Уильям Риттер - Перевёртыш [litres]

Мокрые серые корни остановились прямо перед Фэйбл.

– Большая, большая беда.

Она отшатнулась, вдохнула и осторожно ступила на плетёную платформу. Та выдержала её вес. Неохотно переступая, она перешла через болото на берег.

– Ну же, ребята.

Коул первым пошёл следом в надежде, что никто не заметит, что берег ровно в противоположном направлении от того, куда он собирался плыть. Дорожка под его ногами оказалась скользкой и неровной, и на каждом шагу она прыгала вверх-вниз, словно всё болото дышало. От этих движений Коулу стало страшно, но мост держался крепко. Тинн шёл за ним следом. Оглянувшись, он увидел, как корни за его спиной погружаются обратно в трясину, откуда до этого возникли, и ускорил шаг.

Когда они уже были рядом с берегом, Коул наконец заметил фигуру. Сначала он принял её за мужчину, большого и сильного, одетого в волосатую, свалявшуюся меховую шкуру. Когда он подошёл ближе, оставив наконец позади густой туман болота, его глаза стали видеть яснее, и он остановился как вкопанный.

Тинн подошёл и встал рядом.

– Не может быть, – выдохнул он.

Медведь был действительно таким огромным, как запомнили его мальчики. У него были длинные зубы и пронзительный взгляд. Он стоял на задних лапах, нависая над ними, и из его ноздрей в холодный воздух поднимался пар, что только делало это чудовище ещё более неестественным и пугающим. Медведь оскалился.

– Да ладно! – не сдержался Тинн. – Ты всё ещё гонишься за нами? Да мы вообще ничего не сделали твоему детёнышу!

Фэйбл пошла по траве по направлению к зверю.

– Эй-эй! Что ты делаешь? – окликнул её Коул, но девочка шла дальше. Когда она приблизилась, медведь опустился на все четыре лапы. А потом он сделал нечто такое, что ни один из мальчиков никогда не смог бы правильно описать. Это было какое-то движение вспять или, может быть, отскок – в любом случае бросок назад, и вдруг фигура, стоявшая перед ними, была уже совсем не медведем.

Капюшон из густого тёмного меха лежал на плечах женщины. От накидки из медвежьей шкуры по-прежнему исходил горячий пар. Взгляд женщины был таким же пронзительным. Коул не мог не задаться вопросом, остались ли её зубы столь же острыми, как у медведя.

– Ты… ты здесь. Ты Ведьма Чащи? – выдавил Тинн.

Фэйбл с изумлением посмотрела на него, а потом снова на женщину.

– Если хочешь, можно и так, – ответила ведьма.

– Королева Глубокого Мрака, – пискнул Коул.

– Этот вариант мне всегда нравился больше, – улыбнулась ведьма.

– Постой, ты и есть Мать Монстров, о которой они говорили? – спросила женщину Фэйбл.

– Полагаю, что так, но ведь это можно сказать про любую мать. Ты ведь знаешь, какими бывают дети.

– И ты при этом… медведица? – продолжал Тинн.

– Я – то, чего требует от меня мой лес.

– Ты человек, превращающийся в медведицу, – уточнил Коул, – или медведица, превращающаяся в человека?

Королева посмотрела на него, сузив глаза.

– Это зависит, – начала она, – от того, как ты определяешь, что такое человек.

– А ты можешь быть кем-нибудь другим? – не унимался Тинн. – Ты больше, когда ты медведица. А можешь стать меньше? Как божья коровка или типа того?

– Видимо, для того, чтобы двое ловких мальчишек смогли поймать меня и посадить в банку? – предположила королева, изогнув одну бровь. – И не выпускать до тех пор, пока не пообещаю выполнить их желания и отпустить их самих на свободу?

– Что? Нет, – возразил Тинн. – Я ни о чём таком не думал.

– Что ж ты. – Она пожала плечами. – Это было бы весьма умно.

– У нас всё равно нет никаких банок, – заметил Коул. – У меня было кухонное полотенце, но я его уронил, когда… ну, когда мы встретили тебя. Да, и мы, честное слово, ничего не сделали этому медвежонку, правда!

– Только спасли его, – добавил Тинн, – из болота.

Ведьма усмехнулась.

– Вы тут втроём устроили настоящие похождения по всему моему лесу, – отрезала она ледяным тоном. – Но, как и любые похождения, ваши тоже подошли к концу.

– Нет, – сказала Фэйбл.

Ведьма очень медленно повернулась к ней лицом. Её бровь чуть приподнялась, и она вперила стальной взгляд в дрожащую девочку.

– Нет?

– Мы ведём поиск, – пискнула Фэйбл. – Это важно.

– Да, это так, – подтвердил Коул. – Нам надо перебраться через Глубокий Мрак вместе.

Ведьма сверкнула глазами.

– Пожалуйста, – добавил Тинн.

На какое-то мгновение показалось, что решимость королевы чуть-чуть пошатнулась.

Фэйбл воспользовалась моментом.

– Им это нужно, – проговорила она с нажимом. – И я им помогаю. Знаешь, здесь такое дело: один из этих мальчиков – вовсе не мальчик, а перевёртыш, и ему нужно найти гоблинов до того…

– Если что и нужно непослушным маленьким детям, – произнесла королева, резко оборвав её и в одно мгновение покончив с минутной слабостью, словно задув свечку, – так это прекратить пререкаться!

Она взмахнула рукой, и Тинн с Коулом почувствовали, как воздух вокруг них стал тяжелее, давя словно толстое свинцовое одеяло. В глазах у Тинна потемнело. Колени его подогнулись, и он упал на лесную землю. Коул сделал полшага в его сторону, но тут деревья вокруг него поплыли, а лес потемнел.

Последнее, что мальчики слышали, прежде чем окончательно потерять сознание, были мерный звук шагов и просящий голос Фэйбл.

– Прости, – захныкала она.

– У тебя большие, – ответила ведьма, – большие проблемы.

Кулл вышел на вершину холма и тут же упал животом на колючую траву. Энни приблизилась к нему, наклонив голову и пригнувшись.

– Что это? – прошептала она.

– Отч, ниже, – прошипел он. – Эт королевна впереди.

– Королевна? О чем ты гово…

И тут Энни увидела. Она поднялась.

– Тыр глупая жернщина. Я сказал «ниже»! – прохрипел Кулл.

Энни не стала пригибаться ниже. Впереди на поляне стояла какая-то странная женщина, нависая над её мальчиками. На ней была накидка из густого тёмного меха. Рядом с ней находилась съёжившаяся от страха, взволнованная и растерянная девочка с непричёсанными вьющимися волосами, которую Энни не узнала. Её близнецы разговаривали с женщиной, но она не могла разобрать слов.

– Это мои мальчики, – выдохнула Энни.

Теперь королева что-то говорила детям, но Энни по-прежнему не слышала голосов с вершины каменистого холма. Внезапно женщина взмахнула рукой, разрывая воздух, и Тинн и Коул рухнули на пропитанную водой землю.

– Это мои мальчики, – в беспамятстве повторила Энни. Она бросилась вперёд.

Кулл ухватился за подол её юбки, тряся головой, с испуганными и молящими глазами. Энни его почти не заметила.