попала в прошлое, где еще не действовал запрет на магию?

– Здравствуйте, – решилась я.

Мужчина и женщина переглянулись. Он нахмурился, она растерялась. Незнакомец ласково сжал ее ладонь.

– Видимо, в ее будущем нас уже нет. Не грусти, мой свет.

И столько тепла прозвучало в голосе утешавшего незнакомку мужчины, что я не сразу осознала главное: они меня откуда-то знают.

– Агата, мы твои родители.

Мир покачнулся. Я начала задыхаться, ухватилась за спинку дивана. И воспоминания, заботливо стертые кем-то, забытые, обрушились калейдоскопом.

…Отец раскачивает меня на качелях, и я взлетаю так высоко, что птицы завидуют.

…Мама с палитрой в руках стоит перед полотном. Она так увлечена, что не замечает, как я незаметно разрисовываю ее передник.

…Отец учит меня правильно держать кисть и смешивать цвета, различать оттенки.

…Мама, с которой мы собираем цветы на огромной поляне. В какой-то момент на окраине появляется отец, и мы обе бежим к нему. Счастливые. Забывшие обо всем на свете. Я даже почувствовала тот аромат цветов – неповторимый запах счастья.

– …что бы ни случилось, не снимай его, слышишь? – просит отец, сидя передо мной на корточках. Он кисточкой рисует на моем левом запястье узор-браслет. Когда заканчивает, я киваю, и отец стискивает меня в объятиях.