Лин Возовски - Клык. Хвост. Луна. Том I [litres]

– Но за что?

– За то, что мои предки отказались присоединиться к Звездному Королевству и склониться пред королевой Мирро. Дети Радуги никому никогда не подчинялись и не требовали подчинения от других.

Шота запрыгнула на высокий камень, затем подала руку Астре и помогла ей забраться. Дальше девушки шли, перескакивая с камня на камень.

– С тех пор, каждые двадцать лет, королева Мирро навещает Радужный Лес. Она забирает всех детей, способных стоять на ногах, чтобы воспитывать их для своей армии, и чтобы держать мой народ в небольшой численности.

Астра на мгновение растерялась, глядя на большое расстояние между двумя булыжниками, но, взяв небольшой разбег, смогла преодолеть его.

– Что должно двигать человеком, чтобы он решился на подобные зверства? – обратилась Астра, хотя и сама прекрасно помнила рассказы про то, как клан Гойлов веками терроризировал Станоку и всех ее жителей.

– Темная Жрица не человек. – Шота спрыгнула с камня на ровную поверхность и обернулась на Астру с улыбкой, наполненной оптимизмом. – Но и не богиня, как вы, Вэнда. Ваше появление в Радужном Лесу не случайно. Боги Радуги послали именно вас, богиню красного цвета – богиню войны и битв, – чтобы раз и навсегда остановить Мирро. Только меч в ваших руках способен выпустить дух из ее бессмертного тела.

Астра и не заметила, как за разговорами они очутились у подножья.

– Я бы хотела помочь твоему народу, Шота, правда. Но вы ошиблись, я обычная девушка, которая потерялась в незнакомых землях, – оправдывалась Астра, уповая на обещание Йориса – показать ей дорогу домой уже на рассвете.

– Тогда как вы объясните вот это?

Шота указала рукой на гладкий булыжник высотой в половину человеческого роста. На всю поверхность камня расстелился рисунок, аккуратно выведенный чем-то острым по твердому камню. Астра приблизилась к камню и дотронулась до него. Ее хрупкие пальцы касались изящных линий, крутых изгибов и узких углублений. Рисунок, местами выщербленный ветрами и нещадно потертый временем, все еще казался отчетливым и живым. С холодного камня на Астру смотрела кудрявая девушка с мерзкой, обезображенной половиной лица – ее собственный портрет.

– Что это значит? – отрывисто простонала Астра, не отрывая своих разномастных глаз с рисунка.

Шота осторожно подобралась к камню, вонзила в почву копье и села на колени рядом с Астрой.

– Лик богини Вэнды – нашей спасительницы. – Шота повернула голову к Астре, но та намертво зацепилась за свой портрет. – Этот рисунок нашли мои предки после того, как Темная Жрица напала на нашу общину. И этот знак – единственное, что вселяет надежду в мой народ уже долгие годы. Надежду на светлое и мирное будущее. И когда я увидела вас в лесу, лежащую без сознания, когда заметила сходство с младшей из Семи богов радуги, тепло чаяния и света заполнило мое сердце. – Шота обхватила своими крепкими руками аккуратную ладонь Астры. – Сомнений быть не может – вы – богиня Вэнда в человеческом обличии, и этот знак на камне тому прямое доказательство.

– Этому должно быть здравое объяснение, – тихо произнесла Астра, теряя доверие собственным глазам.

– Есть вещи, которые не требуют разъяснений, и вам, как богине, должно быть это известно. – Шота поднялась на ноги, опираясь на копье. – Скоро стемнеет. Нужно возвращаться в лагерь, Вэнда.

Астра водила розовыми подушечками пальцев по камню, вероятно, пытаясь отыскать ответы в рельефных углублениях рисунка.

– Мне нужно побыть одной. Я приду позже.

Девушка-воительница слегка смутилась и перекинула копье в другую руку.

– Но, Вэнда, я хотела пригласить вас на ужин, представить своей семье.

Девушка с мерзким ожогом на лице слишком резко обернулась на свою собеседницу. Шота испугалась и отступила назад на один шаг.

– Я тебе не диковинная птичка, которую ты поймала в лесу, Шота, чтобы похвастаться перед своими друзьями и родственниками. – Правый глаз астры налился огнем. – Я вернусь в лагерь под покровом ночи, когда все уже будут спать, а к рассвету меня уже не здесь не будет. Ступай домой, Шота, и делись своими грезами про богинь с детворой.

Шота с горечью стиснула губы, затем чуть склонилась на прощание и оставила Астру одну среди холодных безликих камней.

– Мое имя Астра Винтер! Я рождена на Великом Севере, а не на гребне вашей треклятой радуги! Передай это всем остальным в лагере! – кричала Астра в спину скачущей по камням Шоте, силуэт которой растворился в дали спустя пару минут.

Лицо Астры закипело багровыми красками, все мышцы ее лица напряглись от злости и гнева. Она обернулась на свой портрет и встретилась лицом к лицу с точно такой же свирепой гримасой. На портрете девушка враждебно скалилась, глаза горели яростью, тонкие брови хмурились и стягивались к центру.

Астра смотрела на портрет, словно на свое отражение в зеркале.

– К черту вас всех!

Она резко вынула свой меч из-за спины и принялась высекать из камня искры, сопровождая удары воплями и боевыми выкриками. Астра билась со своим портретом до самых сумерек, пока черное небо не затянули тысячи тысяч сверкающих звезд, и среди них она – блеклая луна, всегда лишь наблюдающая, всего лишь ледяное око, от которого, казалось, невозможно было спрятаться нигде в этом безумном мире…

Гонимая ветром легкая паутина вывела Глову из чащи темного леса в край бесконечных трав и растений. Девушка перелетела поле синих полевых цветов, после чего ветер начал слабеть, а паутина – опускаться. Глова мягко приземлилась в заросли высокого широколистного рогоза, рядом с небольшим водоемом.

Растения вокруг нее были высотой с человеческий рост. Бурые початки рогоза вяло колыхались на ветру над головой Гловы и по своей форме и цвету напомнили ей о жареных кровяных сосисках, о рецепте которых в детстве ей поведал ее покойный дядя: в длинные бычьи кишки нужно затолкать измельченный животный жир, лук, специи и любое рубленое мясо по вкусу, затем медленно обжарить на открытом огне до готовности. Но сколько впоследствии Глова не пыталась приготовить эти сосиски сама – у нее они выходили слишком сухими.

Вероятно, она жалела крови, когда набивала кишки мясом.

Она вспоминала, как ее дядя – Сворли Гойл, когда еще был жив и жил вместе с ней и ее матерью в клановом доме, брал ее с собой на охоту. Благодаря своему дяде, совсем юная Глова еще до отъезда в Раус уже умела разделывать ножом туши убитых зверей. Сворли Гойл, названный по воле Северного леса Зверобоем, показывал четырехлетней племяннице как нужно правильно освежевать и потрошить дичь. Учил ее выслеживать животных, читая следы, натягивать тетиву, расставлять ловушки. За одну зиму охоты она узнала больше от своего родного дяди, чем за четыре года обучения в Южной школе. Таким он ей и запомнился: с грубыми дымчатыми волосами, темно-серыми глазами, которые заполнялись теплом при одном лишь взгляде на свою любимую племянницу, с колючей светлой щетиной на обветренном лице и робкой улыбкой, не свойственной суровому охотнику из самого кровожадного клана за всю историю Великого Севера.