Елена Булганова - Возвращение [litres]

Выключив плиту, Кимка решила проведать Параклею, и путь предстоял не самый близкий. Квартира, которую снял или как-то иначе раздобыл для них Орлик, была так просторна, что Кимка до сих пор точно не знала, сколько в ней комнат. Прекрасно обставлена, наверняка потрудились знающие свое дело и не ограниченные в средствах дизайнеры. Нет, точно не снял, настолько богатые люди квартир не сдают. Наверняка Орлик выбирал убежище по степени защищенности, а здесь с этим был полный порядок: охранялся двор, сидела консьержка в подъезде. А у входной двери – монитор, чтобы взглянуть на гостя и пообщаться, пока он еще у ворот топчется. Потом можно было для надежности посмотреть еще раз, когда окажется у двери, – на площадке тоже были камеры.

Кимка заглянула в комнату, где на высокой кровати лежала под теплым одеялом неподвижная Клея. Горели в приглушенном режиме бра по углам комнаты, как будто она могла проснуться внезапно, испугаться темноты и незнакомого места. Хотя все они как раз надеялись, что она именно так и проснется, и как можно скорее, – для этого Орлик, Дана, Егор, Теом и отправились в Навию. Кимка подошла к кровати, приподняла одеяло, взяла Клею за руку, но тут же выпустила от испуга, настолько та была холодна, обжигала, как сухой лед. А когда рука упала на кровать, сквозь нее до прикрытого одеждой плеча отчетливо стал виден геометрический узор простыни. Девушка поспешила укутать спящую вновь по самый подбородок.

Следующим пунктом назначения была гостиная, где на длинном молочного цвета диване сидели, привычно держась за руки, Инга и Оляна, обе в широких черных повязках. О чем-то негромко говорили, вроде как утешали друг дружку. Кимка напомнила себе, что они тоже очень волнуются: за Теома, за других знакомых всадников, за весь мир Навии, который вопреки всему любили и частью которого себя ощущали.

– Картошка уже готова, вроде ничего так вышло. Сейчас чай заварю, и приходите в столовую, ладно? – с порога громко объявила Кимка. – Справитесь сами или вас отвести?

– Мы дойдем, – ласково ответила ей Оляна. – И завтра дежурной по кухне буду я, тебе нужно отдохнуть.

Кимка с ужасом подумала, что завтра предстоит еще один бесконечно долгий день без всяких известий. И в этот момент позвонили в дверь. Она вздрогнула, но не двинулась с места. Почти сразу позвонили второй раз, третий… Мать и дочь привстали с дивана и синхронно проверили свои повязки.

– Это не может быть Орлик, – громко проговорила Кимка. – Он обещал связаться с нами еще от ворот, второй раз – снизу, от консьержки, чтобы мы точно знали, чтобы избежать малейшей ошибки…

Снова звонок – длинный, требовательный.

– А это вообще непонятно кто, о его приходе никто не сообщил. Значит, нужно просто игнорировать.

– Это может быть хороший знакомый хозяев, даже, скорее, родственник, – подсказала Оляна. – Поэтому его везде пропустили.

– Нет, нам в любом случае должны были позвонить от ворот или снизу, – вступила в разговор Инга. – Не верю, что Орлик мог упустить из виду такой момент, как появление родственника. Наверняка должным образом обработал охрану.

Кимка, едва не зажимая уши от настойчивых звонков, пыталась принять решение – Орлик ведь ее оставил здесь за главную.

– Подойду, – сказала она, когда позвонили примерно в двадцатый раз, – пока полицию не вызвали. Попытаюсь соврать что-нибудь по ситуации.

Она на цыпочках вышла в просторную прихожую, осмотрела дубовую входную дверь – так просто не взломаешь, если что. Потом включила монитор, в темпе разобралась с режимами. Не сразу, но переключила экран, чтобы показывал пространство перед входной дверью. И приглушенно ахнула: на площадке стоял Вилли.

– Что там? – Мать с дочерью за ее спиной уже стояли плечом к плечу.

Не отвечая, Кимка нашла переговорную кнопку и крикнула:

– Вил, родной! Ты вернулся? Ты в порядке?

– Лина, со мной все хорошо, не волнуйся, – прозвучал в ответ такой любимый голос.

– Вилли, я не могу тебе открыть, прости! – почти простонала она.

– Да, я знаю, родная, не переживай из-за этого. Встретил Орлика, он просил осмотреть само место вокруг дома, убедиться, что все в порядке. Но, Лина, здесь что-то происходит, иначе я не поднялся бы сюда и не стал звонить.

– Что именно происходит?

– Охрана исчезла, как на воротах, так и внизу, в холле. Ворота и двери сейчас распахнуты настежь…

– Вил, скорее уходи отсюда, – во всю мощь легких закричала Кимка. – Мы продержимся, в квартиру проникнуть никто не сможет!

– Хорошо, я только хотел убедиться…

Но договорить он не успел, вдруг ничком упал перед дверью. Кимка тоже вскрикнула, уже метнулась к двери, нащупала замок, но тут же отскочила, схватилась руками за голову, не отрывая широко распахнутых глаз от экрана.

Какое-то время Вил сдерживался, молча извивался на каменном полу, но потом сперва стоны, а после и крики боли зазвучали все громче и громче. Кровь брызнула высокими фонтанчиками, частично залила глазок камеры.

– Что там происходит?! – ахнула Оляна.

Кимка в это время пыталась отключить звук на мониторе, но трясущимися руками никак не могла нащупать нужную кнопку.

– Лина, уйди в комнату! – заорала Инга. – Мы с мамой сможем втянуть его в квартиру.

– Нет, нельзя!

– От нас он не пострадает, поверь! Он на полу ведь сейчас? Я буду в повязке, втащу его, а мама прикроет. Ты видишь еще кого-то?

Кимка невероятным усилием заставила себя оторвать взгляд от бьющегося Вилли, осмотрела площадку.

– Там кто-то есть, у лестницы. Я их не вижу, только тени.

– Наверняка всадники. Мы с ними разберемся, поверь.

– Инга, нельзя открывать дверь! – закричала Кимка, всем телом оттирая наступающую на нее всадницу. Но та уже добралась до двери и жадно водила по ней руками, искала замок.

– Нельзя оставлять его мучиться! Пусти, мы сможем! Лучше уж добить, чем оставить его вот так!

– Нет, уходите! – Почти обезумев от криков любимого, Кимка схватила Ингу за плечи, развернула к себе, собираясь вытолкать из прихожей. И не заметила, как случайно рукой смахнула повязку…

Странно, но мне действительно удалось подремать, свернувшись на коврике, думаю, около часа. И сны были не ужасные, как все вокруг, наоборот. Во сне моя дочь открывала глаза, улыбалась и протягивала руки, чтобы сразу обнять меня за шею. Я слышала ее нежный и звонкий голосок, объявляющий: «Мамочка, я проснулась!»

Так бывало сотни раз в ее детстве, пока я жила с ней рядом. Сон был прекрасен, мне хотелось бы остаться в нем навсегда, но один из ашерцев, козлоногий, приблизился посмотреть, что это мы притихли, и стук его копыт разбудил меня. Я открыла глаза и едва сдержала стон разочарования – ничего не изменилось. Орлик тоже спал в положении сидя и почему-то держал меня за руки. А Теом застыл все в той же позе, и вид у него был задумчивый и сосредоточенный.