Алексей Цаплин - Крылья войны [litres]

– Ладно, командир, иди, а мы будем решать, что делать. Я тут с ребятами еще покумекаю, что можно починить, хотя проще новую машину в стационарных реммастерских забрать. На пару дней – ты безлошадный. И на всю эскадрилью осталось шесть машин. Твою и двадцать третью, может быть, еще удастся в порядок привести. Ладно, иди, вон за тобой от КП машина пылит.

Что еще говорить? Если Мишка сказал, значит, так оно и будет.

– На, – протянул мокрый от пота шлем своему механику. Он осторожно положил шлемак на парашют. Судя по всему, ему уже было не до моей унылой личности. Мишка, бурча себе что-то под нос, оглядывал дырки в разбитой машине и прикидывал объемы работ. Решал, что и как ремонтировать, менять, исправлять.

Ладно, главное, что двигатель цел. И я тоже. Основная деталь «Горбатого». Жалко, что не самой удачной конструкции.

Андрюха добежал быстрее, чем полуторка от КП. Рванул от своей «семерки» так, что даже шлемак забыл снять.

– Жив… – запыхался комэск. Говорил же ему, давай со мной по утрам бегать – так нет же. Ковалеву тяжелые железки больше нравятся тягать.

– Ну да. Вот только на «шестерочку» посмотри – вон как уделали.

– Как тебя трепали! А уже думал – все, собьют. Он как даст, как даст! От тебя только какие-то щепки и ошметки летели!

– Повезло, что «мессера» боезапас пушек расстреляли. Он у них 120 патронов на ствол. После линии фронта нас только из пулеметов клевали. Бронекапсула выдержала. А стекло слева треснуло. Зараза! Ладно, будем жить. {Фраза из к/ф «В бой идут одни «старики». Ковалев его, естественно, не мог видеть.}

– Пацанов жалко. И ястребков – честно нас прикрыли.

– У тебя там имеется «горючее» заныканное. Давай как-нибудь на днях доедем до парней. Проставимся за прикрытие и ребят помянем. Блин, когда их с этих ******* «МиГов» на нормальные машины пересадят.

Подлетела полуторка. Дежурный медик понял, что для него работ здесь нет, и успокоился. Мы запрыгнули в кузов, и машина развернулась в сторону КП. По дороге подобрали Саньку и остальных ребят. Настроение совсем поганое, ближе к похоронному. Потрепали нас на этот раз знатно. Из шести севших машин на повторный вылет представлялось возможным собрать только звено и не раньше, чем через шесть часов. Ребята сказали, что «маленькие» потеряли три машины. Я лично видел, как падал один.

Хочется только непрерывно вздыхать. Как больной корове. Хреново, когда тебя мочалят как тряпочку, а сам не можешь двинуть как следует в ответ. Это на авиасимуляторе можно – лихо развернулся, как лупанул навстречу из всех стволов! Ага, ща! Усе будет как на блюдечке! Пока с разбитыми элеронами развернешься, пока на пересечение траекторий выйдешь, да еще с учетом, что «мессер» идет с превышением… Он просто чуть качнет крылышками и отвалит в сторону. А ты пока весь круг опишешь, секунд тридцать пройдет. Вот уже и отстал от своих. С этой потерянной минуты – ты мишень. «Маленьким» надо группу довести. Они одиночку прикрывать не станут. Лучше одного потерять, чем всех. «Мессера» на тебя пару оставят, а остальные пойдут дальше группу клевать. У «мессера» превосходство в скорости почти двести километров. Будут развлекаться, как в тире. Сгрызут за милую душу.

То есть молись, чтобы бронекапсула выдержала и движок не сдал. А то потом, если что, уже и «на надежность строп» {В. Высоцкий «Их восемь, нас двое»} надеяться не стоит. Со ста метров здесь не прыгают. «ПЛ» – не те парашюты.

Кисло. Маневрировать можно только вверх-вниз или по курсу влево-вправо.

