Дженнифер Доннелли - Железное сердце [litres]

Измученная, она опустилась в библиотеке на мягкую скамью и закрыла ладонями лицо.

– Где же оно? Где мое сердце? – прошептала она. Ей вспомнились кости и мертвые тела, на которые она наткнулась в Темном Лесу, впервые покинув Лощину. – Где другие сердца? – уже громче произнесла она.

Внутренний голос ответил ей: «Здесь. Продолжай искать. Это он хочет, чтобы ты все бросила. Не сдавайся».

Софи послушалась голоса, встала и пошла. Поднялась на следующий этаж и увидела новый коридор. Там были бальная зала и бильярдная. Лишь несколько часов спустя девушка оказалась у высокой двустворчатой двери с изображениями змей, скорпионов и яблок.

Софи коснулась дверей и сразу поняла: то, что она ищет, находится за ними. Дрожащими руками она схватилась за ручки и надавила.

Створки бесшумно распахнулись.

Зал был роскошным.

Кессонные потолки были еле заметны в высоте. Сквозь стрельчатые окна на стол из черного дерева лился лунный свет, мерцая в гранях хрустальных кубков, поблескивая на золоченых краях тарелок. На разных концах стола горели восковые свечи в серебряных шандалах; к столу были придвинуты стулья с высокими спинками и массивными ножками в виде горгулий. Позади стола, в камине из черного мрамора, пылал огонь.

Но Софи ничего этого не видела. Она смотрела только на полки, сплошь покрывавшие стены. Там стояли стеклянные коробочки. Много-много. Так много, что за всю жизнь не сосчитать. И в каждой лежало человеческое сердце, такое же красное и живое, как в тот день, когда оно было взято.

Одни сердца были большими, другие совсем маленькими. Пока Софи глядела на них, ее механическое сердце запнулось, а потом загудело, как погребальный колокол.

– Сколько украденных сердец, – прошептала она. – Мужских… женских… и даже детских.

Она шагнула к полке и провела пальцем по ближайшим коробочкам. На каждой был бумажный ярлычок с именем. Одни ярлычки были яркими и новыми, другие – настолько старыми, что чернила на них побледнели и надписи почти не читались.

– Среди них есть и мое сердце, – потрясенно сказала Софи. – Но вот где? Как же узнать?

– А вот это как раз не сложно, – раздался за ее спиной голос, холодный, как зимний ветер. – Оно у меня, вот здесь.

Софи медленно повернулась и увидела его.

До сих пор Король Воро́н стоял в тени камина, но теперь вышел на свет. В руках он держал стеклянную коробочку.

Лицо его было бледным, как надгробный камень при свете луны, глаза – черными, как душа убийцы. Длинные черные волосы падали на спину. Узкий камзол, расшитый изображениями ворон, висел на худых плечах.

В душе Софи понимала, что они встретились не случайно. Он ждал ее здесь давно, знал, что она придет. Она смотрела, как король подходит к столу и опускает на него шкатулку.

– Мое сердце, – завороженно прошептала она.

– Вот именно. – (Софи шагнула вперед.) – Поменьше, чем ты думала, да? – (Она кивнула.) – Так все говорят. Те, кто сюда добирается, конечно. Маленькие, безукоризненно-красивые сердца брать легче всего. Если сердце крупное, покрытое шрамами и трещинами, справиться с ним сложнее.

– Почему ты забрал мое сердце? – спросила Софи. – Зачем оно тебе?

Взгляд Корвуса скользнул по столу, по фарфоровым тарелкам, серебряным приборам и льняным салфеткам. Он нахмурился, увидев сдвинутый с места нож, и поправил его. Длинные когти щелкнули о металл. Король снова поглядел на Софи.

– Я его съем, – сказал он и улыбнулся.

Комната со всем содержимым завертелась вокруг Софи, как волчок, и вдруг сделалась грудой бессвязных форм и цветовых пятен.

А еще у Софи страшно закружилась голова. Стало трудно стоять. Металлическое сердце в ее груди, громко стуча, замедляло ход.

– Судя по звуку, тебе уже немного осталось, – сказал Корвус. – Не могу понять, зачем эти любители совать нос не в свое дело решили с тобой возиться.

Софи пододвинула к себе стул и села. Справилась с головокружением и слабостью. Нельзя было сдаваться.

«Не вздумай останавливаться. Не сейчас. Только не сейчас», – упрашивала она свое сердце, которое явно намеревалось сделать именно это. Но вдруг, словно вняв уговорам хозяйки, оно застучало отчетливее и ровнее. Голова перестала кружиться.

– Так, значит, ты… пожиратель сердец… – сказала она Корвусу, когда смогла говорить.

– Да. Ведь на свете нет ничего вкуснее человеческих сердец, – заявил он, обходя стол и приближаясь к ней. – А твое я приберегал на десерт. Похоже, оно вкуснее и нежнее других.

Она заставила себя встретиться с ним взглядом. И испытала страх. Его глаза манили, как пропасть манит человека, стоящего на ее краю.

– Я умру, если не получу свое сердце обратно, – сказала она.

Корвус по-птичьи наклонил голову набок:

– Но разве ты не этого хотела? Разве ты не говорила, что хотела бы положить свое сердце в шкатулку?

Софи вспомнила разговор в покоях королевы, когда мачеха внушала ей, что доброта опасна, а нежное сердце приносит одни беды. Тогда она подумала, что лучше не чувствовать совсем ничего, чем постоянно испытывать такую боль. Еще вспомнилось, как Хаакон, стоя рядом с ней на балконе, уговаривал ее отдать сердце ему.

– Да, было время, когда я так думала, – призналась Софи. – Но оно прошло.

Собравшись с силами, она поборола притяжение страшного взгляда и встала, чтобы отнять у короля свое сердце. «Я нужна моему народу, – напомнила она себе. – Кроме меня, у него никого нет».

Но стоило ей протянуть руку, как из-под стола выскочили мерзкие зубастые твари и, выпучив глаза, уселись на него. Ножки-горгульи, которые Софи приняла за деревянные, оказались живыми. Теперь они начали болтать, шипеть и махать на нее лапами с острыми когтями, как только она попыталась подобраться к сердцу.

Король Воро́н погрозил ей длинным костлявым пальцем:

– Мои питомцы знают, что ты хочешь лишить меня трофея.

Софи сделала еще одну попытку. Одна из горгулий, расправив кожистые крылья, сорвалась с места и с пронзительным криком чиркнула ее когтями по голове. Софи отступила.

– Я бы на твоем месте не стал его трогать, – сказал Корвус, подзывая горгулью к себе. – Сердце живое, его не тронуло время, не коснулась смерть. Но едва ты откроешь крышку, как оно умрет и истлеет.

Лоб Софи стал мокрым там, где по нему чиркнули когти горгульи. Она стерла кровь и сказала:

– Существует магия. Она поможет мне вернуть сердце на место. Так сказали братья.

Корвус захохотал и снова уставился на нее своими жуткими глазами:

– А люди еще называют меня жестоким. Нет ничего более жестокого, чем надежда. Никакая магия не вернет на место сердце, которое забрал я.

– Ты лжешь, – стояла на своем Софи, хотя ей стало страшно.