Георгий Крол - Где мы – там победа! [litres]

– Я готов.

– Сейчас да. Но в дальнейшем два раза в неделю у нас четверых – полигон. Для всех остальных в эти дни мы ездим с докладом наверх. Ясно?

– Ясно.

– Ну, вот вроде и все, что я хотел сказать.

– Егор, а ты поэтому женат? Ну, потому что назад точно не вернешься?

– Нет. Я в жену влюбился с первого взгляда. И женился, ни о чем таком не думая. А что возвращаться не стремлюсь – это точно.

– Ну, это мне понятно, с твоей-то историей.

– Ладно, дел у меня еще вагон и маленькая тележка. Завтра в семь увидимся. Кстати, теперь можешь приезжать в форме.

– Само собой. До завтра.

Следующие дни были похожи один на другой. На официальном языке это называется оперативно-штабная работа над предстоящей операцией. А по мне – канцелярщина. Основой для всех дел были расшифровки моих «показаний». На их основании мы составляли планы, уточняли участие частей, их состав, средства доставки и усиления. Для близких по времени десантов сразу готовились оперативные планы. Для дальних решали, когда и кого отводить с фронта на пополнение. Где можно отработать операцию. Как уменьшить потери до минимума.

Со стороны кажется, что если знаешь заранее ошибки – исправить проще простого. На деле все не так радужно. Больше всего занимались, как и обещал полковник, Пенемюнде. И тут вставал вопрос за вопросом. Быстрее, чем за две недели, вывезти оборудование, образцы готовых изделий, документацию и часть персонала не получалось. А держаться ограниченным числом людей и без воздушного прикрытия… Как ни крутили, потери получались страшные.

Все упиралось в средства. Удерживать придется территорию примерно в тридцать километров по периметру. Пролив между этой частью острова и материком узкий, в некоторых местах всего пару сотен метров. Людей много не возьмешь. А учитывая, что часть личного состава будет заниматься погрузкой, а часть это вообще гражданские специалисты, которых нужно охранять как зеницу ока, задача вообще казалась неразрешимой. Но…

Сначала вспомнили, что возле полигона есть аэродром. Значит, есть возможность задействовать истребители. Потом сообразили, что часть грузов можно вывозить транспортной авиацией. А доставлять боеприпасы и пополнение. Да те же зенитки, от пикировщиков отбиваться. Следом, что высадку и захват полигона, а также городка Карлсхаген, где живет сам фон Браун и его инженеры, можно производить одновременно и с моря, и с воздуха. Потом все это менялось, и не раз, но главное – постепенно вырисовывался план будущей операции.

Вот так и работали. Пару раз успели смотаться на разные, чтобы не примелькаться, полигоны. Бегали, ползали, стреляли, метали гранаты. Особенно натаскивали Мишку, который, понятия не имею почему, должен был идти с нами. В конторе, чтобы дать мозгам отдохнуть, занимались рукопашкой. И опять больше всех доставалось Медведю. Кстати, мы в спортзале сооружали узкие коридоры из щитов и тренировались рубиться в ограниченном пространстве. Помню я мясорубку в траншее. Кит, как оказалось, тоже.

К концу октября план операции вчерне был готов. Решили, что непосредственно перед десантом отработают дальние бомбардировщики. Не по нашим объектам, разумеется, а по побережью материка. Самое обидное, что когда я говорю «мы разрабатывали», то это не совсем правильно. А если честно, то и совсем неправильно. Мы там были. И к нам иногда обращались. Но чем дальше, тем меньше. Все-таки штабная работа, тем более на таком уровне, ведется профессионалами. А мы так, консультанты. Уточнить чего-нибудь, да и то редко. Весь запас информации мы давно сбросили.

И чем меньше мы были заняты, тем тоскливее становилось. Две трети времени мы проводили в спортзале. Туда, кроме нас, никто и не заглядывал. Младше меня по званию во всей нашей конторе были только сержанты из охраны. Тут даже Кит и Мишка, который тоже был капитаном, оказались на уровне обслуги. Я в том смысле, что в таких звездочках тут разве что адъютанты и секретари. Но и отпускать нас не хотели. Когда мы заикнулись Егору, что толку от нас – ноль и лучше бы нам на фронт, нас послали.

– Вы приказ Верховного слышали?

– Так точно.

– Вот и выполняйте. Все, что тут происходит – очень серьезно. Вы должны точно знать, что, где, когда и почему. А повоевать вам дадут, можете не сомневаться.

Нам осталось только козырнуть и отправиться назад, просиживать стулья. Егора, между прочим, мы видели редко. Он, хотя и числился руководителем всей этой организации, больше занимался десантниками. Этот род войск применялся все шире, и забот хватало. Новый зам командующего ВДВ взялся за дело со всей страстью, и полковник Доценко чаще работал с ним, чем с нами. Вводил, так сказать, в курс дела. Кит с Мишкой мне рассказали втихую, разумеется, что в той истории, откуда провалился Егор, Маргелов был самым известным из командующих воздушно-десантными войсками.

В войсках, аббревиатура которых расшифровывалась самими бойцами как «Войска Дяди Васи», его называли «Батя», и он считался десантником номер один. Я сумел отловить Егора, и он подтвердил, что структура, тактика, вооружение, даже форма ВДВ – все это создавалось волей и решительностью Василия Филипповича Маргелова. Рассказывая, он засмеялся:

– Понимаешь, он же для меня, желторотого лейтенанта, был легендой. А тут я его учу тому, что он же в другом времени и создавал. Иногда аж жутко становится. И все время тянет обратиться к нему: товарищ генерал армии. А он и подполковника-то получил только что. Прямо из капитанов. Сам понимаешь, не может заместитель командующего быть из младшего офицерского состава. И так все удивляются, с чего бы это такой карьерный рост. Между прочим, сам Василий Филиппович – больше всех.

Фронт тем временем начинал двигаться. И это движение становилось все стремительней. За месяц с небольшим, считая от момента моего прибытия в Москву, были полностью освобождены от немцев Румыния и Польша. Войска вошли в Словакию, Болгарию и Югославию. На севере началось освобождение Норвегии. Каждый день Левитан сообщал названия населенных пунктов, очищенных от врага. Ощущение у меня странное. С одной стороны, я, как и все, рад победам. С другой – чувство собственной бесполезности просто убивает.

7 ноября я стоял на Красной площади. Советская страна праздновала 25-ю годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции. Здесь же были и Кит с Мишкой, и все остальные наши ребята. Егор, который вчера получил звание генерал-майора, стоял на трибуне Мавзолея. Приглашение на специальные места было на двоих, и я позвал Яну. Еще встретив ее на привычном месте у гостиницы, я заметил, что она осунулась. Но поскольку она опоздала, пришлось торопиться, и все, что я успел спросить, касалось Лени.