Нужен стрелок. Охрененно нужен задний стрелок. Всего-то осталось полгода подождать, и будут приходить «Илы» с задней огневой точкой. Ага, еще бы суметь выжить в эти самые полгода…

Докладываемся. Двое – безвозвратные. Один севший, вероятно, подлежит ремонту и восстановлению. Через три часа, не раньше, возможно будет поднять звено. Более-менее целые машины у Колосова и у моих «грачат». Вот как раз звено набрали… У Андрея пробили масляный радиатор. Как у него двигатель дотянул – не понимаю. На «шестерочке» надо проверять силовые наборы крыльев и корпуса – могут быть повреждения каркаса машины, которые нельзя определить беглым осмотром.

Кампф-группа экспертов запишет на свой счет шесть побед.

Поразила какая-то деловитая жестокость этих ****. Они пришли, как вампиры за кровью, и отвалили, получив свою долю.

Ладно, красавчики, еще встретимся! Я вам припомню пацанов, оставшихся в небе…

Солнечное утро. Зелень. А запахи!.. Черемуха, что ли, цвести начала – это значит, скоро холода вдарят. Войска на наши услуги пока срочных заявок не присылали. Следовательно, будем работать по наводке авиаразведки. Это хорошо – можно хоть позавтракать не спеша и не обжигаясь чаем. Я с утра успел пробежаться до часового, охранявшего наши «Илы», замаскированные на опушке, и вернуться обратно. Еще и руками-ногами покрутить – размяться немножко.

Ковалев раздраженно и хмуро нас собрал, построил и повел на КП на постановку задачи. Что-то он последнее время всегда какой-то недовольный и злобный по утрам. Не высыпается, что ли? Пользуясь привилегиями звеньевого, я оставил наше шествие, отдаленно напоминающее строй, и пошел рядом с комэском.

– Андрей, чего такой смурной?

У командира настроение и без моих вопросов с утра было на уровне дутика. Еще и злится по какому-то поводу.

– Что у нас плохого? За что фитиль на этот раз успел получить? Мы вроде вчера гудели по-тихому.

– Да ну, ерунда, отстань.

– Во – симптомчик. Говоришь «ерунда» и даешь команду своему звеньевому на увеличение дистанции. Колись, что не так.

– Ну чего пристал? Вон в строй вернись. Какой пример подаешь?

– Да у тебя как утро, так хреновое настроение. У меня уже дурные мысли закрадываются. Связанные с повышенным перевозбуждением твоего молодого организма, лишенного женского общения.

– Вот что за фигню несешь? Любишь ты умничать.

– Ты давай на меня стрелки не переводи, за тебя разговор ведем.

– У меня все нормально.

– Четыре раза как нормально. И курение по утрам обернется больными легкими в пожилом возрасте.

Чего-то Андрюхе несладко. Реально какая-то ерунда творится, а он скрытничает. Может, и впрямь с местными красавицами его познакомить? Санбат, говорят, в трех километрах восточнее, правда сам там еще ни разу не был. А то у комэска в организме действительно что-то разладилось?

Все же я его достал, пока топали до КП.

– Только никому!

– Заметано – могила! Если что, помогу чем смогу.

– У меня это… руки дрожат… Ну, что ты лыбишься! Не от «шила». Как задачу получаю – руки трястись начинают. Мне по карте показывают маршруты, ориентиры и объекты, а у меня руки ходуном ходят. Вот Храмов уже косо стал посматривать. А когда он на меня смотрит, у меня еще сильнее руки начинают трястись. К своей «семерке» подхожу – все в норму приходит. Технари ничего и не замечают. Взлетаем, идем до цели… Даже когда работаем по цели, все в порядке. Вон вчера нас «мессера» щипали как хотели. Когда обратно пришли, я весь мокрый был, даже из сапог воду выливал. А с руками все в порядке. Но как на КП задачу ставят, так снова руки дрожать начинают. Что за фигня?! Я же не трус. Мне же не страшно. Не, ну конечно, есть немного, но не так чтобы рукам дрожать…