Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Меня отвязали от седла и стащили с лошади со связанными руками. Спотыкаясь, я побрел под скалу. Стражники вынули из котомок хлебцы, вяленое мясо и фрукты. Мне таки развязали руки, но один из стражников встал у меня за спиной и, как только я съел то, чем со мной поделились, тут же наложил мне на руки путы. Закончив трапезу, они, к моему удивлению, не встали и не пошли к лошадям. Вместо этого один из них начал складывать костер, в котором вроде бы не было уже никакой необходимости. При этом он проявлял какую-то совершенно ненужную аккуратность. Разведя огонь, он встал рядом с костром, держа в обеих руках свой плащ.

Он начал то поднимать, то опускать плащ, на короткие промежутки заслоняя свет костра. Он подавал сигналы! Однако он пользовался каким-то незнакомым мне кодом. Я посмотрел в сторону склона, ожидая увидеть где-нибудь на горизонте ответное мигание, но так ничего и не заметил.

Похоже, мои охранники не ждали ответа на свои сигналы. Дав костру прогореть, они уселись вокруг него, и, по всей видимости, надолго. От их промокших плащей шел пар. Время от времени они подбрасывали в костер хворостину-другую. Наблюдая за ними, я понял, что они кого-то ждут. Но кого?

Годгар кашлянул и заговорил.

– Мы ждем тех, кто передаст тебя Совету Владычиц, – сказал он. – Они заберут тебя от нас, и тогда никто уж не заявит, что ты пытался найти прибежище у Хорвана.

– Но ведь ты же сам говорил, что когда Владычицы начнут допрашивать меня с помощью Силы, то выведают все, – удивился я, не понимая, в чем смысл его неуклюжего маневра.

– В общем-то, так оно и есть, – тупо отозвался Годгар.

И тут меня осенило. Владычицы не смогут допросить меня в том случае, если я буду доставлен им мертвым! Если те, кому предстояло везти меня в Эс, привезут туда мой труп, Владычицы никогда не узнают о моем пребывании в доме Хорвана.

– Зачем же ждать, чтобы кто-то убил меня? – спросил я. – У тебя же есть меч.

Годгар молчал, но я решил добиться от него ответа.

– Или твой меч какой-то необычный и может навсегда обагриться кровавыми письменами, которые прочтут другие? – допытывался я. – В тебе нет и капли достоинства, присущего твоему господину. Он бы не обнажил меч перед тем, у кого связаны руки!

Годгар впился в меня бешеным взглядом. Я понял, что задел его за живое, и он испытывает жгучее желание заставить меня умолкнуть навсегда. Но он сдержался – какое-то понятие о чести у него все же было. И тут я вспомнил клятву, к которой прибегали лишь в исключительных случаях, ибо она считалась священной.

– Тебе известно мое имя, – сказал я. – Я – Килан из рода Трегартов. Как и ты, я служил здесь, на границе. Приходилось ли тебе хоть раз слышать мое имя помянутым недобрым словом?

По всей видимости, он не понял моего вопроса, но ответил прямо:

– Да, я знаю тебя. О тебе отзывались как о храбром воине.

– Ну так слушайте, что я вам скажу, ты, Годгар, и вы тоже, – обратился я к стражникам. – Пусть отсекут мне голову моим же мечом, если я замышлял зло против дома Дальмота или против кого-нибудь из живущих в Эсткарпе, – сказал я, отчеканивая каждое слово.

Это смутило их, воины заерзали и стали переглядываться.

– Уловка это! – рявкнул Годгар.

– Уловка?! – возмутился я. – Годгар, я поклялся, что не желаю зла ни тебе, ни этим людям, какая же это уловка? – Я повернулся к стражникам. – Вы-то хоть верите мне?

Они помедлили с ответом, затем сидевший в центре сказал:

– Должны верить, раз ты дал такую клятву…

– Тогда о какой уловке ты говоришь? – снова обратился я к Годгару.

Он вскочил с места, походил взад-вперед и остановился передо мной, сверкая глазами.

– Для нас ты никто, – сказал он. – Мы должны покончить с тобой ради тех, кому присягнули в верности. Но твоя смерть обременит нашу совесть, и я не знаю, как быть. Видно, ты пользуешься колдовством, чтобы только спастись…

– Я такой же колдун, как и вы, – возразил я. – Я так же, как вы, жил всегда по присяге, но волей судьбы оказался вне закона. И вернулся я сюда по велению, а не по какому-то злому умыслу.

– Теперь поздно говорить об этом, – сказал вдруг один из стражников, показывая в сторону склона: там, вдали, показались фигуры всадников. Их было шестеро и направлялись они к нам.

– Это за тобой, – кивнул Годгар в их сторону. – Я и в самом деле намеревался отдать тебя им на растерзание, но, поскольку ты пришел к Хорвану случайно и клянешься в этом, они доставят тебя к Владычицам живым, а не мертвым. Мне незачем брать на себя вину за твою смерть.

– Смотрите, что это?! – воскликнул тот же стражник.

Всадников отделяло от нас открытое пространство, поросшее высокими травами. Эти травы вдруг ожили, уподобясь волнам на море. Через них в нашу сторону двигалось диковинное войско – оно состояло из животных! Неторопливо, нисколько не боясь, к нам приближались антилопы; почти рядом с ними, но не обращая на них внимания, вперевалку трусил большой медведь, а следом тенью скользил степной барс – ничуть не уступающий по величине своим горным собратьям. Присутствовали в этом войске и небольшие звери. Их не было видно, но они угадывались по колыханию трав.

– Что это стряслось со зверьем? – растерянно проговорил Годгар. Он вряд ли смутился бы так же, увидев вооруженных людей. Вообще это зрелище могло напугать кого угодно.

Я медленно встал. Никто из стражников не одернул меня, они стояли, завороженные увиденным.

Подобно тому как заросли трав полнились четвероногими обитателями, воздух наполнился несметным количеством птиц. Они слетались со всех сторон и с криками бросались вниз, вынуждая нас тесниться под прикрытие скалы. Я попытался мысленно соприкоснуться с осаждавшими нас пернатыми и четвероногими и уловил в их поведении определенную направленность и настойчивость, но как-либо воздействовать на них не сумел.

Я вышел из укрытия, оставив там стражников, жавшихся к скале. Птицы с пронзительными криками носились надо мной, но ни одна из них не ударила меня – ни крылом, ни клювом. Четвероногие тоже сновали вокруг меня – поглядывая и огрызаясь на тех, кто меня сюда привел. Чуть помедлив, я зашагал вниз по склону – прочь от Годгара и его людей.

– Стой, а то буду стрелять! – раздалось у меня за спиной.

Я обернулся и увидел, что на меня нацелен самострел. Внезапно над скалой появилась большая зеленая птица – та, которую я так долго ждал. Она устремилась прямо на Годгара, он закричал и, попятившись, упал, выронив оружие. Я пошел дальше – мимо барса, который скалился на стражников и бил хвостом по земле, мимо сердито фыркающего бычка, мимо других зверей – крупных и мелких.

Я шел мимо них, а вернее, сопровождаемый ими, и пытался понять, чья воля собрала их здесь. Лошади, на которых мы сюда приехали, пронзительно ржали и дергались на привязи, их пугала близость хищников. Я снова услышал крики за спиной, но не обернулся.