Павлина Морозова - Лес видений

Бурливое, кучерявое море было полной противоположностью северного. «Интересно, – подумала Немила, – видела ли Яга эти места?» И сама себе ответила: да, конечно, и это видела, и многое другое, что не дано видеть ни одному из смертных. Зеркальце-то чьё?

Но к чему это она Ягу не к ночи помянула? Никак, идёт кто-то?

Особую поступь лесной отшельницы ни с чьей не перепутаешь. Немила отложила зеркальце аккурат тогда, когда дверь распахнулась.

– Ой! Бабушка! – Немила всплеснула руками, заметив, как устало та выглядит: почти повиснув на клюке, одна рука висит плетью, спина сгорблена серпом, взгляд из-под нависших век тяжёлый, вытянутые тени под глазами придают вид крайне болезненный.

Где та бойкая старушка, что металл голыми руками ковала и избу на скаку останавливала? Немила попыталась предложить помощь, но Яга её только отогнала от себя и из последних сил до печи доковыляла. С усилием вскарабкалась – не с первого раза, со второго – и со вздохом улеглась.

Немила постояла-подождала, а потом решилась спросить сама:

– Бабушка, как там… Иванушка мой?

Яга заворочалась, натянула куцое одеяло до самой макушки, приглушённым голосом ответила:

– Пока не сознаётся, где с душонкой умудрился сцепиться… Кхе-кхе. Разве я не обещала, что станет твой Иван прежним?

– Обещала, – подтвердила Немила.

– А что я от тебя просила?

– Не лезть, – Немила уперла взгляд в пол и затеребила косу.

– Вот и не лечь, лучше спать ложись. Но детей покормить не забудь, а то если они разорутся посреди ночи, я за себя не отвечаю.

Немила перекинула косу через плечо и недовольно фыркая откланялась.

– Вот и ладушки, – ответила Яга, зевнув. – А сейчас баюшки. Что-то сил во мне совсем не осталось, поганая душонка все соки выпила…

После этого старуха отвернулась к стене и размеренно задышала. Яга всегда засыпала быстро и спала крепчайшим сном до самого утра, если можно считать утром ничем не отличающиеся друг от друга белёсо-сизые сумерки.

После одинокого ужина и выпитого травяного настоя, который каждое утро приготавливался нарочно для неё, грудь Немилы чуть ли не разрывало от молока – как уж тут забудешь покормить детишек?

В каждый ротик по соску, кормить, пока от грудей не останутся выжатые мешочки, после чего можно облегчённо выдохнуть и завалиться на лавку на несколько часов.

Но, как назло, сон не шёл. Тело не успело устать за день, а голова была переполнена новыми впечатлениями. Виды заснеженной Лыбеди сменялись тревожными картинами родного дома, а мысли уже уносились в далёкие южные дали, к кручёным волнам, разбивающимся о каменные ступени, к рваной линии побережья и высоченным горам, отделяющим прелестный кусок земли от остального мира.

Немила крутила перед собой зеркальце, ловила в нём отражение догорающей свечи. Об Иване ей тоже думалось, чаще лениво и мечтательно, лишь на краю сознания маячило лёгкое беспокойство.

Сколько её ещё не видеть Ивана, не слышать его чарующего голоса, не гладить кудрей, притом, что вот он, на расстоянии вытянутой руки?

А она тут, заперта в четырёх стенах из-за глупого приказания Яги! У-у-у, как же несправедливо с ней поступили, а ведь она искренне хотела подмогнуть! От досады рука Немилы дрогнула, и в зеркальце на миг отразился уголок, где обычно стоял Ягин сундучок, который та охраняла как зеницу ока.

Сундучок был заколдован, в чём Немила убедилась ещё в первые свои деньки, когда начинала привыкать к быту нового места.

Только подойдёшь к сундучку с намерением открыть его и заглянуть внутрь, а тот раз – и отодвинется. Подойдёшь ещё ближе – а он снова от тебя отдаляется. Если побежишь, то он так от тебя поскачет, что молодой жеребец обзавидуется.

В общем, ловила, ловила она сундучок, пыталась хитрости разные придумывать, но тот близко не поддался, да она и плюнула на него.

Что же она увидела сейчас? Что её так поразило?

Да то, что сундучок стоял себе на месте, распахнутый! А рядом как ни в чём не бывало сидели две до боли знакомые бочкообразные фигуры, и склонились обе над прямоугольным отверстием, что свиньи над корытом – лишь одни задницы голые видать, да хвостиков закрученных не хватает!

Но сколько же талантов сокрыто в этих уродливых созданиях, раз они – месяц от роду! – обходят хитрости старейшей и мудрейшей?

Немила затаила дыхание. Она предчувствовала надвигающуюся беду, но не могла и пошевелиться, жаждая выяснить, что такого ценного скрыто в заколдованном сундуке.

Вот одна из малышек, светленькая Радость, вынырнула из сундука с мечом огроменным, самоцветами изукрашенным, отбрасывающим на стены разноцветные блики. Похихикала беззвучно, помахала им в воздухе, но другая малышка, темноволосая Грусть, резко вскинулась, отобрала меч и спрятала обратно в сундук.

«Ваша правда», – согласилась Немила не вслух. Ягу разбудить было бы совсем некстати. Но что же ещё детки выудят на свет божий?

Следующий предмет они вытащили из сундука вместе – не потому, что тот был тяжёлый, а оттого, что между собой не могли поделить, и каждая старалась перетянуть его на себя.

Не сразу Немила поняла, что за вещица вызвала раздор между родными сёстрами, разглядела лишь, что та на вид была невзрачная, тёмненькая и бесформенная.

Но вот одна из сестёр, Радость, одержала победу, со счастливой улыбкой взгромоздила вещицу себе на голову – так это же шапка! – на мгновение свеча выхватила из темноты полоску дорогого блестящего меха – а потом исчез мех, исчезла шапка, к которой тот мех был приделан, и, что необыкновенней всего, – исчезла та, что надела шапку.

Радости больше не было.

Она вцепилась дрожащими пальцами в зеркальце. Приблизила к лицу, всмотрелась ещё раз – никак, показалось? Да нет, всё верно. Вот она, Грусть, а Радость…

Где Радость? Нет Радости. Ах, нет, вот же она, Радость! Шапочку держит, раздумывает, отдавать ли сестре.

Громко вздохнула Немилушка – не нарочно, забывшись – и замельтешило всё перед глазами, поплыло, а когда картинка устоялась, то сундук уже на месте стоял, целый, невредимый, закрытый на все замки, и ни следа дочурок рядом не было.

Первым порывом Немила вознамерилась немедленно броситься к люльке и начать отчитывать проказливых девчонок. А потом сбавила ход мысли. Успокоилась. И не стала делать ничего, только зеркальце поднастроила, чтобы уголок с сундучком лучше видеть. Ей хотелось увериться, что глаза её не обманули, что мелким пронырам на самом деле удалось добраться до заколдованного содержимого.

Ждать почти не пришлось. Не успела Немила заскучать, как в зеркальце снова появились они. Подскочили с двух сторон, обняли сундук, переглянулись своими приплюснутыми личиками, ладошками начали тереть и наглаживать деревянную отделанную железом поверхность, да тихо-претихо переговариваться.