Н. Джемисин - Каменные небеса [litres]

При всем этом время для атаки выбрано глупо, но лучшего не будет, так что бандиты, похоже, решили действовать как есть. Ты сэссишь это первая, резко разворачиваешься на пятке и поднимаешь тревогу в то же самое время, как твое сознание сужается и погружается в тот участок мозга, откуда ты можешь управлять вулканами. Эпицентр, глубокий и сильный, укоренился в земле по соседству. Ты следуешь за ним до середины его потенциального торуса, центра круга, как коршун, заметивший добычу. Правая сторона дороги. Двадцать футов вглубь каменного леса, вне зоны видимости среди поникшей растительности.

– Юкка!

Она тут же появляется оттуда, где сидела среди палаток.

– Да, я почуяла.

– Еще неактивный. – Ты имеешь в виду, что торус еще не начал вытягивать тепло движения из окружающей среды. Но этот эпицентр глубок, как стержневой корень. В этом регионе сейсмического потенциала немного – и правда, большая часть давления нижних пластов ушла на создание этого каменного леса. И все же тепла всегда хватит, если достаточно углубиться, а тут глубоко. Основательно. По-эпицентровски точно.

– Нам не обязательно сражаться, – внезапно кричит Юкка, обращаясь к лесу. Ты пугаешься, хотя и не должна бы. Тебя поражает, что она это всерьез, хотя уже должна была бы привыкнуть. Она идет вперед, напряженная, пригнув колени, словно готовая рвануться в лес, держа перед собой руки и шевеля пальцами.

Сейчас проще дотянуться до магии, хотя ты по-прежнему сначала фокусируешься на культе своей руки, по привычке. Для тебя никогда не кажется естественным использовать ее вместо орогении, но по крайней мере твое сознание быстро смещается. Юкка намного впереди тебя. Малые волны и арки серебра танцуют по земле вокруг нее, по большей части впереди, распространяясь и мерцая, когда она вытягивает их из земли и превращает их в часть себя. Та жалкая растительность, которую ты сэссишь в лесу, облегчает задачу; эти лесные лозы и изголодавшиеся по солнечному свету мхи действуют как провода, передавая и сплетая серебро в узоры, имеющие смысл. Предсказуемые. Ищущие … ах.

Ты подбираешься в тот же момент, что и Юкка. Да. Там. Над этим глубоко укорененным эпицентром, в центре торуса, который еще не начал ткаться, скорчилась фигурка, вытравленная серебром. Впервые ты замечаешь, что серебро орогена ярче и не так сложно, как в растениях и насекомых вокруг. То же… ну, количество, если можно так сказать, если не емкость или потенциал, или живость , но схема иная. Серебро орогена концентрируется в относительно немногих ярких линиях, которые все выстраиваются в определенных направлениях. Они не мерцают, как и его торус. Он – это догадка, но ощущается так – прислушивается. Юкка, другой силуэт из четкого концентрированного серебра, удовлетворенно кивает. Она забирается на груду вещей в одной из телег, чтобы ее было лучше слышно.

– Я Юкка Рогга Кастрима, – кричит она. Ты догадываешься, что она указывает на тебя. – Она тоже рогга. И он. – Темелл. – И эти дети вон там. Мы не убиваем рогг. – Она замолкает. – Вы голодны? Мы мало чем можем поделиться. Незачем вам пытаться отнять это.

Эпицентр не двигается.

Но что-то другое нападает – с другой стороны каменного леса, это словно тонкие, настроенные агломерации серебра внезапно размываются хаотическим движением и устремляются к тебе. Другие налетчики – Злой Земля, ты так сосредоточилась на этом рогге, что даже не заметила людей у себя за спиной. Теперь ты их слышишь, слышишь крики, ругань, топот ног по засыпанному пеплом песку. Опоры возле частокола кричат, предупреждая.

– Они нападают! – кричишь ты.

– Да неужто, – рявкает Юкка, выхватывая стеклянный кинжал.

Ты отступаешь в круг палаток, остро осознавая свою уязвимость – странно, глубоко и неприятно. Еще хуже от того, что ты все равно можешь сэссить, а твои инстинкты подталкивают тебя отвечать, когда ты видишь, где все же могла бы помочь. Группа нападающих рвется туда, где периметр слабо огорожен и защитников мало, и ты открываешь глаза, чтобы по-настоящему видеть, как они пытаются прорваться. Типичные неприкаянные бандиты – грязные, отощавшие, в грязных от пепла лохмотьях и более новой краденой одежде. Ты можешь уделать всех шестерых в мгновение ока одним точным торусом.

Но ты также ощущаешь… что? Насколько ты скоординирована . Серебро Юкки сконцентрировано, как у всех рогг, которых ты наблюдала, но у нее оно все еще слоистое, рваное, немного дерганое. Оно течет внутри нее во все стороны, когда она спрыгивает с телеги и кричит, чтобы перебросили немногочисленных Опор ближе к этой группе налетчиков, и сама бежит на помощь. Твоя магия течет ровно и чисто, каждая линия в совершенстве соответствует в направлении и потоке другим линиям. Ты не знаешь, как вернуть это в прежнее состояние, даже если такое возможно. И ты инстинктивно понимаешь, что использование этого серебра, когда ты захочешь, скомпонует все частички твоего тела так же аккуратно, как каменщик складывает кирпичную стену. Ты станешь камнем.

Потому ты борешься с инстинктами и прячешься , как бы это ни раздражало. Есть и другие, припавшие к земле в кругу палаток – самые маленькие дети общины, горстка стариков, одна женщина на сносях, неспособная как следует двигаться, хотя у нее в руках заряженный арбалет, два Селекта с ножами, которых явно приставили охранять ее и детей.

Когда ты поднимаешь голову, чтобы наблюдать за схваткой, ты замечаешь нечто потрясающее. Данель , выхватив кол из ограды, работает им, прокладывая кровавый путь в рядах захватчиков. Она феноменальна, она вращает колом, бьет, блокирует и колет снова, крутя кол в руках между нападениями, словно дралась с неприкаянными миллион раз. Это не так, как бы действовал опытный Опора, это нечто большее. Она слишком хороша. Но этого следовало ожидать, не так ли? Реннанис поставил ее во главе армии не за красивые глаза.

Схватка быстро заканчивается. Двадцать-тридцать тщедушных неприкаянных против обученных, сытых, подготовленных общинников? Вот почему общины переживают Зимы и вот почему долгая неприкаянность – смертный приговор. Наверное, эти уж совсем отчаялись; на этой дороге за последние несколько месяцев не могло быть большого движения. О чем они думали?

Дело в их орогене, понимаешь ты. Они ждали, что он выиграет эту схватку для них. Но он по-прежнему неподвижен, как орогенистически, так и физически. Ты встаешь, проходишь мимо оставшихся островков схватки. Неловко напялив маску, ты сходишь с дороги и проскальзываешь между кольями частокола, заходя глубже в темноту каменного леса. Огонь костров не дает видеть в ночи, потому ты останавливаешься на миг, чтобы глаза привыкли. Кто знает, какие ловушки тут расставили неприкаянные; не надо было идти одной. И ты снова удивляешься, поскольку в мгновение ока ты внезапно начинаешь видеть в серебре. Насекомые, лиственная подстилка, паутина, даже камни – все теперь мерцает дикими, жилковатыми узорами, их клетки и частички обрисованы кристаллической решеткой, которая связывает их.