Рик Риордан - Кровь Олимпа [litres]

Но даже здесь они находились на вражеской почве. Потому что Гея и была землей, а земля пробудилась.

Когда-то Джейсон слышал выражение «вся жизнь промелькнула перед глазами».

Он не думал, что всё будет вот так.

Они с друзьями стояли на земле, спина к спине, окруженные гигантами, потом Джейсон посмотрел вверх и ясно увидел самого себя пятьдесят лет спустя.

Он сидел в кресле-качалке на веранде их дома на побережье Калифорнии. Пайпер принесла лимонад. Ее волосы поседели, у глаз собрались морщинки, но она по-прежнему была необычайно красива. У ног Джейсона устроились его внуки, а он пытался им объяснить, что же произошло в тот день в Афинах.

«Нет, я не шучу, – говорил он. – Всего шестеро полубогов на земле и еще один на горящем корабле над Акрополем. Нас окружили гиганты ростом под девять метров и собирались убить. А потом небеса разверзлись и с них спустились боги!»

«Дедушка, – загомонили дети, – ты сочиняешь!»

«Я не шучу! – запротестовал старый Джейсон. – Боги-олимпийцы слетели с небес на боевых колесницах, затрубили трубы, запылали мечи. А ваш прадедушка, царь богов, вел их за собой с копьем из чистого электричества, оно так и потрескивало у него в руке!»

Внуки засмеялись над стариком, а Пайпер посмотрела с улыбкой, как бы говоря: «А ты сам поверил бы в такое, если бы не увидел собственными глазами?»

Джейсон видел. Он смотрел, как облака над Акрополем раздвигаются, и начинал сомневаться: правильно ли Асклепий подобрал ему очки? Вместо синего неба он увидел черный космос, густо усеянный яркими звездами, а вдали – мерцающие серебром и золотом дворцы на горе Олимп. И несущуюся вниз армию богов.

Мозг отказывался осмысливать происходящее. Джейсон не видел сразу всей картины, и, пожалуй, для его здоровья так оно было лучше. Только впоследствии он кусочек за кусочком вспоминал случившееся.

Там был огромный Юпитер… нет, это был Зевс в своей изначальной форме, он ехал на бой в золотой колеснице, в руке у него потрескивала молния размером с телефонный столб. Колесницу тянула четверка коней, состоявших из ветра, причем ветры постоянно принимали человеческие очертания и пытались вырваться на волю. На какой-то миг в одном коне-вихре проглянуло ледяное лицо Борея. Другой был Нот – яростный смерч из огня и пара. Третий, Зефир, сверкнул самодовольной, ленивой ухмылкой. У Зевса в подчинении и запряжены в колесницу четверо богов ветра собственной персоной.

В днище «Арго-II» открылся расположенный в конюшне стеклянный люк, и из него вывалилась богиня Ника, которую кто-то освободил из золотой сети. Она развернула сверкающие крылья и, воспарив навстречу Зевсу, заняла свое законное место его возничего.

– МОЙ РАЗУМ ИСЦЕЛИЛСЯ! – взревела она. – ПОБЕДУ БОГАМ!

Слева от Зевса ехала Гера, в ее колесницу были впряжены гигантские павлины, их радужное оперение сверкало так ярко, что у Джейсона зарябило в глазах.

Арес с радостными воплями несся вниз на черном коне, извергавшем огонь. Копье бога войны горело красным.

За миг до того, как боги достигли Парфенона, они изменили форму, словно выпрыгнув из гиперпространства. Колесницы исчезли. Джейсон и его друзья вдруг оказались окружены олимпийцами – те стали ростом с человека и рядом с гигантами казались крошечными, но от них так и исходила мощь.

Джейсон закричал и бросился на Порфириона.

Друзья присоединились к побоищу.

Бой шел по всему Парфенону, а потом перекинулся и на остальной Акрополь. Краем глаза Джейсон заметил Аннабет, бившуюся с Энкеладом. Рядом с ней стояла женщина с длинными темными волосами, в золотых доспехах поверх белых одежд. Богиня метнула в гиганта копье, потом взмахнула щитом с ужасным бронзовым лицом Медузы. Вместе Афина и Аннабет загнали Энкелада к ближайшей стене металлических лесов, которые обрушились на гиганта.

В другом конце храма Фрэнк Чжан и Арес крушили целую фалангу гигантов – Арес орудовал копьем и щитом, а Фрэнк (принявший форму африканского слона) – хоботом и ногами. Бог войны смеялся, колол и потрошил, как ребенок, разбивающий пиньяту [40] Горшочек со сладостями; во время праздника подвешивается к потолку, одному из присутствующих завязывают глаза и просят разбить горшочек палкой. .

Хейзел билась на спине Ариона; всякий раз, когда к ней приближался гигант, она ныряла в Туман, потом появлялась у врага за спиной и наносила удар мечом. Богиня Геката, пританцовывая, страховала девушку со спины, поджигая врагов двумя горящими факелами. Аида Джейсон не видел, но стоило кому-то из гигантов споткнуться и упасть, как земля разверзалась прямо под ним и проглатывала гиганта.

Перси сражался с гигантами-близнецами, Эфиальтом и Отом, а рядом с ним бился бородатый мужчина с трезубцем в яркой гавайской рубашке. Близнецы дрогнули. Посейдон превратил трезубец в огненный пожарный шланг и, выстрелив в гигантов-близнецов мощным зарядом (принявшим форму диких лошадей), вышиб их из Парфенона.

Самое неизгладимое впечатление производила Пайпер. Она скрестила мечи с Перибеей. Несмотря на то что ее противница была в пять раз выше, дела у Пайпер, похоже, шли хорошо. Рядом на белом облачке парила богиня Афродита, швыряла в глаза Перибее розовые лепестки и подбадривала Пайпер:

– Чудесно, дорогая! Вот, хорошо! Ударь ее еще раз!

Когда Перибея пыталась нанести удар, из ниоткуда появлялись голуби и бросались великанше в лицо.

Что же до Лео, то он носился по палубе «Арго-II», стрелял из баллист, метко швырял на головы гигантам молоты и подпаливал их набедренные повязки. У него за спиной у штурвала стоял крепкий бородатый тип в комбинезоне механика и чинил панель управления, отчаянно пытаясь удержать корабль в воздухе.

Самое странное зрелище являл собой старый Тоон, которого забивали насмерть три пожилые дамы – мойры, вооружившиеся по случаю войны медными дубинками. Джейсон решил, что в мире нет ничего страшнее банды бабулек с палками.

Он замечал всё это, как и десятки других схваток, но основное внимание приходилось уделять собственному противнику – Порфириону, царю гигантов, – и богу, дравшемуся рядом с Джейсоном. Зевсу.

«Это мой отец», – подумал Джейсон. Это просто не укладывалось в голове.

Порфирион не оставлял им возможности насладиться моментом: гигант стремительно вращал вокруг себя копье, выпады, замахи смешались в единый вихрь. Джейсон прилагал неимоверные усилия, чтобы просто остаться в живых.

И всё же… Присутствие Зевса вселяло уверенность. Хотя Джейсон никогда не встречался с отцом, о нем напоминали самые счастливые моменты в жизни юноши: устроенный Пайпер пикник в Риме в честь его дня рождения; день, когда Лупа впервые показала ему Лагерь Юпитера; его игры в прятки с Талией в их квартире, когда он еще был маленьким; день на пляже, когда мама взяла его на руки, поцеловала и показала на надвигающиеся грозовые облака.