Джей Кристофф - Предатель рода [litres]

Некоторые смотрели на Аянэ с неуверенным одобрением. Видимо, уже распространился слух, что она спасла жизнь Даичи. Но для Кина у них было только недоверие. Гнев и презрение.

Они ступили на мостик, Аянэ болтала о том, как из-за ветра волоски у нее на руках встают крошечными рядами, и что это похоже на статический ток, и как странно вообще иметь волосы на руках. Кина кололи злые взгляды, но он терпел, стиснув зубы, его терзала несправедливость этой ситуации. Если бы не его метатели, боевой отряд о́ни было бы не сдержать – Кагэ не смогли бы сразиться ними, не говоря уж о том, чтобы победить. Если бы не его периметр защиты, сейчас отродья ада беззаботно бродили бы по лесу, а Кагэ прятались бы на своих деревьях и молились о скором возвращении Юкико. Ведь сначала метатели Кина уничтожили более дюжины монстров, и лишь потом случился сбой. Но это никого не волновало. Никто и не задумался, что бы произошло, если бы Кина здесь вообще не было. И никому не показалось подозрительным, что все метатели вышли из строя в считаные секунды, один за другим.

Как, черт возьми, могли разорваться уплотнения?

– Гильдиец.

Этот голос, твердый, леденящий, заставил его вздрогнуть. Он помнил, как скрежетал нож во входном гнезде, заставляя его стискивать зубы.

Скритч.

Скри-и-итч.

– Уходи, Исао, – сказал Кин.

Юноши стояли в конце пешеходного моста, преграждая им проход к бане: впереди – Исао, за ним, тенью – Ацуши. Кин остановился, остановил Аянэ. Девушка моргнула и озадаченно огляделась.

– Что случилось, Кин-сан?

– Вернись в тюрьму, – тихо произнес он. – Жди меня там.

– Я предупреждал, чем всё закончится, если ты не уйдешь. – Исао поднял пару деревянных дубинок тонфа с короткой поперечной рукоятью. – Тебе следовало прислушаться.

Кин заметил движение сзади него. На другом конце моста с улыбкой на кривом лице стоял Такеши. Он оглянулся на жителей деревни на других площадках, но они отворачивали взгляды. А потом все просто собрали узлы или бросили работу и ушли. А ведь недавно они вместе сражались с демонами, убивали их. Но после катастрофы на линии метателей большинство Кагэ стало смотреть на Кина с ещё большим недоверием, чем раньше.

Кин сжал руку Аянэ и потянул ее за собой.

– Лучше держись в стороне, Аянэ.

– Из-за твоих чертовых метателей Даичи-сама чуть не погиб, – выплюнул Исао. – Я тебя предупреждал.

Десять футов.

– Моих метателей? – Кин прошипел сквозь стиснутые зубы. – Это ведь вы, ублюдки, вывели их из строя. Поэтому вы и умоляли Даичи не использовать линию в битве. Вы испортили их, хотели, чтобы они взорвались во время испытаний перед всей деревней, а не во время…

– Откуда мне, черт возьми, знать, как вывести из строя твои машины, гильдиец?

– Я видел твои руки после битвы, Исао. Они были в смазке.

– Смазка? Да ты совсем тупой, – Исао презрительно фыркнул. – Черная, да? Липкая? Как кровь о́ни?

Пять футов.

– Когда Даичи узнает об этом…

– И как же он узнает? – усмехнулся Исао. – Мертвецы молчат.

Два фута. Совсем близко. Можно было увидеть капли пота на коже юноши. И ненависть, горящую в глазах.

– Исао, не…

Тонфа просвистела рядом с его челюстью. Кин отклонился и случайно ударил Аянэ затылком по носу. Девушка взвизгнула и, закрыв лицо руками, отлетела назад. Она успела ухватиться за веревочные перила, чтобы удержать равновесие. Мост под ними качнулся.

Кин шагнул вперед, схватил вторую тонфу и резко хлопнул ладонями по дереву. Он попытался вырвать оружие из рук Исао, но тот ударил другой дубинкой раз, второй – в солнечное сплетение, по ребрам, – выбивая воздух из легких. Кина чуть не вырвало. Он упал и неуклюже прицелился локтем, намереваясь ударить Исао в подбородок. Но получил пинок в живот и свернулся калачиком на досках. Тут он услышал крик Аянэ и резкий смешок Такеши: этот ублюдок схватил ее за руки.

Исао поднял Кина на ноги и снова ударил его кулаком в живот – раз, другой, – пока боль не накрыла его белым саваном, а изо рта не пошла кровь. Мир вокруг закачался, будто какой-то великан тряс его, сжав в неуклюжих жирных кулаках. Кин чувствовал, как его толкают к перилам, как мост под ними шатается, рука Исао сжимается на шее, а другая хватает его за оби и тащит вверх, чтобы скинуть в лес, с высоты в шестьдесят футов.

– Ну что, гильдиец, есть у тебя машина, на которой ты сможешь полететь?

Кин захрипел, почувствовал вкус крови, руку, которая держала его за горло. Он ощущал, как дует лесной ветерок, прохладный и свежий, как летят из-под навеса листья цвета огня и падают вниз. Интересно, будет ли он трепетать так же? Порхать из стороны в сторону. Вплоть до самой земли, когда он закроет глаза и больше не будет видеть снов. Неужели так всё закончится?

Значит, всё, что он видел в Палате дыма, было ложью?

Сотни красных, как закат, глаз уставились на него с таким обожанием, на какое только было способно стекло.

Его собственное лицо, но абсолютно чужое.

– Не называйте меня Кином. Это не мое имя.

Сквозь навес проникал блеклый солнечный свет, а глаза ему ослепляло кроваво-красное марево.

Юкико, где ты?

Он почувствовал струю влаги на лице, услышал голос, заглушивший свистящий сребристый звон. Исао ослабил хватку и отшатнулся, Кин рухнул на колени. И в воздухе снова раздались резкие крики страха и боли. Он посмотрел сквозь блики света и увидел склонившуюся над ним Аянэ с окровавленным лицом, вытянутыми руками, дрожащими пальцами, растопыренными в попытке ухватить воздух. Паучьи конечности дыбом стояли у нее на спине, и на каждой блестела тонкая алая пленка.

Исао отступал, схватившись за лицо, ладони его были окрашены красным, а взгляд не отрывался от покачивающихся за спиной Аянэ серебристых лап. Ацуши у него за спиной выл, как голодный ребенок, его пальцы были разодраны, а бицепсы проткнуты, как будто в него стреляли из игломёта. Такеши лежал на мосту, свернувшись клубочком, зажав руку, а по его плечу текли тонкие алые струйки и падали на дерево под ним.

Нижняя губа Аянэ дрожала, темные глаза расширились от страха.

– Держитесь от него подальше, – тихо произнесла она прерывающимся голосом. – Не прикасайтесь к нему.

– Монстр, – выплюнул Исао. – Мерзость.

Девушка посмотрела на юношу позади нее, потом снова на Исао. Щеки ее были мокрыми от слез и крови.

– Просто оставьте нас в покое, – прошептала она.

Такеши поднялся на ноги и поплелся прочь, оставляя за собой алые следы. Исао и Ацуши тоже отступали, не отрывая полных ненависти глаз от дрожащей девушки. С ветвей падали листья, опускаяь по спирали вниз, выкладывая между ними оранжевые и желтые узоры, пропитанные кровью, и исполняя медленный прекрасный танец, который, как все они знали, скоро закончится.