Дженнифер Доннелли - Железное сердце [litres]

– Не ты ли однажды посоветовал мне пойти и самой взять свою корону? – Арно молчал, и она продолжила, повысив голос: – Это ведь ты говорил: «Если сегодня у тебя нет ни двух монет, ни армии, это еще не значит, что их не будет и завтра».

Арно выставил подбородок:

– Тогда я тебя не знал. И мне было все равно, что с тобой будет. Я уже однажды потерял семью. Малыша-сына. Теперь ты – моя семья, Софи. Я не могу потерять тебя.

– Софи, он прав, это самоубийство, – вмешался Иеремия. – Тебе нужна помощь. Союзники. Солдаты с оружием. Придется попросить императора Катая. Или…

– Ш-ш-ш! – вдруг прошипел Уилл, вскидывая руку.

Все замерли. В наступившей тишине отчетливо звучал шорох. Он доносился откуда-то сзади. И спереди. И вообще со всех сторон.

– Здесь кто-то есть, – тихо сказала Софи.

– И не один, – добавил Уилл. Он поднял повыше фонарь. Его свет отразился в дюжине глаз. Их зеленоватые огоньки смотрели на путников из темноты леса.

– Кто это такие? Что им нужно? – спросил Йоост.

– Страх прислал свою армию, чтобы докончить начатое, – ответил Арно.

Не успел он договорить, как их атаковали.

Раздались несколько глухих ударов, как будто кто-то размеренно лупил огромным кулаком в землю, и вдруг дерево в паре шагов от Софи со страшным треском превратилось в щепки. Кони громко заржали и попятились. Уилл и Йоост лишь чудом усидели в седлах.

Каменный тролль восьмифутового роста, состоявший из крупных глыб и камней поменьше, шагал через вырубку, покачивая массивными кулаками. За ним шли гоблины – много, несколько дюжин. Их глаза и острые клыки сверкнули в свете фонаря. Гоблины были вооружены дубинками и пиками.

Руки друзей Софи потянулись к оружию, но со столькими противниками им было не справиться, и они прекрасно это знали. Вдруг вперед вышел один гоблин. Софи напряглась, вцепившись в рукоятку кинжала и готовясь дорого продать свою жизнь. Но, к ее удивлению, гоблин и не думал нападать. Напротив, он опустился перед ней в глубоком поклоне.

– Прости нас. Мы не хотели тебя пугать, – заговорил он и бросил суровый взгляд на тролля. – Просто кое-кто из нас не знает своей силы.

Тролль пристыженно переступил с ноги на ногу и постучал себя кулаком по лбу.

Гоблин, стоявший в полупоклоне, разогнул спину.

– Страх поработил нас, – продолжил он. – Из-за него мы стали свирепыми. Ты дала нам свободу. Мы пришли, чтобы поблагодарить тебя и поклясться тебе в верности. Так велит наш кодекс чести. Теперь ты – наша повелительница. Располагай нами по своему желанию, мы твои верные слуги.

Софи потрясенно смотрела на него. В лесу вдруг вспыхнули тысячи факелов. Она увидела гоблинов, сотни гоблинов. Троллей: каменных, мшистых, речных и болотных. Макаберов и вальдвихтов. Пикси в шляпках-мухоморах и колпачках от желудей. Некоторые ехали верхом на крысах или белках, другие сидели в тележках, запряженных ласками.

Их глаза, исполненные надежды, ожидания и решимости, были обращены к Софи. Та не знала, что делать. Они хотели взять ее в предводители, но ей еще не случалось никого вести за собой, тем более – таких устрашающих существ.

Вперед выступил еще один гоблин. В руках у него была корона: венец из двух переплетенных ветвей розы герцморда. Цветки на них больше не шипели, мерцая в серебристом свете луны, словно черные драгоценности.

Слова вождя гоблинов зазвучали у нее в голове. Он сделал нас свирепыми… Ты нас освободила…

Софи знала: их освободила любовь. Та самая, что дала ей смелость одержать победу над Страхом. Любовь, которая сделала ее сильной. И тогда она подумала еще об одном создании, движимом Страхом, – об Аделаиде. Быть может, ее тоже удастся освободить. А вместе с ней – и все их несчастное королевство.

Софи сделала глубокий вдох и опустилась на колени. Гоблин подошел и возложил на ее голову корону. Когда Софи поднималась, все, следуя его примеру, вскинули вверх кулаки и мечи с криком:

– Ура королеве! Ура королеве! Ура!

Крики неслись по лесу, словно рев урагана.

Каменный тролль, тот самый, что первым вломился на просеку, приблизился к Софи. Он наклонился, положил огромную каменную лапу на землю, ладонью вверх, и постучал по ней пальцем.

Софи поняла. Она шагнула на ладонь, прошла на плечо и уселась там. Свирепая морда склонилась к ней. В глазах застыл вопрос.

Софи прошептала ответ троллю в ухо. Тот кивнул, выпрямился, повернул на восток и зашагал в ту сторону. От каждого его шага земля вздрагивала.

Софи услышала сдавленный от напряжения голос Уилла:

– Софи, что ты делаешь? Куда ты?

Софи обернулась и с улыбкой сказала:

– Я возвращаюсь в мой дворец. Во главе моей армии.

Они приходили.

По двое, по трое. А то и поодиночке.

Из Шаденбурга. Граузельдорфа. Дрогенбурга. Из тысячи разных мест.

Одни приезжали в тележках. Другие приходили пешком. С заплечными мешками и узелками. Кто-то с едой и поклажей, кто-то с пустыми руками.

Молодая королева возвращается, чтобы занять свое место на троне. Этот слух пронесся повсюду.

Люди распахивали окна, выбегали на улицы. В деревнях фермерши бросали доить коров и бежали к большой дороге, чтобы хоть мельком взглянуть на королеву.

Макс увидел процессию из верхнего окна большого амбара, который он арендовал для своих людей на кладбищенское золото. Когда процессия приблизилась, он и еще сотня добровольцев с вещами стояли у дороги.

Ветераны, все до единого, встретили их у обгорелых руин церкви Святого Себастьяна. Каменный тролль – другой – понес безногих солдат. Кто-то из гоблинов подал руку слепому барабанщику, и они вместе зашагали по дороге.

К процессии присоединились Беккеры – и муж со шрамом, и его беременная жена, и дети, и старуха-мать – и другие жители города.

В поход вышли все – старые и малые, сильные и немощные, богатые и бедные. Юные матери с малыми детьми на руках и старухи, которых несли их взрослые дети. Все поддержали Софи. Все клялись сражаться за нее. И умереть, если потребуется.

Тролли сажали инвалидов себе на плечи. Вальдвихты сплетали руки, словно корзины, и в них ехали младенцы. Ночами, когда все воинство вставало лагерем, дети плели косички из волос, что росли на лицах речных троллей, и приносили макаберам суповые кости. Малыши спали в мягких лапах моховых троллей. Старики рассказывали сказки.

С каждым часом людей становилось все больше. Сотни превращались в тысячи, тысячи – в десятки тысяч. День за днем, в дождь и в солнце шли они через Темный Лес, взбирались на холмы и пересекали долины, пока однажды вечером не подошли к окраинам Конигсбурга, где встали лагерем – в последний раз.

Всю ночь молодая королева, не смыкая глаз, смотрела на свой дворец, на его толстые каменные стены и подъемные мосты. На стенах стояли пушки, за стенами – солдаты с луками и мечами.