Ирина Сыромятникова - Проводы империи [litres]

Ридзер немедленно вспомнил, что он – капитан, и возглавил толпу своих подчиненных, отправившихся на ферму праздновать победу (проще выражаясь – пьянствовать). Крепких напитков у белых не водилось, только пресловутый квас, но умение превращать брагу в самогон – одно из первых проклятий, которым черный маг учится самостоятельно. Я задержался, по привычке уничтожая следы своего колдовства – затирая линии, собирая огарки свечей (у людей вечно какие-то претензии к черным магам, лучше не давать им пищу для размышлений). Мусор был торжественно вручен Ли Хану, очень удачно подошедшему ко мне с каким-то вопросом.

– Гм… – Белый попытался найти философский смысл в мешке с хламом.

– Пойди в печку брось, – посоветовал я и поспешил следом за бойцами Ридзера (а то ведь все съедят без меня, прорвы ненасытные!).

Ли Хан догнал меня шагов через двадцать, сдержанно сопя от возмущения. А что он хотел? Здесь ему не цирк, работать должен каждый!

– Никогда не видел, чтобы нежитей изгоняли таким замысловатым способом, – как бы между прочим сообщил белый.

– Естественно! – принялся растолковывать я. – По-настоящему умелые маги в чистильщики не идут, они находят себе занятие поинтересней, чем фомам хвоста крутить. Приемы соответствуют уровню образования.

Если подумать, то те проблемы, от которых стонет И’Са-Орио-Т, в Ингернике решаются выпускниками профессиональных училищ, которым до уровня Редстонского университета, как нам до Кунг-Харна пешком. Да что там училища! На протяжении двух лет своей незаконной практики я выносил все, что встречалось на моем пути, при помощи примитивного Адского Огня и толики здравомыслия.

Я сбавил шаг, пораженный внезапной мыслью: а занимался ли изгнанием нежити кто-нибудь по-настоящему одаренный и образованный? Не двести лет назад (что тогда могли знать о магии!), а сейчас? И если нет, то какое отношение имеют бесконечные труды по демонологии к реальности? Это же просто байки чистильщиков, рассказанные за рюмкой чая!

Я поднял глаза на белого, решившего постоять со мной за компанию.

– Слышь, а у вас кто-нибудь изучением нежитей занимается?

– Их нужно не изучать, а истреблять, – нахмурился Ли Хан.

– Понятно…

Вот чем я прославлю свое имя! Потому что глушитель к мотоциклу – не звучит, те амулеты против летучего яда до сих пор засекречены, а правду про возникновение черной магии у меня никто не узнает даже под страхом смерти. А вот эпохальный вклад в искусство изгнания нежити – то, что к имени черного пристанет естественно и непринужденно.

Фундаментальный труд писать не хотелось – лень. Тут нужно будет выяснять и анализировать все, что было сделано до меня, классифицировать, набирать статистику. К Шороху такую славу! Моим целям лучше подходило создание нового (естественно – именного) заклинания, а лучше целого метода ворожбы. Кого бы мне изгнать… Пока напрашивался только белый.

Подумав, я решил начать со статьи по внешнему управлению печатями Духовного Патроната. Очень актуальная тема! Заодно место застолблю. Но не сегодня, сегодня – есть и спать. Сложная ворожба отнимает много сил, а утренние оладьи меня уже покинули.

Во сне я вновь переживал события дня, но как-то неправильно – слишком четко. Нормальные сны не бывают настолько правдоподобными. Ну точно! Шорох пробрался ко мне в голову и украдкой перебирал последние воспоминания.

«Да ты совсем оборзел, тварь проклятая! Я что, теперь и ночью от тебя отдохнуть не могу? А ну, брысь отсюда!»

Нежить тихо испарился, оставив после себя нечто укоризненное.

И это – монстр, именем которого Румол грязно матерится! Хотя если посмотреть на вещи шире, то Шорох действительно всем черным – папа, ведь создание этого чудовища положило начало нашему миру, каков он есть. Но только – тсс! Говорить об этом не стоит – не поймут-с, потому что обычно от встретивших Шороха людей (и магов) остается только скелет в бурой пене. Подобное не располагает к выражению благодарности. Наши с Шорохом взаимоотношения за три года прошли все стадии – от бешеной вражды до взаимовыгодного сосуществования, но это редчайшее исключение, все так говорят.

Но сесть себе на шею я ему не позволю.

Плату за ритуал мы с деревни все-таки взяли – медом. Три здоровые деревянные баклаги заняли законное место между мешками с овсом и коробками с тушенкой. Тай’Олаш пытался всучить нам медоносные ульи, утверждая, что в выпасе насекомых нет ничего сложного, но от них удалось отпихаться.

Армейские эксперты плотно позавтракали, восстанавливая силы после сложного ритуала, и милостиво согласились подождать немного еще, пока восхищенные нашим бескорыстием жители наберут нам в дорогу хорошо хранящейся еды. Про бескорыстие – это не шутка: для того чтобы выселить Пегую Соломку силами имперских изгоняющих, местным пришлось бы продаться в рабство всей деревней. Ридзер, когда про такое услышал, чуть на пчел не согласился – тех, по крайней мере, можно на дороге забыть.

Компания тихо мающегося похмельем Шаграта надоела мне через пять минут, и я решил пройтись по деревне, так сказать, насладиться экзотикой. Может, что полезное найду. Староста проводил меня добрым, ласковым взглядом, но покидать насиженное место не стал. Интересно, чем он недоволен? Или прячет что-то ценное?

Выйдя из поля зрения теплой компании, я принялся шерстить деревню вдоль и поперек, не гнушаясь сканирующих проклятий. Присутствие белых меня не смущало – со мной не забалуют. Пару раз улыбнуться, пробормотать что-нибудь невнятно-успокаивающее, типа «киса-киса» – и дело в шляпе. Если бы селяне могли понять, что я ищу, сами бы вынесли.

Через четверть часа безрезультатных поисков мое внимание привлек навес с вениками из сохнущих трав. Нет ли там каких редкостей? Я подошел, присмотрелся и припух: в аккуратные пучки оказалась связана невзрачная травка с поэтичным названием «перо ангела». В списке растений, запрещенных в Ингернике к выращиванию и продаже, она шла не то пятой, не то шестой, причем черная конопля в том перечне вообще не упоминалась. Попадись мне в Михандрове такая штука, и приезд «чистильщиков» можно было бы организовать одним телефонным звонком – государство очень трепетно относится к своей монополии на сильнодействующие зелья. Я украдкой оторвал от пучка лист, огляделся, обнаружил благосклонно наблюдающего за мной белого и осмелел.

– Это что? – знание са-ориотского языка потихоньку расползалось в отряде, то есть задать местному вопрос я уже мог, а вот понять ответ – еще не получалось.

Селянин что-то пробубнил, заметил непонимание и дополнил слова жестами – показал на свой рот, вынул оттуда зеленую жвачку и продемонстрировал мне. Я где стоял, чуть не сел. Да ни фига ж себе сюрпризы! А если они эту штуку в качестве приправы в кашу напихали?