Джей Кристофф - Предатель рода [litres]

Хана взглянула на Джуру, лицо которого было бледным и болезненно кривилось. Но он стоял рядом с Йоши, измазанный гнилью, и крепко сжимал его руку.

– Пожалуйста, Хана…

– Я не собираюсь умирать за людей, которые с радостью сожгли бы меня живьем, – сказал Йоши. – Я не собираюсь ждать, когда буси снова выбьют мою дверь, бросят меня в камеру и оставят сдыхать от голода в темном чреве тюрьмы Кигена. Я не собираюсь умирать за людей, которые пожалели бы для меня и каплю мочи, если бы я умирал от жажды. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Подумай теперь сама и реши, стоят ли они того, чтобы умереть за них.

– Твой брат прав, Хана. – Акихито медленно поднялся на ноги, зажимая рану на бедре. Брат и сестра обернулись. – Тебе следует пойти со своей семьей.

Йоши смущенно моргнул.

– Несомненно. – Он наконец кивнул.

– Это моя вина, – сказал здоровяк. – Я не должен был приходить в ваш дом. Подвергать вашу семью опасности. Простите.

– Акихито… – Из глаз хлынули глупые девичьи слезы, и она, стиснув зубы, вытирала их кулаками. – Я не могу бросить тебя сейчас…

– Тебе надо идти. Многие мои друзья погибли из-за этого. Из-за того, что я мог что-то сделать и не сделал. – Он уставился на свои широкие умелые руки, измазанные кровью и грязью, беспомощно пожав плечами. – Я не хочу вырезать памятную табличку еще и для тебя.

– Мр-р-рмя-я-яу-у-у.

Все посмотрели наверх и увидели Дакена, заглядывавшего сквозь решетку ливневой канализации, – черный силуэт на фоне обжигающе яркого дневного света.

– Я пойду вперед, – сказал Акихито. – Выйду через несколько кварталов отсюда, подальше от вас.

– Сделай одолжение, – прорычал Йоши, бросив на него ядовитый взгляд.

Он протянул руку Хане, не сводя глаз с нее.

– Идешь?

Слезы текли по ее горящим щекам. Она ненавидела себя за то, что снова чувствовала себя слабой и напуганной девочкой, ребенком, которого она давно пыталась убить в себе. Ей будто снова было тринадцать. Ее трясло так сильно, что она не могла стоять. Йоши поднялся, сжимая пальцы, залитые алым…

Хана не могла оставить его сейчас. Только не после всего, что он сделал. Для нее.

Для меня.

Хана повесила голову. Сделала один шаг к брату – несколько дюймов и тысячу миль. Взяла его за руку. Она снова посмотрела на большого человека сквозь слезы.

– Прости… – рыдала она. – Акихито, прости меня…

– Всё в порядке, – ответил он, заставив себя улыбнуться. – Ты сделала много. Гораздо больше, чем остальные.

Большой человек виновато посмотрел на Йоши и Джуру, но встретил лишь безжалостный хмурый взгляд и неуверенные печальные глаза. А потом он повернулся, прижал руку к бедру и захромал во тьму, волоча ногу по грязи. Звук его шагов эхом отражался от запотевших стен, отскакивал вглубь туннеля, заполняя собой дыру в груди Ханы и пустоту в ее сердце.

Его шаги постепенно затихали.

– Не переживай, Хана. – Йоши взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. – Я буду заботиться о нас. Всегда. Кровь есть кровь, помнишь?

Губы ее дрожали. Щеки горели. В горле застыл комок. Но всё же ей это удалось. Выдавить их. Эти слова. Клятву. Все, что у нее осталось.

– Кровь есть кровь.

Дождь пел гимн белого шума, стуча по шкуре океана в промежутках между ударами грома. Кочевник прижимался к земле и рычал, опьяненный запахом крови. Буруу поднялся на ноги, встряхнулся, словно промокший пес, глядя, как на загривке молодого грозового тигра встала дыбом шерсть. Юкико осторожно протянула руку и сделала шаг поближе к сопернику Буруу. Ее голос прозвучал в Кеннинге достаточно громко, чтобы услышали оба.

Все в порядке, не бойся.

