Ольга Шерстобитова - Договор с драконом не предлагать [litres]

Но в то же время я искренне была признательна всем за внимание и заботу. Просто раньше не сталкивалась с этим: в Иларийской академии благородных девиц все было иначе. Нельзя забыть и вычеркнуть проведенные там годы, четко вбитые ценности и представления о том, как должно быть и как стоит себя вести.

Несколько мгновений я еще прислушивалась к шуму дождя и грому за стенами замка. В эти звуки приятно вписывался едва слышный треск поленьев в камине. Покосилась на письмо, которое начала писать Любаве, интересовавшейся, как у меня дела, вздохнула и повернулась к Ричарду.

Он спал в кресле рядом с моей постелью. Под глазами пролегли тени от усталости, волосы немного спутаны. Ричард не разговаривал со мной все эти дни, да и заходил лишь несколько раз, и то в компании Ниара.

Я понимала, почему он сердится, но абсолютно не знала, как с ним помириться. Не знала даже сейчас, поняв, что хозяин Шанрассхолла почти каждую ночь приходит ко мне и украдкой спит рядом. Вот что с ним делать? Что делать со всей этой ситуацией? Я ведь спасти хочу, помочь, защитить… Разве можно поступить иначе, если любишь?

Ричард встрепенулся и открыл глаза. В них плескалась уже не лиловая тьма, а самая настоящая бездна. Я рухнула в нее мгновенно, даже не думая о последствиях. Растаяла за окнами ночь, словно ее не бывало, ушло ощущение тепла и защищенности места, где я находилась. И кожу опалила волна жара, расплескалась по телу, заставляя задыхаться.

Какое-то время Ричард смотрел на меня, затем медленно поднялся и пошел к двери. Так же молча, как и раньше, ни капли не смущаясь, что я застала его спящим.

И в это мгновение я поняла, что такое истинный страх. Раньше я боялась потерять лишь свободу, а теперь – единственного мужчину всей своей жизни. По-настоящему, до темной бездны в глазах, боишься за того, кем дышишь. За того, кем живешь. За того, без кого все остальное превращается в ничто и лишается смысла.

Да, я боялась. За этого мужчину, упорно идущего к двери с прямой напряженной спиной. За того, кто был в моих рисунках, снах, мыслях, сердце… За единственного. За моего дракона.

Что я должна сейчас сделать? Догнать? Попытаться поговорить? И согласиться бросить попытки спасти его жизнь? Откуда взять силы и остаться на месте?

Нет. Пусть будет не моим, но живым и без проклятия. Пожалуй, я даже сочту эту цену достойной.

Катится по щеке слеза, которую не удержать. И не удержать эту боль потери, сколько ни стараюсь.

Ричард остановился, обернулся… Один-единственный взгляд и… мы становимся друг для друга целым миром. И слова уже не нужны. Возможно, мы подберем их потом, когда я перестану целовать его лицо и обнимать так крепко, что захочешь – не отцепишь. Впрочем, Ричард с неменьшей силой стиснул меня. Не целовал, лишь держал в своих руках и вдыхал запах моих волос.

Спустя время, когда я затихла, подхватил на руки и понес к огню.

– Сдается, я буду первым седым драконом в этом возрасте, – сказал Ричард.

Я вскинула на него глаза, совсем некрасиво шмыгнула носом и заметила:

– А может, тебе пойдет такой цвет волос.

Весьма скептический взгляд стал мне ответом.

– Я же смирилась с тем, что нарушила все возможные правила поведения, которым нас так старательно учили в академии, – сочла нужным добавить еще один весомый аргумент.

Ричард посмотрел на меня – я сидела на его коленях в одной ночной рубашке – и кончиками пальцев вытер со щеки следы недавних слез.

– Жалеешь об этом? – спросил тихо.

– Нет. Мне… понравилось просто быть собой, – созналась я.

Илар Шанрасс ничего не ответил, лишь пробежался пальцами по моим волосам в незатейливой ласке. В его глазах так и плескалась сиреневая тьма. От слуг я слышала, что за эти две недели сад вокруг замка окончательно превратился в пепел, потому что проклятие Ричарда набирало силу. Оно безжалостно.

Мой дракон не собирался сдаваться. Каждый раз он сражался в этой неравной битве за возможность не стать безумцем. И сил на это уходило немало.

– Ричард, ты когда в последний раз нормально спал? – поинтересовалась я.

Он чуть удивленно приподнял брови, задумался и слегка пожал плечами. Мой дракон совсем перестал походить на себя.

– Пойдем, я хочу, чтобы ты отдохнул.

– Обещаешь никуда не вляпываться, пока я сплю? – тихо уточнил он.

– Обещаю.

Дракон подхватил меня на руки и отнес в кровать. Я даже не пыталась напомнить, что вполне могу пройти это расстояние сама. Мои силы восстановились, и Ниар с завтрашнего дня разрешил вставать.

Ричард помедлил лишь мгновение, решая: остаться у меня и окончательно нарушить все правила прили- чий или все же уйти в свои покои? И в итоге забрался под одеяло. Нашел мою ладонь, сжал и провалился в сон.

Пока я смотрела на него, у меня закралось совсем нехорошее предчувствие. Отдыхал ли он в эти дни вообще? Напустить на него Ниара, что ли?

Мне же спать не хотелось, и я потянулась сначала к незаконченному письму, а затем – к чистым листам и карандашам. И выплеснув наконец на бумагу то, что так просилось, заснула ближе к рассвету.

Завтрак у нас с Ричардом припозднился и немного затянулся. За окном все еще шелестел дождь, и выбираться из комнаты, где было так тепло и уютно, вовсе не хотелось. Ричард как раз закончил рассматривать мои рисунки, а я доела десерт, когда в дверях появился Ниар. Улыбнулся, заметив перемену в наших отношениях, и доверительно сообщил мне:

– Так и знал, что долгой размолвки со своей художницей наш дракон не выдержит.

– Смотрю, ты рад этому не меньше, – ответил Ричард.

– Еще бы! Надоело каждый день видеть твою угрюмую физиономию.

– Ниар! – воскликнула я, слегка шокированная его словами.

– Что сразу Ниар-то? Это ты Ричарда почти не видела, а мне и слугам достался весь спектр ощущений от его настроения. Ты бы, отправляясь в пустыню, хоть записку оставила.

– Я вам Альфреда оставила, – заметила я, пряча улыбку. – Парламентером.

Ниар хмыкнул, отчего голубые искры в его глазах озорно сверкнули. Взлохматил волосы, явно о чем-то вспоминая, покачал головой и принялся расспрашивать меня о самочувствии и осматривать. Ричарда, которого я в этот момент отчаянно смущалась, выгнать из покоев не удалось.

– А я еще считал, что Альфред – самый упрямый из их семейства, – ехидно заметил Ниар, делая записи в своем блокноте.

К концу осмотра целитель разрешил мне вставать и постепенно, стараясь не переутомляться, возвращаться к работе. Обрадованная, я тут же отправилась переодеваться. Очень хотелось прогуляться, но когда я вернулась, дождь усилился, а Ниар стребовал рассказ о его двойнике и моем путешествии в пустыню. Местами я краснела – все же мне никогда не приходилось признаваться в краже, совершенной даже из благих намерений, – а еще как могла сглаживала углы, когда дело касалось опасности.