Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

– Мэл, – произнесла Кэтрин, – это Питер Паркер, тот фотограф, о котором я тебе говорила пару недель назад.

– Так это ты тот парень, который продолжает снабжать газету фотографиями Человека-Паука, – произнес Аренс, – хорошо. Очень хорошо. Не то что остальные неудачники. – Он повернулся к Кейт. – Возьми стул.

Пока они заимствовали стулья у соседних пустых столов, Питер осматривался.

– Почему ты продолжаешь сидеть здесь? – спросил он. – Ты же сотрудничаешь с нами уже довольно долго.

– Около года, да, – Аренс засмеялся. – Но мне нравится ощущение этого места, царящее здесь чувство неуверенности. Видит Бог, это чувство повсюду присутствует в моей работе. По крайней мере, этот офис погружает меня в знакомую атмосферу. Садитесь уже.

Они сели.

– Это прекрасная пишущая машинка, – восхитился Питер.

– Это благородный инструмент, – согласился Аренс, наградив Кейт еще одним недобрым взглядом. – И если в этом несправедливом мире осталось еще хоть немного справедливости, я смогу и дальше писать свои сюжеты на хорошей плотной бумаге, а не на этой мерзости. – Он снисходительно махнул рукой в сторону монитора, безмолвно стоящего на углу стола.

– Почему ты его хотя бы не включишь? – поинтересовалась Кейт. – У нас в системе установлены очень хорошие предохранители мониторов.

– У меня нет никакого желания облучаться этой штукой, – возразил Аренс, – просто потому, что кто-то счел, что мне так будет удобнее. А мне это абсолютно неудобно, но неважно. Я не хочу снова погружаться в этот спор.

С любовью похлопав машинку по корпусу, он повернулся к Питеру.

– На этой машинке я напечатал первый репортаж, который мне удалось опубликовать, – произнес он. – Она принадлежала моему отцу. И чтобы отобрать, вам придется вырвать ее из моих холодных мертвых пальцев.

Питер мысленно улыбнулся. Если это и была пресловутая эксцентричность Аренса, то она, по крайней мере, выражалась в довольно милой форме. А если учесть все слухи о нем, Мэл заработал право быть эксцентричным. Многие в редакции называли его старомодным газетчиком в молодом теле. Очень умен, говорили они, хорошо пишет, всегда укладывается в сроки, всегда знает, как лучше расставить акценты, и знает, какие фотографии ему нужны. Настоящий подарок для фотографа: всегда подскажет, как сделать именно тот снимок, который необходим данной статье.

– Кэтрин рассказала тебе, над чем я работаю? – поинтересовался Аренс.

– В общих чертах.

– Я как раз привела его, чтобы ты рассказал детали, – пояснила Кейт, – ты что-то говорил необходимости фотографа.

Аренс рассмеялся.

– Ага. И я готов поспорить, что замешанные в этом люди как раз предоставят мне возможность сделать отличные фото. Послезавтра ночью.

Кейт изогнула бровь.

– Так скоро? Полагаю, ты уже написал завещание?

– Если ты рассчитываешь, что я оставлю тебе свою коллекцию фарфора, то можешь не надеяться. Ты жадина, ты знаешь об этом?

– Если речь идет о «Мейсене», это уже давно ни для кого не секрет, – ответила Кейт, поднимаясь на ноги. – Оставлю вас двоих пообщаться. – Она кивнула Питеру и направилась к лифту.

Питер и Мэл откинулись на спинки стульев и взглянули друг на друга. Паркер прекрасно понимал, что Аренс оценивает его, изучает, практически заносит в мысленную картотеку. Он улыбнулся и наградил его собственным пристальным взглядом.

Спустя несколько секунд интенсивного изучения, которые ощущались скорее как несколько минут, Аренс, наконец, кивнул.

– Я видел фотографии из Космического центра Кеннеди, – сказал он. – Весьма впечатляюще. У тебя талант к работе на высоте.

Питер улыбнулся.

– Что-то в этом роде. Высота никогда меня не пугала.

– Что ж, на этот раз нам предстоит погружение на самое дно, – произнес Аренс. Он потянулся к ящику стола и достал оттуда ириску. – Хочешь?

– Нет, спасибо.

Аренс усмехнулся, медленно развернул конфетку, затем закинул ноги на стол, едва не задев Питера.

– Итак, русские, – произнес он. – Знаю, это прозвучит смешно, но у них настоящий талант к организованной преступности. И они независимы. Американская версия мафии всегда имела связи, пусть и весьма отдаленные, со старой Коза нострой с Сицилии и юга Италии. Традиции, старые привычки. Но русские? Нет. Когда начались реформы, наступили glasnost и perestroika , когда рухнул Железный занавес, они осознали, что Запад – это как раз то место, где они хотели бы жить.

Уже несколько лет русские целыми семьями переезжают в США. В том числе преступными семьями. Одно из их любимых прикрытий, – Аренс горько рассмеялся, – это преследование по религиозным мотивам. Очень деликатная тема. И очень мощный аргумент. Большинству чиновников не хватает твердости, чтобы отказать во въезде. Многие из них называют себя евреями. И некоторые действительно являются евреями, но далеко не все. Таким образом они могут получить прямое убежище в Штатах или иммиграционный статус через Израиль. Или Германию. У немцев очень либеральные законы о предоставлении убежища.

– И опять же, – заметил Питер, – преследование по религиозным мотивам. Они просто не могут им отказать.

– Именно, – подтвердил Аренс. – Но так или иначе, большие банды разорвали все связи с родиной и начали перебираться сюда. Вряд ли нужно говорить, – он кашлянул, – что некоторые группировки, уже закрепившиеся здесь, не особо рады подобному вторжению. Периодически случаются войны за территорию. И в последнее время это происходит все чаще и чаще. Прошлой ночью, например.

– Эти фотографии, – произнес Питер, достав из конверта еще одну стопку снимков и протянув их Мэлу.

– Именно, – удовлетворенно сказал Аренс. Он внимательно изучил каждую фотографию, отдельно остановившись на снимке автомата. – Так-так-так. Это «Калашников», АК-47. Это определяется по форме дула. Помимо всего прочего.

– Полицейский, с которым я разговаривал на месте преступления, сказал, что это оружие армейского образца.

– Не просто армейского, – поправил его Аренс, – оно в настоящий момент состоит на вооружении российской армии. Все, кто думает, что что-то знают об армейском оружии в руках у мафии, говорят про АК-47. – Питер попытался сдержать улыбку. Аренс вполне мог сказать то же самое Человеку-Пауку прошлой ночью. – В конце концов, советский режим раздавал их государствам-сателлитам и… эм… борцам за свободу, словно коробки конфет.

Однако это, – Аренс постучал по фото, – совсем другое дело. Это передовые технологии, а они никогда не отдавали на экспорт то, чем продолжали пользоваться сами. Танки поставлялись в самой базовой комплектации, самолеты снабжались менее мощным вооружением и оборудованием похуже, и так далее и тому подобное. Русские называли это «обезьянья модель».