Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Его пальцы разжались.

Паук швырнул Луканиса вверх. Сразу три лапы пронзили бедро, плечо и поясницу. Превозмогая боль, Луканис сделал сальто назад и рассек лапы-локоны.

Он услышал нечеловеческий визг, а затем полетел вниз. Удар о крышу был так силен, что Луканис сломал несколько черепиц и два ребра.

«Нет, три», – отметил он, перекатываясь на спину.

Внизу чудовище издало пронзительный стон. Луканис стиснул зубы и заставил себя глянуть за край крыши.

Теперь, когда четыре лапы были обрублены, пауку с трудом удалось встать. Его начали окружать одержимые – захваченные духами мести, они чувствовали чужую слабость.

Вот и все. Луканис одобрительно улыбнулся. «Славные маленькие демоны». Перехватив меч поудобнее, он подошел к краю крыши.

Одержимые загнали паука в угол. Чудовище встало на задние лапы в попытке контратаковать; показалось искореженное тело Амброза, составлявшее скелет создания. Рассеченная паучья лапа схватила одержимого и поднесла его ко рту Амброза – изуродованная челюсть отогнулась, заглатывая врага целиком.

Паучьи лапы отрастали прямо на глазах.

– Не выйдет! – Занеся над головой меч, Луканис спрыгнул с крыши. Внизу шумели одержимые, но Ворон не отвлекался, целясь в паучье брюхо. Чудовище попыталось закрыться, но опоздало. Сотни тонких, как проволока, прядей взметнулись, но поймали только воздух. Луканис вонзил меч в изуродованную грудь Амброза и давил сверху вниз, пока клинок не вышел, оставив аккуратный длинный разрез.

Чудовище заколыхалось, в ране вспенился черный гной. А потом оно медленно развалилось надвое, и воздух заполнился гнилостными миазмами. Волосы, служившие твари ногами, расплелись и завились в мелкие кудряшки.

Луканис тяжело дышал, наблюдая за гибелью чудовища без малейшей радости или злости. Багряное пламя пожрало труп, оставив от него лишь хрупкую корочку.

Другие одержимые зашевелились.

– Вы отомщены, – прохрипел Луканис.

Его слова не достигли цели. Одержимые смотрели на него, рыча и готовясь к атаке. Ворон сжал рукоять меча, готовясь к новой битве, но вдруг давление в черепе прекратилось. Со смертью постижера исчез якорь, удерживавший демонов в мире людей, и одержимые один за другим рассыпались прахом, а духи мести возвратились в Тень, оставив мертвых покоиться с миром.

И лишь после этого Луканис облегченно вздохнул.

Контракт выполнен.

Луканис добрался до порта перед самым рассветом. Зная привычки Илларио, он миновал причал, где стоял их корабль, решив проверить ближайшие таверны. Мельком осмотрев гавань, Луканис остановил свой выбор на «Нажьей королеве» – только потому, что это заведение выглядело чище остальных.

Когда он вошел – покрытый кровью, хромающий, – тавернщик негодующе уставился на него.

– Как вошел, так и выйди! – приказал гном.

У него были рыжие усы – закрученные, нафабренные.

– Я ищу кузена, – объяснил Луканис.

– Мне плевать, – ответил гном. – Я сразу вижу, от кого ждать неприятностей. Даже если он не заливает кровью мои полы.

Луканис оглядел зал. Не считая недружелюбного владельца, таверна выглядела гостеприимно: девственно-белые стены, голубые подушки. Бронзовый наг в маленькой короне царил над головами немногочисленных посетителей. Большинство уже отправилось спать, но несколько угрюмых, сонных посетителей еще сидели, вглядываясь в свои кружки в поисках ответа или утешения. Не найдя среди них кузена, Луканис хотел было уйти, но вдруг услышал серебристый голос Илларио, флиртующего с подавальщицей.

– Эй! – возмутился гном, когда Луканис, пошатываясь, двинулся вдоль ряда кабинок, занимавших левую часть зала. – Выход не там!

Его крики отвлекли Илларио от смазливой служанки. Кузен вскочил на ноги:

– Святой кочан Андрасте! Ну и видок у тебя!

– Скажи этому типу, чтобы перестал на меня орать, – проворчал Луканис.

В кабинке он плюхнулся на скамью и дал глазам отдохнуть, пока Илларио успокаивал разгневанного тавернщика.

– Выпьешь? – предложил кузен, возвратясь с бутылкой вина и парой бокалов. – Дорогое.

Луканис вяло кивнул.

– Поговаривают, что взятка портит вино, – рассуждал Илларио, разливая напиток, – но я считаю, оно от этого становится только слаще.

– Что с Эффе и остальными? Тебе удалось провести их в…

– Да-да, – буркнул Илларио. – Наделал добрых дел на год вперед.

Луканис погонял вино во рту. Эту бутылку взятка совершенно точно не испортила.

– Камилла не выжила, – наконец произнес он.

– Кто?..

– Капитан стражи.

– А-а… – Илларио кивнул, поняв, о ком речь. – Что ж, это освобождает меня от обещаний, которые я и так не собирался держать. А что Амброз?

– Обязательно спрашивать?

– Ладно, я понял. Это его кровь? – Илларио указал на темные пятна на плаще Луканиса.

– По большей части.

Илларио нахмурился:

– Тебе нужен целитель? На корабле он будет, но если не можешь ждать…

– Я в порядке.

– Хорошо. – Илларио вновь наполнил свой бокал. – Тогда притворимся, что ты заливаешь стол обыкновенным вином.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Взгляд Илларио посуровел:

– Как долго ты собираешься продолжать?

– Продолжать что?

– Эту жизнь на побегушках у Катерины.

У Луканиса во рту свернулось вино.

– Илларио! Прекрати.

– Если бы я стал главным, тебе бы не пришлось этим заниматься, – убеждал он. – Ты смог бы уйти.

Луканис посмотрел на кузена:

– Я не хочу уходить.

Илларио откинулся на сиденье. Внезапно возникло впечатление, будто их разделяет расстояние куда большее, чем ширина стола.

– Даже если это тебя погубит? – прошептал Илларио.

– Смерть – мое призвание, – спокойно ответил Луканис. – Точно так же, как твое – стать Первым Когтем.

Он улыбнулся, надеясь разрядить обстановку, но поза Илларио оставалась скованной и напряженной.

– А если Катерина не согласится? Если она сочтет, что ты лучше подходишь для этой должности?

– Мне не нужна эта должность, Илларио, – твердо ответил Луканис.

– Но ведь ты не откажешься.

– Никто не отказывает Катерине, – неохотно согласился Луканис. – Можно лишь потянуть время в надежде, что она внемлет доводам рассудка.

Он знал, что не такого ответа ждал Илларио, но это была правда, так редко встречающаяся среди людей их профессии.

Илларио вздохнул и поднял бокал:

– Тогда за доводы рассудка.

– За доводы рассудка, – эхом отозвался Луканис.

Вороны чокнулись бокалами, а затем начали готовиться к долгому путешествию домой.

Магистр Зара Рената стояла обнаженная, перед позолоченным зеркалом в человеческий рост. Каждое утро она осматривала свое тело, начиная от пальцев ног и заканчивая лицом. Трое рабынь у нее за спиной держали зеркала поменьше, чтобы не оставалось слепых пятен. Они не мигая смотрели на ее сияющую бронзовую кожу. Отвести взгляд от госпожи означало заслужить самое суровое наказание.