Владимир Аренев - Время жестоких снов [сборник litres]

Он обходит купальню, демонстрируя ей себя целиком, но не спешит приближаться – как будто боится спугнуть.

– Я рад встрече с тобой.

– А я нет, – отвечает Альда, которой нечего терять. – Ты отнял у меня все.

– Так ли это? Отнять можно лишь то, чем владеешь. Жизнь твоего отца тебе не принадлежала — равно как и другие жизни.

– Ты… – Она глотает слезы. – Ты отнял мое счастье. Мою мечту. Ими-то я владела.

Полуночный Князь беззвучно смеется.

– Они и сейчас с тобой.

– Нет! – кричит Альда. – Нет, ты врешь!

И умолкает, пристыженная. Ну что за детская истерика, право слово…

– Они с тобой, – повторяет Полуночный Князь, — и я рад. Потому что ты та, кого я искал, ради кого пришел в этот город и пустил треть жителей в расход. Подобную тебе я встречал лишь однажды, когда моя древняя основа была человеком с чистой душой — может, именно благодаря той женщине я не присоединился к Сонму Пропащих и не угодил в сети той, кого вы называете Великой Избавительницей, а восстал из праха крылатым владыкой полуночи. Но это было давно … Теперь я стар и слаб. Мне нужен тот, кто встанет рядом со мной и поддержит, когда я упаду.

– Ты стар и коварен, – говорит Альда. – Это всем известно.

Он лукаво улыбается.

– Есть немножко.

– Чего ты хочешь от меня?

– Ты та, кого я искал, – снова говорит существо.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Посмотри на свои руки. Эта сила — она теперь твоя.

Она смотрит и видит, что от кончиков пальцев до локтей кожа ее рук покрылась тонким серебристым пушком, похожим на… ту самую плесень, что уничтожает жителей Ахимсы одного за другим. Ту самую плесень, ради борьбы с которой Киран растворился в черной воде, превратил собственное тело в лекарство и утратил шанс обрести покой в чертогах Великой Избавительницы. От несправедливости случившегося на глаза наворачиваются слезы.

– Я никогда не встану рядом с тобой.

– И это …

– … правильное решение.

Альда резко поворачивается. Из беседки выходят Ила и Каси; как они здесь оказались? Лица у детей бледные, в глазах теплятся оранжевые огоньки. Ила начинает фразу, Каси заканчивает. За их спинами маячит тень: время от времени Альде кажется, что она видит зыбкие очертания женщины с лицом-черепом и оранжевыми огоньками глаз, в венце из роз, но потом тень всякий раз расплывается.

– Ты должна …

– … изгнать его. Он …

– … искажает, извращает, измышляет недоброе …

– … против тебя, против всех славных людей Ахимсы.

– Не знаю, можно ли теперь назвать меня человеком, живущим в Ахимсе, – хрипло произносит Альда, снова устремив взгляд на свои руки.

– Ты — это ты, – говорит Полуночный Князь, не меняя тона. – А она — лгунья. Она такая же, как я и мои братья и сестры — и ты! — но мнит себя на ступень выше. Она та, кто встал на пути естественного хода вещей. Ход этот прост: люди порождают атмы, атмы живут вечно, соединяясь и образуя новые атмы, иногда — новых людей, но чаще — нечто иное, то ужасное, то красивое, то непостижимое. Этот мир должен был стать обителью жизни, Альда, но она — та, кого ты называешь Великой Избавительницей, — стоит на ее пути. Спроси, зачем она собирает души в своих чертогах, что хочет вылепить из них … Впрочем, не трать время зря, ты услышишь очередную ложь. Однажды, – тут он поворачивается к тени, что стоит за спинами детей, – однажды я тебя уничтожу.

– Не сегодня , – хором отвечают Ила и Каси.

– Не сегодня, – с тихим смешком соглашается Полуночный Князь. Потом снова смотрит на Альду. – Его можно вернуть. Его мучения можно прекратить. Без крупицы его атмы, его души, сильный выживет сам, слабый станет частью великого круговорота, как и должно быть. Я властелин Праха, я соберу его частица за частицей, и он снова будет рядом с тобой, и ты наконец-то возьмешь его за руку — за правую руку. Ты ведь так этого и не сделала, верно? И ты сожалеешь, я знаю.

– Не слушай! Тот, кто попал в Сонм Пропащих …

– … не может вернуться! Это будет …

– … не он. Это будет полубезумный …

– … призрак, созданный волей Князя …

– … не Киран, не твой Киран, больше никогда …

– … но я могу дать ему …

– … свободу. Покой, которого …

– … он заслужил. Достаточно лишь …

– … твоего слова. И я соберу те сосуды …

– … по которым он разлил свою суть.

« Достаточно лишь твоего слова».

Альда закрывает глаза. Рядом с ней пререкаются два неимоверно могущественных сверхъестественных существа, а она просто закрывает глаза и прислушивается, сама толком не понимая к чему.

Волоски на ее руках становятся дыбом, и внезапно к ее собственным, пока еще человеческим чувствам добавляется нечто новое. Она… ощущает город. Всякое место, над которым летают незримые споры черной плесени, доступно ей, как будто она там и находится.

Она во многих местах. Она повсюду.

И она видит…

Она видит, как спасенная зельем девочка улыбается, и эта улыбка – улыбка Кирана. Торговец средних лет встает со смертного одра и обнимает жену, вновь обретя возможность видеть и слышать, и голос его звучит с интонациями Кирана. Мать, чьи дети бежали за лекарством к морвиту Ише через половину Ахимсы, плачет от радости, и говорит:

– Сердце мое полно любви…

– …и я рад, что с тобой все в порядке, – продолжает юный музыкант, глядя на скрипку, спасенную им от давки в паникующей толпе. – Теперь…

– …мы всегда будем вместе, – шепчут друг другу влюбленные, спасшись от пожара, который вспыхнул из-за опрокинутой кем-то масляной лампы.

– …всегда рядом…

– …и в горе…

– …и в радости.

– Даже если ты…

– …меня не слышишь…

– …я все равно…

– …с тобой.

«Эта сила — она теперь твоя».

По щекам Альды ручьями текут слезы, но она улыбается.

И с улыбкой, не открывая глаз, говорит двум неимоверно могущественным сверхъестественным существам:

– МОЙ ПОИСК ОКОНЧЕН.

А потом, чуть помедлив, прибавляет:

– СТУПАЙТЕ-КА ВЫ ОБА ТУДА, ОТКУДА ПРИШЛИ.

Только 45 % линий Лондонского метро проходят под землей. ( Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное. )

Это как дзен-буддисты, только у них миски для милостыни вместительней. ( Примеч. авт. )

Доггер пытается высмеивать стиль жизни экоактивистов, к которым принадлежат Ники и ее друзья.

«Грязный Гарри» (1971) – культовый полицейский триллер с Клинтом Иствудом в главной роли.

Шерлок Холмс, разумеется, падал в Рейхенбахский водопад, но память Доггера отчего-то выдергивает из глубин подсознания фамилию немецкого дворянского рода, в котором, среди прочих, были знаменитый летчик-ас «Красный Барон» Манфред фон Рихтгофен и генерал-фельдмаршал немецкой авиации, участник Польской кампании, Битвы за Англию и др. Постоянным читателям наших антологий Рихтгофен знаком по рассказу Анджея Сапковского «Испанский крест» из тома «Век волков» (2015).