Терри Пратчетт - Платье цвета полуночи [litres]

– Да, но та ты, с кем ты будешь разговаривать, будет не вполне тобой. Мне страшно жаль, но я вынуждена рассуждать о путешествиях во времени на языке, который толком ничего не объясняет. Если вкратце, Тиффани, то согласно теории эластичных струн на протяжении всего остального времени Тиффани-старшая будет где-то разговаривать с Тиффани-младшей, а самое удивительное то, что в каждом случае они будут немного другими. И когда ты встретишь себя-младшую, ты скажешь ей то, что, на твой взгляд, ей следует знать.

– Но у меня есть вопрос, – заявила Тиффани. – И я очень хочу получить на него ответ.

– Тогда поторопись, – велела Тиффани-старшая. – Теория эластичных струн, или чем бы уж там Эскарина ни пользовалась, ограничивает нас во времени.

– Так вот, – начала Тиффани, – скажи мне хотя бы, будет ли у меня когда-нибудь?..

Тиффани-старшая померкла и, улыбаясь, растаяла в воздухе, но Тиффани расслышала одно-единственное слово. Что-то вроде:

– Вслушайся .

И Тиффани снова оказалась в зале, словно и не покидала его ни на миг; люди ликовали и радовались, и повсюду, куда ни глянь, кишели Фигли. А рядом с нею стоял Престон. Словно бы внезапно растаял лёд. Но вот девушка восстановила равновесие и перестала задаваться вопросом, что произошло – что такое произошло на самом деле? – и оглянулась на прочих ведьм. Те совещались между собой, словно выносящие вердикт судьи.

Но вот переговоры закончились, и ведьмы во главе с матушкой Ветровоск целенаправленно двинулись к ней. А подойдя поближе, поклонились и приподняли шляпы, что в ведьминском ремесле служит данью уважения.

Матушка Ветровоск строго глянула на неё.

– Вижу, Тиффани, ты руку обожгла.

Тиффани опустила взгляд.

– Я не заметила. А можно, я теперь спрошу вас, матушка? Вы бы все и вправду меня убили, да?

Прочие ведьмы изменились в лице.

Матушка Ветровоск оглянулась по сторонам и с минуту помолчала.

– Скажем так, молодая женщина, мы бы сделали всё возможное, чтобы этого избежать. Но в общем и целом, Тиффани, мы считаем, что сегодня ты поступила по-женски. Место ведьмы – в центре событий. Так вот, мы тут осмотрелись и видим: ты настолько в центре, что твой удел прямо-таки вращается вокруг тебя. Однако ты сама себе хозяйка, и пора бы тебе уже взять ученицу, жаль зарывать такой талант в землю. Мы оставляем этот удел в надёжных руках.

Ведьмы зааплодировали; к аплодисментам присоединились и другие гости, хотя последних фраз они не поняли. Зато вполне прочувствовали, что здесь, перед ними, собрались престарелые, опытные, важные и страшные ведьмы. И все они выказывают почтение Тиффани Болен, а ведь Тиффани – местная, одна из нас, она – наша ведьма. Выходит, она – ведьма весьма выдающаяся, а значит, Мел – наверняка очень важное место. Нет, они об этом и без того знали, но всегда приятно, если это признают публично. Люди гордо приосанились.

Госпожа Пруст снова сняла шляпу.

– Пожалуйста, приезжай в город снова и ничего не бойся, госпожа Болен. Думаю, могу пообещать тебе тридцатипроцентную скидку на весь ассортимент «Боффо», за исключением скоропортящихся товаров и расходных материалов, а это тебе не фунт изюму!

Ведьмы снова дружно приподняли шляпы и смешались с толпой.

– А ты ведь только что навела порядок в чужих жизнях, – сообщил Престон за её спиной. Тиффани стремительно развернулась, а он со смехом шагнул назад и добавил: – Но в положительном смысле. Ты – ведьма , Тиффани. Ведьма!

Гости пили за здоровье молодых, и угощения не убывало, были танцы, и смех, и дружество, и усталость, а в полночь Тиффани Болен поднялась на своей метле высоко над Меловыми холмами, и легла на спину, и поглядела вверх, на Вселенную, а потом вниз, на тот кусочек Вселенной, что принадлежал лично ей. Да, она – ведьма и парит в вышине над миром, но надо отметить, что её ремень безопасности надёжно пристёгнут.

Метла плавно поднималась и опускалась во власти тёплого ветра, а Тиффани, во власти усталости и темноты, раскинула руки навстречу мраку и, на краткий миг, пока мир вращался, облеклась в цвета полуночи.

Тиффани опустилась вниз не раньше, чем солнце покрыло горизонт тонкой корочкой света. Разбудило её пение птиц. Из конца в конец над Мелом в симфонии текучего звука вспархивали жаворонки – каждое утро в холмах начиналось так. Трели жаворонков и впрямь разносились с вышины звонко и чисто! Жаворонки взмывали ввысь, проносясь мимо метлы и не обращая на неё никакого внимания, а Тиффани заворожённо слушала, пока последняя птица не затерялась в лучезарном небе.

Тогда Тиффани приземлилась, приготовила завтрак для прикованной к постели старушки, накормила её кошку и зашла посмотреть, как там сломанная нога Трюизма Боксёра [61]. На полпути её перехватил сосед старой госпожи Стяжки, которая якобы за ночь разучилась ходить, но Тиффани благополучно справилась с этой проблемой, указав, что старушка, надевая панталоны, по недосмотру засунула обе ноги в одну штанину.

А потом Тиффани отправилась в замок, поглядеть, что ещё нужно сделать.

В конце концов, она же ведьма.

И вот снова настала расчисточная ярмарка, всё с той же шумной шарманкой, и ловлей ртом лягушек, и смехом, и гаданиями, и карманниками (правда, от ведьминых карманов они держались подальше), но в этом году, с общего согласия, обошлось без сырных гонок. Тиффани прошла по ярмарке из конца в конец, кивая знакомым, то есть всем подряд, и наслаждаясь солнечным днем. Неужели целый год прошёл? Столько всего случилось, но всё слилось воедино, точно звуки ярмарки.

– Добрый день, госпожа.

Да это же Амбер со своим пареньком… со своим мужем.

– Я вас едва узнала, госпожа, – весело промолвила Амбер, – без остроконечной-то шляпы, если понимаете, о чём я.

– Да я вот решила, побуду сегодня просто Тиффани Болен, – отозвалась девушка. – В конце концов, праздник же.

– Но вы ведь всё равно ведьма?

– О да, я всё равно ведьма, но для этого мне совсем необязательно быть шляпой.

Муж Амбер рассмеялся.

– Я понимаю, о чём вы, госпожа. Вот клянусь вам, люди иногда считают, будто я – просто пара рук!

Тиффани смерила его взглядом. Их, конечно, должным образом познакомили в тот день, когда она поженила их с Амбер, и юноша уже тогда произвёл на неё впечатление. Про таких говорят «за ним как за каменной стеной»: надёжный, работящий, и востёр, как его иголки. Такой далеко пойдёт и Амбер с собой захватит. А после того, как Амбер закончит обучение у кельды, как знать, куда она уведёт его ?