*НЕ БОЮСЬ НИЧЕГО. НИКОГО.*

Мысли кочевника прозвучали в ее голове криком, громыхнувшим, как выстрел из железомёта, слишком громко, и ей стало больно. Вздрогнув от напряжения, она выстроила стену между ними в Кеннинге, будто перекрыла реку, чтобы пропускать только тонкую струю. Кочевник был встревожен, чувствовал страх перед лицом этой странной девушки, которая разговаривала с его мыслями. Ее воля обрушивалась на него тяжело, словно сама буря.

Я не собираюсь причинять тебе вред.

*ПОПРОБУЙ.*

Я хочу поговорить с тобой.

*КАК ТЫ ГОВОРИШЬ В МОЕЙ ГОЛОВЕ?*

Я – ёкай-кин.

Кочевник моргнул, посмотрел на нее прищуренными янтарными глазами. Мысли его замелькали, и у нее снова заболела голова, даже под защитой стены. Она поняла, что у нее снова идет кровь из носа.

Ты странник? У тебя нет стаи?

*СОЗДАМ СОБСТВЕННУЮ.*

Юкико взглянула на самку, которая, как она чувствовала, всё еще кружила над их головами.

Она, похоже, не заинтересована в тебе, друг.

*СИЛЬНАЯ САМКА. ЕЙ НУЖЕН ЕЩЕ БОЛЕЕ СИЛЬНЫЙ САМЕЦ. КОТОРЫЙ УЖЕ ДОБИЛСЯ СЛАВЫ. ТАКОВ НАШ ПУТЬ.*

У меня есть способ получше.

*ПОЛУЧШЕ?*

Путь завоевать великую славу.

*…КАК?*

Присоединяйся к нашей стае.

Кочевник посмотрел на Буруу и фыркнул – как будто рассмеялся.

*СКРААЙ ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ К ПРЕДАТЕЛЮ РОДА? НИКОГДА.*

Юкико сморгнула дождь из глаз, нахмурившись.

Почему ты его так называешь?

*ОН ТАКОЙ И ЕСТЬ.*

Но себя ты называешь Скраай?

*ЭТО МОЕ ИМЯ.*

У Буруу не было имени, когда я встретилась с ним. Я не думала…

Буруу шагнул вперед, опустив глаза.

ЮКИКО…

Кочевник покачал головой и снова фыркнул.

*У ПРЕДАТЕЛЯ БЫЛО ИМЯ. НО У НЕГО ЗАБРАЛИ ИМЯ, ДИТЯ ОБЕЗЬЯНЫ.*

Звук рвоты отвлек внимание Юкико. Ильич со спутанными волосами на лице выкашливал морскую воду, свернувшись клубочком на мокрых камнях. Ее беспокойство усилилось, разговор со Скрааем на мгновение забылся. Она подошла к упавшей сумке и вытащила двух крупных тунцов, каждого длиной с ногу. Одного она подтащила к Буруу, второго с кряхтеньем бросила кочевнику.

Надеюсь, пока вы наслаждаетесь едой, вы не разорвете друг друга на куски, и вас можно оставить?

Арашиторы настороженно посмотрели друг на друга. Юкико опустилась на колени рядом с гайдзином, убрала волосы с его лица. Буря утихла, ветер успокоился, и даже потоки дождя ослабли. Ильич взглянул на Юкико, слабо улыбнулся, прислонился спиной к битому камню и натянул на себя волчью шкуру. Проводя пальцами сквозь мокрую шерсть, он что-то бормотал под нос. Закрыл глаза, склонил голову. Казалось, он благодарит. Юкико стало интересно, каким богам он молится.

Вскоре Ильич вытащил из-под комбинезона жестяную коробку, достал одну из своих дымовых палочек и дрожащими руками поднес к губам. Поняв, что она насквозь промокла, он с отвращением выплюнул ее.

Юкико встала и подошла к Буруу, провела пальцами по изломанным линиям его механических крыльев. Некоторые брезентовые перья он потерял во время борьбы со Скрааем. Сильно пострадала и упряжь, но каркас казался почти целым. Погнулся и помялся, конечно. Лететь в таком состоянии им было бы невозможно.