Лин Возовски - Клык. Хвост. Луна. Том I [litres]

Сворли Гойла охватила болезнь, которую Южные целители называли чахоткой. На Севере же этот недуг имел более мрачное называние – кровавая огневица. Болезнь резко срубила Сворли с ног, приковав его к постели, затем медленно, изо дня в день, высасывала из него жизнь. Глова в это время заканчивала четвертый год в школе, и о том, что дядя тяжело болен, она узнала совершенно случайно от Северных торгашей, после чего попросила Цейлу забрать ее из Рауса домой. Девочка едва успела приехать к последним вздохам больного дяди, который заменил ей родного отца. Невозможно сказать точно, чего в тот вечер выпало больше: слез, что опали из туманных глаз десятилетней Гловы, или снежинок, что спустились с холодного неба на суровые Северные земли.

После обряда драхгра Глова так и не вернулась обратно в Раус, чтобы доучиться и получить образование. Смерть дяди заставила девочку пересмотреть свои планы на будущее, или, возможно, в этом помогла ей мать, которая изменилась до неузнаваемости за время отсутствия Гловы на Севере. Так или иначе, Глова Гойл, названная Тенью Волчицы по воле Северного леса, с тех пор посветила жизнь своему клану и поклялась беспрекословно выполнять все поручения своего вождя, даже, порой, весьма и весьма жуткие…

Глова пробралась сквозь заросли рогоза и камыша к берегу водоема. Она соорудила небольшую рогатку из стеблей, что были покрепче, и воткнула ее в землю. Из внутреннего кармана она достала моток рыболовного шнурка, который был сплетен из нескольких длинных конских волос, а на одном конце его находился железный крючок. Она впилась своими пальцами во влажный грунт, затем, немного порывшись в земле, достала оттуда пару розовых кольцующихся червей.

Девушка насадила червяка на крючок, затем закинула шнурок в воду. Свободный конец шнурка она привязала к рогатке, после чего уселась со стальным шестом на коленях в ожидании рыбы.

– Клюет? – тихо спросил человек, которого Глова не сразу разглядела в густой траве.

– Начнет, если пугать не станешь, – ответила девушка, продолжив пристально следить за движением своих снастей.

– Этого я обещать не могу. – Из камышей вышел юноша с небольшим чугунным котлом в руках. – Мне придется набрать воды из этого пруда.

– Тогда тебе придется подождать, пока я не выловлю себе еду, или уйти на другой конец пруда – здесь ты мне распугаешь всю рыбу. – Глова разорвала одного червя на несколько частей и бросила получившуюся горсть в воду, прикармливая рыбешку.

– Боюсь, времени на все это у меня нет. На пригорке меня с котелком воды ожидают трое голодных воинов, и если я приду после того, как их животы начнут скручиваться от голода, то они оставят меня без ужина.

– Какие же это воины, раз не могут перетерпеть голод час-другой? – с ухмылкой спросила Глова, не спуская глаз со шнурка.

– Мы не ели весь этот день и всю прошлую ночь, – устало отозвался юноша.

Глова на мгновение отвлеклась от воды и заметила совсем зеленого юнца с яркими радужками глаз и с висячим на поясе топором. Девушка незаметно обхватила свой стальной шест.

– И куда же вы торопитесь? – спросила Глова, подозрительно вперившись взглядом на оружие юнца. – Или, наоборот, от чего-то бежите?

Юноша внимательно оглядел девушку в воинственном обличии и с грозным оружием на коленях.

– Я не могу тебе сказать, ты – чужая, – отмахнулся юноша.

– Скажи тогда хотя бы, что это за место? Где я нахожусь?

Юноша помолчал с несколько секунд, подозрительно разглядывая Глову, но, все же, решил ответить:

– Мы сейчас впритык с границей Долины Трав и Радужного Леса. Вон там. – Он выпрямил руку в сторону зеленых холмов. – Община Детей Трав – сердце долины, а там. – Рука юноши развернулась в противоположную сторону. – Коммуна Детей Радуги – мой дом.

Глова сощурила глаза, пытаясь вспомнить уроки картографии, которые посещала в детстве на Юге. Сначала ее лицо сменилось с задумчивого на крайне озадаченное, затем, спустя пару вздохов, обрело сердитость.

– Я помню только один Радужный Лес на общей карте – тот, что существовал за Острым Перешейком, к западу от Штормового королевства, и полностью выгорел несколько сотен лет назад. – Глова медленно поднялась, схватившись за шест. – К тому же, эти земли находятся за тысячи лиг от моих, и если ты пытаешься меня одурачить, то пожалеешь об этом.

Юноша аккуратно поставил котелок.

– Знаешь, проблемы мне не нужны, а уж тебе, я думаю, и подавно. Наверху сидят трое вооруженных мужчин, которые стрелой примчатся на звуки борьбы. Я сказал тебе правду. Какой мне смысл лгать?

Глова хотела что-то ответить юноше, но тот начал кивать головой в сторону ее рыболовных снастей. Шнурок из конских волос сильно дергался, вырываясь из плена стеблевой рогатки. Она бросила шест, затем схватилась за шнурок и принялась подсекать пойманную рыбу к берегу.

Улов оказался добротным. Сплетения конских волос натянулись, словно струна, рискуя лопнуть в любой момент. Глова напряглась в руках и ногах, пытаясь вытащить рыбу на берег; тонкий шнурок с болью впивался в ее ладони.

Юноша, заметив эту сложную ситуацию, скинул с ног тонкие кожаные сапоги и закатал свои бриджи до колен. Он с всплеском вбежал в воду, после чего нащупал под водой пойманную рыбу, схватил ее двумя руками и резко выбросил на берег, прямо к ногам потрясенной Гловы. Жирный карась с золотистой чешуей пытался отскочить на брюхе обратно в пруд, но Глова успела проткнуть его своим длинным шестом.

Пока Глова доставала изо рта карася железный крючок и сматывала шнурок, юноша метнулся на берег за котлом, затем вошел обратно в пруд, чтобы набрать воды.

– Мне причитается половина этого солидного карася, – произнес юноша, опуская край котелка под воду.

– Это еще с какой стати? – удивилась Глова.

– Без моей помощи ты бы его упустила.

– Не льсти себе, юнец. Я справлялась и с более крупным уловом, причем, иногда вытягивала рыбу против течения реки.

Юноша наполнил котелок и вышел с ним на берег, шлепая мокрыми босыми ногами.

– Спорить я с тобой не стану. Пусть это останется на твоей совести.

– За мою совесть можешь не беспокоиться, – холодно ответила Глова.

– Я не за совесть твою переживаю, а за твой желудок. – Юноша перевел свои радужные глаза на рыбу. – Сырым этого карася есть опасно – есть риск подхватить кишечных червей, а приготовить, как следует, ты его не сможешь. Поблизости нет ни деревьев, ни ветвей, чтобы развести костер.

Глова с тоской взглянула на карася: блестящая чешуя дразнила, отражая розовый закат.

– Есть и другой вариант: если ты все-таки решишь поделиться этой рыбой, то мы сварим из нее целый котелок наваристой ухи. У нас и поленья имеются, и даже немного овощей найдется. – Юноша двинулся с котелком к своей обуви. – Мы в любом случае отужинаем своими запасами, а вот ты, вероятней всего, уснешь голодная.