Джей Кристофф - Предатель рода [litres]

Но Юкико могла починить их с помощью нужных инструментов.

Проблема была в том, что они не взяли их с собой.

Она снова повернулась к Ильичу, который всё еще лежал на камнях, переводя дыхание. Она вбила ему в голову картинку – инструменты, руки, работающие с механическими крыльями. Ильич вытер рот тыльной стороной ладони и устало кивнул.

– А как нам их доставить сюда? – Юкико снова указала на кабельную сеть, перебирая руками. – Мы должны вернуться и принести их.

От этой мысли у нее заболело всё тело.

Гайдзин поднял палец вверх, как бы говоря «смотри и учись». Он полез в свой рюкзак и вытащил сверток, упакованный в коричневую клеенку. Развернув несколько слоев, он вынул цилиндр из черного металла, длиной около фута. Юкико помогла ему встать, он улыбнулся и пробормотал слова, которые, по ее мнению, были благодарностью. Подойдя к краю острова с клеенкой под мышкой, он крутнул цилиндр, поднял его над головой, наставив на облака. Из рукоятки вылетел клуб дыма, трубка зашипела. Вспыхнул яркий магниевый свет, и в небо взлетел объект, на высоту пяти футов. Крошечное второе солнце, шипящее и сверкающее под дождем, оставляло за собой длинный шлейф бледно-серого дыма. Буруу и Скраай оторвались от еды и посмотрели, как над ними пылает белый огонь. Буруу зарычал. Юкико, нахмурившись, шагнула вперед.

– Что ты делаешь? – Она повысила голос, как будто так он смог бы ее понять. – Ильич? Разве они не увидят это на ферме?

Гайдзин повернулся к ней с улыбкой. Сунув руку в клеенку, он вытащил трубку из закрученной в спираль латуни и тонких стеклянных шаров, и направил ее в сторону Буруу.

– О боги, н…

Из трубки вырвалась потрескивающая дуга белого света, пересекла пространство между Ильичом и Буруу и наполнила его громом. Арашитора отшатнулся, сверкающая дуга влетела ему в грудь, выбив воздух из легких, и он врезался спиной в камни. Юкико с криком бросилась к оружию, но Ильич ударил ее в челюсть, и она упала. Скраай взревел, расправил крылья и стремглав бросился в новую вспышку ослепляюще белого света. Тот ударил в него, как шаровой таран. Глаза тигра закатились, он рухнул, и, пролетев по камням, остановился в трех футах от ног гайдзина, от его шерсти поднимался пар.

Юкико метнула черным светом из глаз, потянувшись к разуму Ильича с намерением размазать его по черепу. Но он нанес ей жестокий удар по ребрам, выбив воздух из легких. Она закашлялась, брызгая слюнями. Он пнул ее сапогом с железным носком. Потом еще раз ударил по затылку, и она свернулась клубком, из глаз посыпались искры.

Ильич порылся в сумке, лениво держа под прицелом оглушенного арашитору. Юкико изо всех сил пыталась перекатиться на живот и вдохнуть, не обращая внимания на жгучую боль в голове. Ильич предупреждающе зарычал, нацелил оружие ей в лицо и покачал головой. Наверху грохотал гром, и над бурлящим океаном трещали молнии. Юноша извлек еще один световой патрон и с криком выпустил его в небо. Юкико прижалась щекой к обсидиану, такому приятно прохладному, скользкому от дождя. Он взывал к ней древним, как земля, голосом.

Спи.

А теперь спи, дитя.

Она стиснула челюсти и едва слышно спросила:

– Зачем ты это делаешь?

Ильич прорычал непонятные слова, взмахнул медной трубкой, приложив палец к губам.

Не обращая внимания на боль, которая кровоточила в мыслях, она обратилась к Буруу через Кеннинг. Сквозь головокружение она чувствовала его тепло: искрящее оцепенение только что пойманной рыбы, которую бьют о корму, чтобы оглушить. Скраай был в таком же состоянии. Он пытался вырваться из темноты, в которую его погрузила спиральная трубка из латуни и крошечных стеклянных шаров.

Но они были живы.

– Черт тебя побери… – Юкико убрала мокрые волосы с губ и попыталась приподняться. – Я спасла тебе жизнь. Зачем ты это делаешь ?

Ильич закричал так громко, что у нее перехватило горло. Юкико прижала ладони к ушибленным ребрам, обхватив себя руками. Прошли мгновения – минуты или часы, она не понимала. Но в конце концов она осознала, что среди воя шторма слышит ритмичный глухой звук – бум-бум-бум , – который раздавался у нее за спиной и становился всё ближе и ближе. Ей даже не нужно было оборачиваться, она и так знала, что это – летающий аппарат с молниевой фермы. Металлическая стрекоза.

Юкико протянула руку сквозь стену и снова коснулась мыслей Ильича, сопротивляясь порыву раздавить его. Но чем ей придется расплатиться за это? Сколько сил она потратит на него? Сможет ли она сразиться с гайдзином, направляющимся к ней в брюхе этого металлического насекомого?

Он использовал меня. Использовал меня, чтобы поймать их обоих. Но зачем?

Она смотрела, как Ильич снова роется в своей сумке, на бледную волчью шкуру. Юкико вспомнила накидку из медведя на спине Данила, самурайские шлемы, прикрученные к его широким плечам. Катю – в коже лотосменов. Каждый гайдзин-солдат, которого она видела, носил на себе шкуру врага или животного.

Но ни у кого не было шкуры арашиторы – это было фантастикой.

О боги, нет…

Эта мысль заставила ее перевернуться на живот, наполнила ее страхом, который затмил всё, что она чувствовала в лапах Йоритомо.

Он не мог…

Ильич нашел то, что искал, правой рукой вытащил из сумки предмет, вспышкой сверкнувший в темноте. Оружие длиной как минимум в фут, изогнутое и жестокое.

Нож.

– Нет, ты не…

Она с трудом попыталась подняться на ноги, череп был готов расколоться, но она пыталась ухватиться за его мысли и сдавить их. Его глаза расширились от боли, налились кровью, но тогда он подошел и пнул ее по голове. Мир рухнул. Ненадолго взлетев, Юкико упала, ударившись плечами о битое черное стекло. Она моргнула, глядя на шторм в небе, лишь смутно осознавая, что Ильич крепко связал ей руки. Он бил ее по лицу снова и снова, и сознание грозилось покинуть ее, улетев на темных крыльях.

Буруу…

Она слышала, как приближается летательный аппарат гайдзина, как стучат его двигатели в висках, напоминая далекий бой барабанов.

Бум-бум-бум-бум.

Она перевернулась на живот, но всё расплывалось перед глазами. Сквозь пелену она видела Ильича, который присел рядом с Буруу, у которого подергивался кончик хвоста – и только это говорило о том, что он жив. Но Юкико чувствовала, как он борется, пытаясь всплыть на поверхность – слабые блики света далекого солнца. Она попыталась дотянуться до Кеннинга, но ее мысли ускользнули через трещины в черепе и пролились кровью из ушей.

Буруу, ПРОСНИСЬ!

Ильич нахмурился, осматривая металлические крылья, пробежал пальцами по переливающемуся металлу, шарнирам, поршням и фальшивым перьям. Подняв брезентовое покрытие, он стал трогать тупые отростки перьев, отрубленных Йоритомо на арене Кигена десять тысяч жизней назад. И, пробормотав проклятие, Ильич встал, плюнул на землю и подошел к Скрааю, хрустя сапогами по расколотому обсидиану.