Павлина Морозова - Лес видений

Забросали могилку Ивана комьями земли, соорудили аккуратный холмик и положили сверху несколько веточек с красивыми, приятно пахнущими цветами волчьей ягоды.

А потом плакали все – Яга, в обнимку с лопатой, Васька, прыгая по свежей могилке и щедро орошая землю крупными слезами, от которых в ней всходила – зелёная! – трава, Ворон – беззвучно, скупо, но проникновенно.

Но не досталось Ивану ни слезы, ни даже крохотулечной слезиночки от суженой. Смотрела Немила на горбик земляной отрешённо, и казалось ей, что она почти видит перед собой ту дорогу, по которой ушёл Иван, но мешают на неё ступить окаянные тени, что мельтешат-мельтешат-мельтешат перед глазами.

Отмахивалась она, смаргивала часто, трясла головой, потом вдруг увидела перед собой, близко-близко, глаза Яги, которые напомнили о ясном голубом небе, и рот коричневый тонкий, но почему-то поменяны они были местами – глаза на подбородке, рот на лбу, и уголки губ заместо того, чтоб вниз смотреть угрюмо, кверху тянутся, к макушке, а макушка-то лысая, пара волосков торчит, все волосы на подбородок сбежали.

Немила послала Яге ответную улыбку, зевнула, спросила:

– Зовёт меня кто-то вроде. Слышите?

Потом зачем-то передала свои горячие приветы луне и солнцу, да так и уснула крепким сном на том месте, где стояла.

От могилки разило дурманящим запахом бирючины. Подложив руку под щёку, Немила лежала рядом с могилкой и вдыхала, вдыхала, вдыхала этот аромат, смешанный с душком сырости.

Туман сегодня был особенно непрогляден. Заместо того, чтобы скромно держаться на задворках да зловеще клубиться по углам, тот обнаглел настолько, что почти вплотную дополз до древа и безболезненно пощипывал Немилины голые пятки.

Сколько прошло с момента похорон? Час или день? Вчера это было или сегодня, или все разошлись буквально только что? – Здесь всё одно, словно время прекратило свой ход. Хотя при желании она могла бы взять зеркальце да посмотреть, что там в мире творится – какая погода нынче царит, чем народ промышляет, как здоровьице батюшкино – но беда заключалась в том, что ей оно стало совершенно неинтересно, что называется, плевать с самого высокого взгорка.

Немила ни с кем не разговаривала – да и с ней поговорить желающих не было. О детях она сейчас и думать не могла – а раз ей никто о них не напоминал, значит, у детей всё было в порядке. Пускай Яга сама заботится о них, раз уж не поленилась целую речь произнести о том, как печётся о царских наследниках.

Лёжа на земле, Немила раз за разом переживала случившуюся трагедию, корила себя за глупость и самонадеянность, но и не только себя: корила она также Ягу – за то, что недосмотрела, кота – за то, что не мог проснуться хоть чуть-чуть раньше, и отдельно корила Ворона – будь он тут, она бы не решилась плясать под дудку сладкоречивого духа.

И зачем всё сложилось таким образом, чтобы потворствовать желанию гадкой неупокоенной душонки? Да, на всё вина обстоятельств, будь они неладны! Не иначе как злой рок, пролетающий над дремучим лесом, подтолкнул её, неискушённую в общении со злом, к такой вот большой непоправимой беде!

От царевича не то что целого тела, даже косточки ни одной не осталось! И как теперь горсточку праха воскресить? Да никак! Неслучайно ведь Яга сразу распорядилась могилку копать. Значит, нечего и надеяться оживить Иванушку.

– Ай-яй-яй, ой-ой-ой, на кого же ты нас покинул, на что ты нас оставил… – запричитала она и тут же замолкла, увидев перед собой две мертвенно-бледные стопы с переплетениями толстых вен, оканчивающиеся пятью толстыми чёрными ногтями.

«Как будто мне мало ужасов», – подумала Немила и нарочно отвернулась, чтобы не смотреть на Ворона в человеческом обличье.

Ворон проскрипел её имя, и его голос был такой противущий, что и слепой бы понял с первого же словечка, какому уродливому человечку тот голос принадлежит.

Немила нехотя оторвалась от цветов бирючины.

– Чего тебе, старче? – буркнула она с таким намёком, мол, отвяжись от меня, не трогай, разве не видишь, что я с покойным разговариваю.

Но Ворон – он вроде и не человек, и не птица, поступает так, как ему самому взбредёт в голову, а чего ждёт в ответ, вообще неясно.

Вот и сейчас уселся тот на колени, ладони чинно сложил на бёдрах, плечи ровненькие, голова чуть вперёд наклоняется. Ни дать, ни взять – птица.

– Старче? Чего это ты ко мне так уважительно? А-а… язвишь.

Ворон выпятил грудь, да с такой гордостью посмотрел в ответ, что ей показалось: сейчас он перегнётся через холмик – и как клюнет носом своим острющим прямо в лицо, чтоб поделом было!

Разозлилась Немила – да чего это он о себе возомнил, взял да её спокойствие нарушил! – но лишь руки в кулаки сжала, взгляд потупила. Могла бы она бранью разразиться, да настроение вообще не то было, она б из себя сейчас и словца лишнего не вытянула.

Так она посидела молча, потом фыркнула и снова обняла могилу, уткнувшись носом в белые цветочки. К её огромному разочарованию Ворон продолжал сидеть на одном месте. Пока она краем глаза подглядывала за ним сквозь россыпь белых похожих на мотыльков цветочков, тот не издал ни шороха, и ни единая косточка не хрустнула в его безвозрастном теле. А когда спустя долгое время Ворон заговорил, то и не поняла она сразу, что голос этот прозвучал наяву, а не в её одурманенной голове.

И сказал Ворон:

– Была у меня когда-то возлюбленная. Хочешь – верь, хочешь – нет, а была она самой красивой и мудрой женщиной в целом свете. Познакомился я с ней благодаря её брату, который подобрал меня в лесу с перебитым крылом. Да, ты верно услышала, они оба были людьми, тогда как я с самого рождения принадлежал к вороньему племени.

Немилу хлебом не корми – дай послушать всякие любовные истории, особенно те, в которых деревенские простушки влюбляют в себя городских мастеров-искусников, купцов или представителей благородных сословий, приближённых к царскому двору.

Но тут от удивления Немила ткнула себе в ноздрю веткой и едва удержалась от чиха. У Ворона была возлюбленная? И не какая-нибудь ворона, а женщина?

Всяк слышал старые истории, в которых девица влюблялась в медведя, или молодец – в какую-нибудь волчицу, лисицу, крольчиху, а то и в змею. Но то всегда бывали заколдованные люди, а ежели оказывалось, что зверь взаправдашний охмурил юное, жаждущее любви человеческое создание, то далее у сказа бывало два пути: либо пропадали девицы с молодцами навеки, либо успевали спастись благодаря своевременному вмешательству, и всё в итоге заканчивалось хорошо.

Говорящее животное – знак предостерегающий. Немила сама слышала, что разум человеческий, заключённый в животное тело, не несёт зла и бояться его не следует, но поскольку тот ведёт своё происхождение из леса дремучего, то несёт на себе отметину приграничья и не может существовать в отрыве от леса.