Алексей Цаплин - Крылья войны [litres]

Вербовать меня к себе в секретные сотрудники особист не спешил. И также, к бескрайнему удивлению, он не стал просить за кем-то присматривать или докладывать о настроении моих летунов. Вообще не дал никаких указаний или поручений. Просто, так сказать, «прощупал» и, видимо, решил оставить выводы о моей пригодности для своих целей на будущее. То ли у него такой стиль работы, то ли моя личность не представила интереса в плане осведомления компетентных органов. А как же в кино видел и в книжках читал – обязательно особист должен начать вербовать себе «стукачей», иначе какой же он «кровавый гэбист», то есть «кровавый энкавэдэшник». Возможно, этим станет заниматься местный вершитель человеческих душ в звании полкового комиссара. Замполит по-нашему.

Особист оказался товарищем довольно интересным. Здоровенный светлый (слегка рыжеватый) кучерявый детина в чине лейтенанта госбезопасности. И с алой капитанской шпалой в голубых петлицах. На вид очень к себе располагающий, такой весь простой и доступный. Пожалуй что добродушный. Обладатель веселого и заразительного смеха и светло-серых глаз. Всегда при встрече сам протягивал широченную как лопата ладонь для пожатия, которое оказалось настолько крепким, что если не знать его привычку, то можно было и кисти лишиться. Всякие отчеты, письма и циркуляры были его проклятием. Такой вид работ он терпеть не мог, но при этом, например, старался тщательно, вплоть до формы запятых, вычитывать любую «бумаженцию». Даже на командование «наезжал», требуя неукоснительно выполнять инструкцию № ** от **.**.1942 или соблюдать порядок проверки личного состава полка. «А глаза при этом добрые-добрые…» Вот ни одного раза не добрые, даже когда улыбался или оглушительно хохотал по какому-нибудь поводу. Все равно его взгляд оставался холодным и беспристрастным, как объектив прибора оптического контроля. Даже больше. Глаза казались водянистыми, замороженными, что ли. Иногда таких персонажей в «ужастничках» изображали – типа вроде человек, на самом деле… зависело от фантазии создателей фильма.

Не задавайте детских вопросов, как он узнал о моих «восточных забавах». Сие было частью его службы. …И так это незаметно-ненавязчиво, типа как бы мимоходом: «…откуда?..» И что мне оставалось плести? Я выдал (выдумал), что один из сотрудников милиции, с которым познакомился в Чкалове (по-старому в Оренбурге), служил ранее «в погранцах» на Дальнем Востоке. Типа по вечерам при «Динамо» иногда тренировал нас в секции «СамБо» и называл это «джиу-джицу». Особист сделал вид, что мне поверил, а я сделал вид, что поверил в то, что он поверил.

Кстати, о занятиях, – вот и встретил классного самбера-полутяжа. Скажем так – при нормальном раскладе, чтобы завалить этого монстра, потребовались бы двое таких, как я. Если не трое. Нет, конечно, множество нестандартных действий и продолжений у него вызвали неподдельный интерес и желание ими овладеть, но его заинтриговали в первую очередь знания, а не мои скромные навыки. В виде особого расположения нам разрешалось принимать участие в занятиях с его парнями из комендантского взвода. Наверное, это за то, что помогал ему печатать всякие второстепенные бумажки. Все, что имело гриф и важность, он набивал сам двумя пальцами или писал от руки.

Андрей иногда присоединялся к нам, но считал, что «ТТ» в таких вопросах более надежная вещь. Если «подшибут» за «ленточкой», то, как ты там не «махайся», это все равно не спасет от пехотной роты, которую направят на прочесывание места падения. А если ловить кого-нибудь до «ленточки», то на это есть особист с его комендантским взводом.

Ковалев больше упирал на то, что «мышцу качать надо». С Андреем на этой почве мы нашли общий язык еще в учебной эскадрилье. Я уже это событие успел где-то отметить раньше в своем повествовании. А всего-то – немножко напрячь мозги и вспомнить фитнес-центр, в который ходил в нашем квартале, с его тренажерами и плакатами. От меня потребовалось воспользоваться карандашом и воспроизвести рисунками (набросками), как должны выглядеть тренажеры.

– Блин, где ты такое видел? Класс, это же надо придумать – так все по уму! Вот тут только трицепсом и можно работать, а на этом допустимо и двуглавой помочь! Классная штуковина – ножные мышцы разрабатывать. И грузы нужно постоянно наращивать.

– Старик, не забывай, я же в самой столице нашей Родины студентом был. (У меня получился вальяжный сибаритский тон? Нет? А я так старался…) У меня там среди медиков полно друзей было – вот и объяснили, какая мышца где находится, а также как ее надо разрабатывать по науке. А тренажеры я видел потом в Чкаловском авиаучилище – недаром наше училище было самым-самым-самым из самых-самых.

– Которое ты позоришь своими «козлами» и неумением держать строй, – вернул на землю мое зарвавшееся самомнение вредный комэск.

К вопросу создания тренажеров и приспособлений были подключены «черные души», и кое-что из самого элементарного (например: скамеечки) появились уже через неделю после нашего прилета. От меня требовали новых идей и новых рисунков. Ну а с другой стороны, что еще делать после ужина в свободные полчаса-час. Развлечения отсутствовали «как класс». Книжек почти не было, а доминушек существовал только один комплект. Днем вообще не до глупостей было – зубрили карту, возились с техникой, учились летать звеньями и группами. И даже получалось. Иногда. Полеты давали только рано утром, пока наша «полоса» еще была крепенькой. А часам к десяти все раскисало и даже пустой «Ил» в такой грязи мог встать на нос.

Вынужденные посиделки из-за раскисшего поля можно превращать в ликбез по тактике применения техники. Или хотя бы обсудить, как дальше станем работать.

– Вот, комэск, смотри: если по наставлению, то наша атака на колонну будет выглядеть вот так – модельки самолетиков, сделанные из прутиков, в моих руках изобразили скольжение вниз. – Вот тут сброс и вывод.

– Ну нам же это так и долбили пару месяцев.

– Давай менять – а то фигня получается.

– Это ты с чего так решил?

– Твое звено идет – сброс. Второе следует по тому же месту. И уже неясно видит цель – все будет в пыли и в дыму, а мое звено вообще станет бросать куда бог пошлет. Тем более что бомбовых прицелов у нас нет. Потом при выходе из атаки первое звено пропустят (пока не очухаются), по второму прицелятся, а по последним машинам отработают как на учениях.

– Ну… А что ты предлагаешь?

– Смотри – заход на цель общий, далее первое звено чуть отворачивает влево, второе звено продолжает идти прямо, а третье звено отворачивает чуть вправо. Атакуем как казачья лава – фронтом.

– А вести кто будет?

– Так ведь звеньевые у тебя не пальцем деланы! Что ты нас обижаешь?