Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Он продолжал стоять молча, глядя на меня оценивающим взглядом, напомнившим мне Этутура, Хранителя Зеленой Долины. Белесый шрам от меча тянулся по его скуле, кольчуга была заштопана на плече кольцами иного размера.

Пауза затягивалась. Я услышал легкое покашливание за спиной и понял, что мой сопровождающий с нетерпением ждет от своего повелителя сигнала наброситься на меня.

– Кому открыл врата дом Дальмота? – вопросил наконец суровый воин.

Я лихорадочно соображал, что ответить. Открыто назвать фамилию Трегартов было нельзя, ибо здесь могло быть известно, что я объявлен вне закона. Назваться вымышленным именем тоже было опасно, поскольку в форте мог находиться на службе глашатай, который тотчас бы обнаружил обман. Оставалось только прибегнуть к расплывчатой велеречивости.

– Дом Дальмота – да пребудет над ним благодать солнца, ветров и обильной жатвы – открыл врата тому, кто подчинился велению долга, – исхитрился я, не погрешив при этом против правды.

В добрые старые времена такие слова освобождали человека от всяких расспросов, поскольку считалось, что лишние вопросы могут навлечь на него беду.

– Двери дома открыты тому, кто поклянется не вредить ни Дальмоту, ни обитателям дома, ни их ниве, ни их хозяйству, ни их лошадям… – Вершитель моей судьбы медленно выговаривал каждое слово, будто с трудом извлекал их из памяти.

У меня душа встала на место. Такую клятву я мог произнести со спокойной совестью и без оговорок. Мой повелитель извлек меч из ножен и наставил его острием на меня, давая этим понять, что в случае нарушения клятвы моя смерть неминуема. Я опустился на одно колено и коснулся губами холодной стали:

– Клянусь, что не намерен вредить ни хозяину дома, ни его семье и близким, ни их хозяйству, ни их ниве, ни их лошадям!

Должно быть, он сделал какой-то незаметный знак, потому что вдруг появилась женщина в шафрановом платье – она принесла кубок с вином. Я понял, что эти люди ревностно соблюдают старинные традиции, и, вероятней всего, именно потому, что стали изгнанниками.

Хозяин дома отпил из кубка и подал его мне. Я набрал полный рот вина, но, прежде чем проглотить, повернув голову из стороны в сторону, выпустил изо рта пару струек – в сторону дома и в сторону поля. Затем я передал вино соседу, и кубок пошел по кругу. Последним был мой конвоир, все еще подозрительно косившийся на меня, – поджарый и жилистый, как горный волк.

Так я оказался в поместье Дальмотов – хотя это пока и не было поместьем в полном смысле слова; хозяина дома звали Хорваном. Должно быть, когда-то раньше он владел несравнимо большим поместьем. Госпожа Крисвита, которая вела здесь хозяйство, была второй его женой: его первая семья погибла во время резни в Карстене. Крисвита родила ему двух дочерей и сына. Обе дочери вышли замуж за обездоленных парней и вместе с ними присоединились к семейному клану. За время приграничных войн, длившихся уже больше двадцати лет, к Хорвану примкнули несколько верных друзей, которые решили здесь обосноваться и начать новую жизнь.

– Мы приметили эту долину во время набегов, – сказал Хорван, усадив меня за стол, – и в течение ряда лет жили здесь лагерем и строили этот форт. Ты еще молод, а молодым трудно понять, что человеку необходимо пристанище. Мы пришли сюда, как только катастрофа в горах сделала эти места неприступными для врагов с юга, и решили остаться здесь навсегда.

Конечно же, мне было необходимо знать, что произошло в Эсткарпе за время, пока я находился по ту сторону восточных гор, но интересоваться этим было небезопасно.

– А что, горы теперь и в самом деле надежно ограждают Эсткарп от Карстена? – рискнул я спросить для начала.

Я заметил, как усмехнулся один из сидевших за столом – дозорный по имени Годгар.

Хорван едва заметно улыбнулся.

– Похоже, что так, – ответил он. – У нас нет никаких вестей. Но если кто-то из людей Пагара и уцелел во время катастрофы, то это уже не армия; Пагар лишился войска. Проходы в горах исчезли. Карстенцам потребуется много лет, прежде чем они снова решатся напасть на нас.

– Но мы ничем не защищены от Ализона, – как бы между прочим заметил я.

На этот раз Годгар рассмеялся откровенно:

– Ализон? Эти псы разбежались по своим конурам, они испугались, как бы такая же катастрофа… – Он вдруг осекся и даже слегка покраснел, а я заметил, как Хорван метнул на него красноречивый взгляд.

– О да! Владычицы слегка перестарались! – выпалил я. – Но благодаря им у нас есть время на передышку.

– Владычицы спасли нас, – проговорила госпожа Крисвита, присаживаясь на скамью рядом с мужем. – Но сами они жестоко пострадали. Нам известно, что они совсем лишились сил, а некоторые из них даже умерли. Но ализонцы не должны знать об этом, иначе они перестанут нас бояться.

Хорван кивнул:

– Ты, юноша, прав, называя нынешнее затишье передышкой. – Он уставился взглядом в столешницу. – Может, мы зря тратим силы на то, чтобы обосноваться здесь.

Рука жены ласково легла на его руку. Крисвита посмотрела на дочерей, стоявших немного в стороне со своими мужьями. Мне стало не по себе. «Если я каким-то чудом уговорю этих людей идти со мной на восток, что смогу я пообещать им, кроме новых трудностей? – спросил я себя. – Не лучше ли оставить их в покое? Пусть поживут хоть немного в мире». Златоцветная страна померкла в моей памяти. И все же я не мог освободиться от бремени тайного веления.

Годгар кашлянул, будто прочищая горло.

– А скажи, юноша, – обратился он ко мне, – куда ты держишь путь? На тебе сапоги для верховой езды, а явился ты сюда вроде бы пешком.

Я был вынужден сказать правду.

– Я ищу людей, – ответил я.

– Людей?! – У Хорвана брови полезли на лоб. – Не одного какого-то человека?

Должно быть, он решил, что мною движет побуждение, которое в прошлом наверняка часто обуревало его самого, а именно – жажда мести. Так, похоже, он понял меня.

– Да, людей, – повторил я. – Таких, кто хотел бы начать новую жизнь.

Как иначе мог я определить свою миссию так, чтобы не раскрыть себя перед теми, кто мог бы выдать меня? Хорван нахмурился:

– На сулькарца, который вербует рекрутов для морских набегов, ты не похож. Да для этого и незачем забираться в такую глушь: людей можно набрать вдоль реки или в любом порту. Не похоже и на то, чтобы готовился набег на Ализон, ведь сенешаль запретил всякие вылазки на север, не осененные его знаменем.

– Нет, я пришел сюда не за этим, – сказал я. – Я собираю людей для битвы – но не на море и не на севере. Я поведу их в прекрасную страну, чтобы отвоевать ее у нечисти.

Госпожа Крисвита, все это время внимательно изучавшая меня, теперь чуть подалась вперед и вперилась в меня взглядом, словно колдунья, способная распознать, говорю ли я правду или лгу.