Дженнифер Доннелли - Железное сердце [litres]

– Хаакон, нет, – произнесла Софи, ослепленная предательством. – Нет.

Хаакон, вытянув вперед руку, полюбовался сиянием Кольца Власти.

– После того, как тебя сожрали волки…

– Никаких волков не было, – возразила Софи. – Их придумала королева. Это все ложь. Она приказала…

– Кому теперь интересны подробности? – нетерпеливо перебил ее Хаакон. – Когда ты умерла, я убедил королеву назначить меня наследником престола.

– Как это? – переспросила Софи, одеревенев от возмущения.

– Она уверена, что король Хинтерландии готовит нападение на Грюнланд. Ее страх перед ним так велик, что она все время твердит о скором нашествии. Я, в свою очередь, поклялся, что приду ей на помощь и приведу всю армию Скандинайи, но при одном условии – если она назначит меня своим преемником. Правда, теперь у меня возникла проблема: оказалось, что ты вовсе не умерла. Ну и как, по-твоему, я смогу быть наследником трона Грюнланда при живой принцессе?

Страх Софи перешел в настоящий ужас. Она обеими руками вцепилась в железные прутья решетки.

– Хаакон, открой.

– В Грюнланде было достаточно королев. Стране уже давно нужен король. Как только я взойду на престол, Скандинайя и Грюнланд станут единым государством.

Софи понимала, что надо отговорить его от этого. Только так она сможет получить свободу и освободить Уилла и Арно Шмитта.

– Тебе придется долго ждать. Не месяцы, даже не годы. Скорее десятилетия. Королева молода и полна сил. Она не отдаст без борьбы свою корону.

Хаакон улыбнулся:

– Аделаида – азартная наездница. Когда я вижу, как она, очертя голову, скачет по лесу вдогонку за волком, я просто диву даюсь, что с ней до сих пор ничего не случилось. А ведь случиться может многое: конь оступится, к примеру, она вылетит из седла и сломает себе шею. На охоте чего только не бывает.

Голова у Софи закружилась, и она отпрянула от решетки:

– Кто ты такой?

– Я правитель, Софи. Прирожденный правитель. Я не боюсь протянуть руку и схватить подвернувшийся шанс.

– Ты просил меня выйти за тебя замуж, – продолжала она. – Оказывается, ты лгал.

– Нет, я и вправду хотел жениться на тебе. Ради твоего королевства. – Он пожал плечами. – Но с тех пор я нашел способ получить не одно, а целых два. Как только я стану королем, то возьму в жены принцессу Катая. Ее отец, император, стар и немощен. Вряд ли он долго протянет.

– Ты говорил, что любишь меня, – со слезами промолвила Софи.

Хаакон захохотал. Его прекрасные глаза наполнились жалостью.

– Бедная, глупенькая, мягкосердечная Софи. Ты все толкуешь о любви, даже несмотря на то, что с тобой стало. Пойми, любовь здесь ни при чем. Главное – женщина должна рожать. Мне понадобятся сыновья, чтобы править королевством.

– Я тебе верила… Я верила в тебя, – дрожащим голосом продолжала Софи.

Но Хаакону уже надоело слушать. Он нетерпеливо поглядывал в сторону лестницы. Софи поняла, что у нее остался последний шанс убедить его отпустить Уилла и Арно.

– Хаакон, пощади хотя бы этих двоих, – взмолилась она. – Отпусти их. Они-то здесь при чем?

– Рискованно. Они все разболтают.

– Нет, ты не можешь быть таким жестоким. Ты не уйдешь и не бросишь нас умирать здесь с голоду!

– Софи, Софи, – пожурил ее принц и даже укоризненно прищелкнул языком. – Конечно, вы не будете голодать. Это было бы чересчур жестоко. К тому же мне нужно, чтобы все произошло быстро. Ни свидетелей, ни мертвых тел. Никаких причин для крестьянских волнений.

Сострадательно улыбаясь, он попятился прочь от решетки.

– Куда ты? Что ты задумал? – спросила Софи.

– Капитан Краузе… – позвал Хаакон.

Краузе сделал шаг вперед.

– Да, ваша светлость?

Хаакон протянул ему свой факел:

– Сожгите здесь все дотла.

Хаакон поклонился Софи, повернулся, пошел к лестнице и вскоре скрылся из виду.

– Нет! – завизжала Софи ему вслед. – Хаакон, не надо!

Капитан Краузе и его люди принялись за дело. Они откупорили кувшины, которые недавно принес солдат, и стали поливать пол и железные решетки склепов, включая тот, где была Софи с друзьями. Принцесса ощутила едкий запах лампового масла.

– Пожалуйста, выпустите нас, – плача, обратилась она к Краузе. – Не оставляйте нас умирать!

Но Краузе и ухом не повел, даже если слышал. Исполняя приказ, он и его люди опустошили кувшины и отошли к лестнице.

Там Краузе остановился, дождался, когда солдаты выйдут, и лишь тогда, коснувшись факелом блестящей дорожки, кинулся за ними следом. Масло вспыхнуло сразу. Пламя громко гудело. Синие языки плясали по полу, убегая в крипты, где набрасывались на иссохшие деревянные гробы и пожирали их, набираясь сил.

Вместе с пожаром рос ужас Софи. Горящие склепы с низкими сводчатыми потолками казались ей гигантскими духовками.

Пока Уилл топтал пламя, которое подбиралось к ним по полу, Софи поняла, что ей предстоит умереть, причем долгой и мучительной смертью. И ее участь разделят Уилл и Арно Шмитт. Она закричала и не могла остановиться. Зара металась по склепу, скуля и поджимая хвост.

Уилл уже не затаптывал огонь, а раз за разом бросался всем телом на решетчатую дверь, надеясь вышибить ее. Но железные прутья и замок не поддавались. Тогда он схватил обломок каменного саркофага и ударил им по одному пруту, чтобы согнуть его. Бесполезно – мягкий песчаник рассыпался у него в руках.

И только Арно не вопил и не ломал решетку. Отойдя к дальней стене склепа, он спокойно собрал в заплечный мешок какое-то барахло, подумал и допил бутылку вина.

– Софи, пожалуйста, замолчи, – сказал между тем Уилл. – Не визжи так. Ты меня сбиваешь… Надо подумать…

– Не слушай его, Софи, визжи, сколько хочешь. Даже громче, если можешь, – сказал Арно и, насвистывая, продолжил собираться.

Уилл вытаращил глаза, глядя на него:

– Мы сейчас зажаримся, как перепела на вертеле, а ты насвистываешь дурацкие песенки?

Арно смерил парня презрительным взглядом:

– Только глупец строит дом с одним выходом.

И, схватившись за ручку деревянного гроба, с усилием потянул ее на себя. Уилл увидел череп, обрамленный полуистлевшим кружевным воротником некогда богатого платья.

– Прошу прощения за беспокойство, милочка, – обратился Арно к покойнице и, запустив руку в гроб, стал с озабоченной миной шарить внутри него. – Ага! Вот! – просиял он и вытащил увесистый кожаный мешочек. Тот звякнул, упав к его ногам. – Да, хорошее было местечко. Мне будет его не хватать, – продолжил он, с тоской оглядываясь по сторонам. – Тихие соседи. Дорогие воспоминания. – Тут его взгляд упал на Уилла. – Ты бы тоже повизжал для приличия, сынок, – сказал он и принялся сдвигать крышку с соседнего гроба. – Пусть они там, наверху, слушают в свое удовольствие. А то как бы не заподозрили чего.