Туи Сазерленд - Драконоборец [litres]

– О нет, – вскрикнула Лиана. – Листик не убийца! Он в жизни не бывал в Нерушимом городе!

Лес вскинул руки:

– Пусть вернётся и попробует объясниться, если ты знаешь, где он – передай. Только его могут казнить на месте.

– Отец ещё никого никогда не казнил! Что с ним творится? Неужели никто не пытается остановить его?

– Как? – беспомощно спросил Лес. – У него своя гвардия, и говорит он очень убедительно. Ну, знаете: надо остановить врагов, это часть его обязанностей по защите Доблести!.. И так далее, и тому подобное. Да половина, небось, согласна с ним, другая боится, что, если они скажут что-то против, их тоже обвинят в сговоре с бунтовщиками. – Он огляделся. – В общем … это лишь одна из бед. Я сам не знаю, что мне делать. – Он огладил куртку на себе, будто пытаясь смыть с неё предательский зелёный цвет.

– Что-нибудь придумаем, – пообещала Лиана. – Мне надо поговорить с папой.

Нарцисса покачала головой:

– Лиана, нет. Он не настроен слушать.

– Мне пора, – сказал Лес. – Постараюсь вернуться, если будут новости.

– Спасибо, Лес. – Нарцисса пожала ему руку. – Знаешь, ты уже много сделал. Прийти сюда и рассказать нам новости – это нечто.

Вяло улыбнувшись, он ушёл.

Той ночью Лиана подумывала проникнуть в Доблесть, но начался дождь, и ей не хотелось оставлять за собой след, который привел бы стражу к Нарциссе и Листику. Дождь не прекращался всю ночь, пока она думала, что бы сказала отцу, и продолжался весь следующий день. К вечеру к нему добавились ветры едва ли не ураганной силы, так что крыша храма защищала от непогоды лишь с большой натяжкой.

Листик, Лиана и Нарцисса сгрудились, накинув плащи, и пытались придумать, как им быть. Уснуть все равно не удалось бы, хотя Глыба спокойно растянулся на пледе неподалеку и вовсю храпел. Ноги у Лианы даже в сапогах мёрзли, а дождь так и попадал под плащ – капли били в лицо и стекали за шиворот. От этого чувство безнадёги только усиливалось. Может, Лес был прав, и никто – будь то один человек, двое или трое – ничего поделать не мог?

– А если отправиться в Нерушимый город, – предложила Нарцисса, – и попросить владыку написать письмо, объяснить, что он с Листиком не знаком и ни с кем не сговаривался?

– Путь туда и обратно займёт много времени, – сказал Листик. – И потом, вряд ли можно доверять самому Неуязвимому. Если попросим помощи, он может воспользоваться бедой в вашем городе и захватить его. Или устроить ещё что похуже.

– А может, поторговаться с отцом? – спросила Лиана. Она достала из кармана в плаще сапфир и полюбовалась, как влажно блестят в темноте его грани. – Отдадим ему камень, если он всех отпустит. Хотя я не уверена, что этот самоцвет настолько ему нравится.

– А я по-прежнему уверен, что вы правы и надо вернуть сокровище драконам, – сказал Листик.

– Мне кажется, папе и Доблестью-то править не нравится, – призналась Лиана. – Он был бы куда счастливее, если бы мог днями напролет кутить с друзьями, рассказывая свои драконьи истории. – Он вздохнула. – Жаль, дозорным не удалось воплотить свой настоящий замысел. Теперь, даже если отец отпустит их, то уже не поверит им и не разрешит выборы.

Позднее, уже ночью, дождь наконец перестал, и все уснули, привалившись к стене. Не спалось только Лиане, и она отправилась через лес к руинам.

«Почему папа причиняет людям зло?» – гадала она, ведя рукой по почерневшей стене. Отца и Глыбу изменило одно и то же событие: убийство дракона и гибель Розы. Так почему тогда дядя сделался угрюмым и замкнутым, а отец стал утверждать свою власть, употребляя её во зло?

Лиана присела на крылечко одного из домов и достала сапфир. Лунный свет отразился в камне и заиграл глубоко внутри камня, словно пойманный и пленённый дух. Лиана взяла сапфир в обе руки и, закрыв глаза, прижалась к нему лбом.

«Что мне делать? – мысленно обратилась она к камню. – Как мне спасти друзей от отца? Как остановить драконов? Как всех примирить?»

Вот бы та маленькая золотая дракониха оказалась такой же доброй, как и бурый, который помогал Листику. «Подобраться бы к ней ближе и изучить, узнать, какая она на самом деле». Лиана мысленно представила себе золотую дракониху, каждую чешуйку, залитую солнечным светом, и идеальный коготь.

Внезапно она оказалась посреди пустыни, перед самой драконихой.

– Ого! – Лиана вскрикнула, отскакивая и увязая в песке. Дракониха тоже вскрикнула и попятилась. Долгое время они молча смотрели друг на друга.

«Я уснула? Раз – и всё? – подумала Лиана. – Когда успела?»

Из-за плеча у дракона кто-то выглянул.

Человек. На спине у золотой драконихи сидел человек и смотрел прямо на Лиану. Это была женщина, примерно мамина ровесница, с длинными спутанными волосами. Её лицо показалось Лиане знакомым. Подавшись ближе, женщина присмотрелась к ней и улыбнулась.

Лиана так и ахнула: это же тётя Роза!

Только не та тётя Роза, что была на рисунке. Эта Роза была на двадцать лет старше.

Дракониха шагнула к Лиане, и та шагнула ей навстречу. Указала на тётю:

– Ты настоящая? – спросила она. – Ты Роза? Ты … всё ещё жива?

Роза не ответила. Она только похлопала дракониху по шее, и та что-то прорычала, мотнув хвостом в сторону камня у Лианы в руке.

«Сапфир …» Что, если он волшебный? Что, если он показывает ей золотую дракониху, где бы та ни была?

Погодите, так ведь он тогда может показывать и драконихе, где сейчас Лиана и что она держит в руках одно из драконьих сокровищ.

Лиана прижала сапфир к груди и с испуганным вскриком проснулась.

Она так и сидела посреди руин, одна. Вокруг сгущалось холодное и мокрое хмурое утро. Никакой пустыни, никакой золотой драконихи и тёти Розы.

И все же Лиана не сомневалась, что увиденное было по-настоящему. Она повертела в руках камень. Присмотрелась, нет ли на нём магических слов. Найти ничего не удалось. Заткнув сапфир за пояс, она побежала назад к храму.

– Дядя Глыба! – позвала она, взбегая по ступеням между колонн. Упала рядом с ним на колени. – Дядя Глыба, проснись. Мне кажется, что тётя Роза жива.

– Вот как мы поступим, – сказала Лиана. – Украдём коней, поедем в пустыню и спасём тётю Розу. Потом вернемся в Доблесть и предъявим её живую. Все радуются! Все заинтригованы! Отец счастлив, что его сестра все-таки не погибла, и приходит в себя. А я ему такая: всё, пап, больше не надо быть лордом, правда? Настроение у него сразу лучше, он говорит: ага, ты права, давай отпустим дозорных, и пусть они выберут другого владыку. И будем мы жить долго и счастливо! Вот такой у меня отличный план!

– У меня тоже был такой, – возразила Нарцисса. – Фиалка его высмеяла бы.