Владимир Аренев - Время жестоких снов [сборник litres]

– Да, мастер, – покорно сказал юноша, глядя в сутулую спину морвита.

Невольно закралась мысль: прямо сейчас Ишу можно хоть по матушке костерить, учитель не услышит – в его ушах журчит «сок души». Ах, что за наказание… Округ Битых Горшков отличался крайне жесткими законами по отношению к пристрастившимся к соку: самой мягкой карой было изгнание за пределы окружных стен, то есть в кишащее бандитами Приречье. Ишу, скорее всего, закидали бы камнями, а потом выкинули бы на съедение каким-нибудь бродячим тумер-тварям подальше от Ахимсы, чтобы даже малая толика его чувств и воспоминаний не приросла к кому-нибудь из горожан, тем самым его осквернив.

А потом, чуток поразмыслив, они бы на всякий случай так же поступили с его учениками: подобное притягивается к подобному, долой скверну! Пылая праведным гневом, никто и не подумает о том, что истинная зараза к ним не липнет – иначе всякий раз, касаясь голыми руками какого-нибудь больного, ученики морвита перенимали бы у него тумеры, атмы и вообще все приращения, какие только взбрели в голову Великой Матери, когда в начале времен ей было нечем заняться.

Впрочем, ни один морвит так и не смог понять, какие атмы или тумеры вызывают одержимости вроде пристрастия к соку – и тот факт, что Иша обрел его после преображения, был печальным свидетельством скудости их знаний.

Уж если мудрецам не удалось докопаться до истины, что может сделать Киран, совсем молодой ученик?

– Могу попытаться, – сказал он вслух и улыбнулся.

Вся многочисленная родня Кирана знала об этой его особенности: он недолго грустил и переживал, даже когда дела шли по-настоящему плохо. Киран отнюдь не принадлежал к тем людям, которые идут по жизни вприпрыжку, не замечая луж, оврагов или ям с нечистотами, – о нет, он все прекрасно видел и осознавал, но очень скоро, ввиду безграничного жизнелюбия и неиссякаемого фонтана доброжелательности, который бил внутри, начинал выдумывать разные способы, чтобы исправить положение. И, как правило, исправлял. Пусть не всегда с первой попытки.

Он аккуратно запер шкаф со множеством выдвижных ящиков, в которых хранились самые ценные и самые опасные ингредиенты для зелий, снял плотный фартук, вытер руки тряпкой, смоченной в черной воде, и своим ключом – подаренным Ишей через год ученичества в знак безграничного доверия – отпер дверь в библиотеку, святая святых Дома исцеления.

В просторной библиотеке было два забранных решетками окна под самым потолком. Киран не раз слыхал истории о том, как морвиты подсылали друг к другу воров, охотясь на книги, рукописи и редкие снадобья, так что решетки вовсе не казались ему излишними. Взяв нужный фолиант, он устроился в любимом кресле под окнами, и тут внезапно звякнул колокольчик у двери. Шнур тянулся от колокольчика до самого парадного входа, и перед этим входом кто-то стоял.

– Ила, Каси, откройте, – рассеянно проговорил Киран, скользя взглядом по странице, которую ему захотелось перечитать, чтобы проверить одну догадку. Потом до него дошло, что детишки ушли на рынок – так может, они и звонят в дверь? Нет-нет, с чего им топтаться у парадного входа, когда есть черный, защищенный от посторонних и открытый для своих…

С другой стороны, кто осмелился звонить, увидев табличку?

Он захлопнул книгу и нахмурился, а потом вышел из библиотеки, не забыв закрыть за собой дверь, и направился к парадному входу, возле которого задержался, чтобы снять с крючка и накинуть на плечи одеяние морвита.

– Приветствую в Доме исцеления, где Великая Избавительница радостно…

«Примет вас», – хотел сказать Киран, но не договорил.

На крыльце стояли два незнакомца, в которых по бугрящимся мышцам и костистым шипам вдоль предплечий без труда можно было опознать атма-стражников, а по сине-белым нарядам – личных охранников доминуса Алессио Арналдо, обитателя Гиацинтовой башни. На протяжении ученичества Кирана гости оттуда время от времени бывали в Доме исцеления…

Но охранники самого доминуса? В такой поздний час?

«Неужели кто-то донес?» – подумал Киран, бледнея и отступая на шаг, словно под крышей Дома исцеления его что-то могло уберечь от гнева власть имущих. Здравый смысл возобладал через считанные мгновения: если бы о пристрастии Иши узнали, за ним прислали бы городских законников, чтобы сразу отправить в темницу, а это все же личная стража. Нет-нет, раз они пришли, морвит понадобился господину Арналдо – а может, они сами хотят избавиться от какого-нибудь тумера, только и всего?

– Я в-вас слушаю, – сказал Киран.

Охранники переглянулись. Как он теперь увидел, один из них был женщиной – но она оказалась более массивной и грозной, чем мужчина. И она же была за главную.

– Где морвит? – спросила эта незнакомка с короткими светлыми волосами, не утруждая себя излишней почтительностью. – Нам приказано препроводить его в Гиацинтовую башню. Немедленно.

«Ох, клянусь пятками Великой Матери…»

– Господину Ише нездоровится, – сообщил Киран, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. – Он лег спать и попросил, чтобы его не беспокоили до… до завтрашнего утра.

Женщина улыбнулась – зубы у нее были подпиленные, острые, поэтому от улыбки бросало в дрожь. Она проговорила, громко и четко, словно обращаясь к идиоту:

– Нам. Приказано. Препроводить морвита. В Гиацинтовую башню. Вызови его немедленно, тридцать три тумера тебе в глотку. Или хочешь, чтобы в дверь его спаленки постучался целый взвод?

Киран втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Он с подобным уже сталкивался в детстве: горшечник Хани был дехом, представителем низшей касты, а с такими городская стража никогда не церемонилась. В строгом смысле слова, сделавшись учеником морвита, Киран возвысился над всеми своими родственниками, пусть статус его и был немного… зловещим.

– Зачем взвод? – произнес он с теперь уже неподдельным спокойствием. – Заходите сами, не стесняйтесь.

И, шагнув в сторону от двери, гостеприимно взмахнул правой рукой, на которой – поскольку он находился у себя дома и не ждал гостей – не было перчатки.

Зубастая двинулась вперед, словно вознамерившись и впрямь отправиться на поиски затаившегося морвита, но ее напарник замер на ступеньках, хмуря брови и явно припоминая рассказы об ужасных тумерах, которые могут прицепиться к посетителю Дома исцеления, если от него отвернется удача. Ну конечно – ведь сюда приходят люди, пораженные самыми разнообразными недугами. И кто знает, насколько усердно ученики морвита моют полы после визита очередного страждущего…

Да еще эта рука – черная, сухая, словно и не человеческая конечность, а паучья лапа.

Зубастая вздохнула, закатила глаза – она, в отличие от напарника, явно не была испугана, но пускать в ход мощные кулаки тоже не хотела. Повернувшись к Кирану, она сказала: