Ивар Рави - Мишааль

С кухни доносился аромат яичницы. Я сглотнул, оглядываясь в поисках одежды. Белье осталось в ванной. Завернувшись в простыню, я прошествовал мимо Бадра молча. Вернувшись в спальню, примерил обмундирование: на животе болтается, можно без риска засунуть два средних арбуза. И с плеч свисает. В остальном терпимо. Поздоровавшись, я принялся за еду.

Араб был необычно молчалив. Может, у него глюки от ночного рассматривания обнаженного женского тела?

— Если до вечера нас не потревожат, то до наступления сумерек нам надо добраться до заброшенной очистной станции. Там мы пробудем, пока не прозвучит азан к утренней молитве. В пустыню надо выехать еще до восхода солнца, чтобы при относительной прохладе пересечь двадцать километров песков и камней. Утром, к девяти часам обычно, паломники большими караванами машин отправляются в путь. Если успеем примкнуть к такому каравану, доехать до Мекки будет гораздо проще и без внимания со стороны полиции.

Бадр налил мне кофе, увидев, что от яичницы не осталось и следа.

— Бадр, ты считаешь меня стервой? Я заснула случайно, извини, что тебе пришлось таскать меня на кровать.

— Саша, не говори глупости. Это была самая приятная ноша в моей жизни, — немного по-детски, непосредственно ответил Бадр, допивая кофе. — Я соберу наши вещи, если нам придется внезапно менять планы.

Он вышел, оставив меня собирать еду в дорогу на случай, если придется избегать кафе и закусочных. В небольшую сумку отправилось несколько поллитровых бутылок воды, помидоры, четыре консервные банки, несколько шоколадных батончиков, один круг колбасы и четыре лепешки, купленные мной в магазине. Мои отстиранные ночью кроссовки уже высохли в этом жарком климате. Пришлось приложить усилия, разминая кожу. Так как у нас было много мяса в холодильнике, я вытащил большой пакет размораживаться. Супы и борщи я готовить не умел, да и время поджимает, но наесться от пуза отварного мяса ничто не мешает. Мне позарез нужны белки, от углеводов толку мало.

До вечера раз сто заглянув в сумку с продуктами, раз тридцать осмотрев себя в зеркало, я подгонял ремешки мотоциклетного шлема. Бадр тоже нервничал, он то заводил свой байк, то снова проверял и чистил оружие. Небольшую кобуру с пистолетом я решил пристроить на поясном ремне. Спущенная сверху куртка оружие скрывала отлично, а при необходимости выхватить его можно было без труда.

Ужинали мы чуть раньше обычного. Наелись до отвала. Оставшееся мясо, завернутое в бумагу и пакет, я отправил в сумку. Примерно за час до наступления сумерек мы были готовы: Бадр прошелся по своей берлоге, выключая все коммуникации. Я разместил свою сумку в кофре мотоцикла и уселся, плотно обхватив араба, прижимаясь к его спине: всегда боялся двухколёсных средств передвижения.

Калитка была закрыта, нас ничего не задерживало, и Бадр стартанул с места, выбрасывая облачко пыли из-под колес. Выехав из предместья в сторону центра, он прибавил скорость. Двухколесных средств передвижения в Эр-Рияде мало, здесь почти все сидят на внедорожниках и пикапах. На нас обращали внимание, дети в машинах показывали пальцем. Не доезжая до центра, Бадр свернул налево, и минут через пять мы ехали по довольно бедному району, преимущественно состоящему из одноэтажных домиков с плоской крышей. Уже на выезде оттуда Бадр резко затормозил. Выглянув из-за его спины, я увидел причину: две патрульные машины и армейский грузовик перегораживали дорогу, ведущую в промышленный район. Большая очередь из машин, среди которых были две повозки, запряженные осликами, медленно двигалась вперед, проходя проверку.

Без перегазовок, не привлекая внимания, мы развернулись и поехали в обратную сторону, пока не свернули в боковую улочку. Здесь дома стояли сплошной стеной из одноэтажных коробок, ширина улицы местами еле достигала полутора метров. Бадр крутил головой налево и направо, пытаясь отыскать лазейку между домами, которая позволит объехать полицейский кордон. Через пару минут показалось такое боковое ответвление, по которому можно было ехать, чуть не касаясь стен домов с обеих сторон. Это была задняя часть крайне узкой улочки, по дну которой когда-то тек арык. Был ли он с водой или это древняя канализация, неясно, но, покрытый слоем пыли и песка, сейчас он для нас представлял либо спасение, либо ловушку: развернуть байк в таком месте практически невозможно.

Улочка закончилась небольшим каменистым обрывом. Мы слезли с байка и подошли к краю: высота всего около метра. Внизу — участок каменного плато, плавно переходящий в песчаные наносы. Метров через сто начинался промышленный район. Забор заброшенного здания выходил на этот участок. Спуститься сами мы могли без труда, вот спустить байк — задача посложнее, учитывая мои физические возможности.

— Саша, спускайся вниз. Я спущу мотоцикл, лежа на краю. Думаю, смогу его удержать. Твоя задача контролировать его, просто прижимая к стене, чтобы не повело в сторону. Справишься?

— Справлюсь, не пальцем деланая.

Я осторожно спустился вниз. Можно было и спрыгнуть, но зачем рисковать подвернуть ступню? Бадр разложил мотоцикл на самом краю так, что заднее колесо находилось в воздухе. Затем, присев, начал потихоньку его толкать на меня. Ухватившись за вилку заднего колеса, я помогал по мере возможности. Байк был тяжелый, вены на шее араба вздулись, наконец заднее колесо коснулось земли, араб уже лежал на краю, но до контакта переднего колеса с каменным плато оставалось еще полметра.

— Отойди Саша, — просипел Бадр.

Я отошел на два метра, он разжал руку — и мотоцикл, опустившись на переднее колесо, завалился на бок, немного подпрыгнув. Правое зеркало заднего обзора погнулось, зеркальце пошло мелкими паутинками. Убедившись, что урон минимальный, Бадр выровнял ножку зеркальца, и мы двинулись к забору завода, толкая байк.

Завод был заброшен, виднелись несколько проемов в стене с полуразрушенной кирпичной кладкой, сорванные с петель ворота валялись на земле. По карте мы сориентировались: мы вышли немного правее и в путанице улочек и строений искали оптимальный путь. Удовлетворенно хмыкнув, Бадр скомандовал, и я снова уселся за ним, крепко обхватив руками. Уже начинало смеркаться, когда мы, наконец, без приключений доехали до полуразрушенного комплекса зданий. Этот район или уже был проверен полицией, или его просто не принимали в расчет как непригодную зону для проживания. Миновав огромный крытый бассейн, который оказался отстойником, мы подошли к туннелю из асбестоцементных плит диаметром под два метра.

— Это выходящая линия канализации, в детстве мы часто здесь бывали и забирались вглубь на пару километров. Дальше не проходили, сегодня это сделаем вместе. — Бадр подмигнул мне и продолжил: — Правда, романтическое место для свидания?