Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

АК-74, конечно, нельзя назвать произведением искусства. По крайней мере, с западной точки зрения. Журнал Guns&Ammo вряд ли придет от него в восторг. Ни безгильзовых патронов, ни патронов со стреловидными поражающими элементами, ни впечатляющей скорострельности. Однако со своей основной задачей справляется весьма неплохо, а большее советских военных и не волновало никогда. Однако вот какая забавная фигня…

– Нет серийных номеров.

– Именно. Этот автомат никогда не использовался в войсках. Он попал в руки налетчиков прямо с завода… и что-то я не заметил на них российской формы. Сейчас подобно всем остальным производителям в странах бывшего Советского Союза, русская военная промышленность, когда основной потребитель ее продукции практически остановил закупки, отчаянно нуждается в твердой валюте. Полагаю, этот автомат, как и вся остальная партия, был куплен по бартеру. Подобный метод расчета позволяет не оставлять никаких следов – ни бумажных, ни электронных.

– А что насчет мошенничества с сертификатами конечного пользователя? – спросил Питер. – Ты совершенно легально продаешь оружие покупателю, а он уже договорился передать всю партию третьим лицам? В конце концов, предполагается, что подделка сертификатов занимает третье место по популярности в мире после денег и паспортов. – Аренс удивленно изогнул брови, и Питер с невинным видом пожал плечами. – Эй, я фоторепортер, – сказал он и широко улыбнулся. – И я уже кучу лет читаю Фредерика Форсайта.

Улыбка Аренса поблекла. Он кивнул и продолжил просматривать фотографии.

– В любом случае, – уже более серьезно продолжил Питер, – в последнее время я только и слышу о русских делишках. Эта история с ОХИК.

– Да. Грязный бизнес. Вся это такое глубокое ведро с грязной водой, и я сомневаюсь, что власти уже добрались до дна. С этой конторой связано больше мошенничеств и скандалов, чем с… а, не важно. И у меня есть подозрения: то, что федералы не смогли вовремя обнаружить, уже перевели на другие холдинговые компании.

– Скорее всего. Предполагалось закрытие головной компании. Федералы собирались провести большой аудит ее деятельности.

– Единственный способ провести аудит подобной компании – это вскрыть ее двери с помощью тарана и отряда спецназа в три часа утра, – уверенно заявил Аренс. – Все документы, которые необходимо было уничтожить, уже давно превратились в конфетти. Правительство, власти, даже налоговое управление – они никогда не найдут необходимые доказательства. Это безнадежно. Пустая трата времени и ресурсов. Нельзя давать организациям наподобие ОХИК время замести следы. И они всего лишь верхушка айсберга.

– Что? А что еще?

Мэл прервался на еще одну ириску.

– Мафия в Нью-Йорке, – продолжил он, – в Кони-Айленде и Бруклине значительно активизировалась в последние несколько месяцев. По словам одного из моих наиболее осведомленных источников, масштабы их деятельности выросли более чем в два раза. – Питер присвистнул. – Они начали заниматься новыми видами рэкета. Некоторые из них связаны с востоком. Насколько я понимаю, лицензия от триад. Но в конечном итоге все сводится к отмыванию денег, и в последнее время мытья было много. Огромные суммы. Ты знаешь, где за пределами континентальной части США сосредоточен самый большой запас американской налички?

Питер покачал головой.

– В России. Отчасти потому, что нашей валюте они доверяют гораздо больше, чем своей. Их правительство по-прежнему не до конца стабилизировалось, ну, не настолько, чтобы на него можно было положиться, если оперируешь денежными суммами размерами с государственный долг небольшой страны третьего мира. Несколько лет назад они попытались положить конец отмыванию денег на государственном уровне, попросту изъяв всю наличку у населения и выпустив новые банкноты… но это не сработало, поскольку преступники уже работали с долларами, а не с рублями.

– А как конкретно отмываются деньги?

– А мистер Форсайт об этом еще не написал? – с легкой усмешкой спросил Аренс. – Ну хорошо, вот как работает прачечная. Первым делом нужно скрыть, кому на самом деле принадлежит валюта и откуда она взялась. Нет никакого смысла отмывать деньги, если в конце все будут знать их происхождение. Затем нужно изменить их номинал. Другими словами, если ты начинаешь отмывать десять миллионов долларов в двадцатках, в конце ты хочешь получить что-то другое.

– Даже если у банкнот будут другие серийные номера?

– Этого недостаточно. Тебе нужно полное отсутствие зацепок. К тому же, подумай о логистике. Если ты обменяешь свои купюры на более крупные, твои десять миллионов сразу станут занимать гораздо меньше места. Вот почему Казначейство вывело из обращения купюру в тысячу долларов.

– Я никогда их не встречал, чтобы заметить их отсутствие, – кисло заметил Питер, но Аренс не обратил на его слова никакого внимания.

– Так что теперь для перемещения денег с места на место требуется в десять раз больше бумаги и в десять раз больше места. Это мигом делает денежные переводы менее удобными и более заметными. Удобно для слежки. Итак. – Аренс отставил руку в сторону и принялся загибать пальцы. – Ты хочешь скрыть происхождение денег и уменьшить размер партии, не уменьшая ее стоимость. Но и след самой прачечной тоже нужно спрятать. Иначе зачем весь этот геморрой?

– Я понимаю, к чему ты клонишь. – Питер начал осознавать, почему кто-то хочет убить Аренса. Он выслушал лекцию по теории, но теория эта была основана на практических знаниях. А самый простой способ избавиться от конкретного знания – убрать его носителя.

– Но последняя, и, как я полагаю, самая важная часть процесса: на каждом этапе отмывания контроль за деньгами должен находиться в руках тех, кому можно безоговорочно доверять. Потому что если у тебя украдут грязные деньги, ты вряд ли побежишь с этим в полицию. Впрочем, даже если они чистые, все равно не побежишь, потому что у налоговой возникнут вопросы. Давай попробуем метод двойного счета. Один конец прачечной – это, скажем, продуктовый магазин. Второй – оптовик, который поставляет в магазин продукты. И вы оба друзья. Одна национальность, одна Семья. – Он произнес заглавную букву без всяких проблем. – Однажды ты заказываешь у своего поставщика пятьдесят бочонков борща.

– А борщ бывает в бочонках?

– Понятия не имею, я не фанат свеклы. Однако может так оказаться, что твой поставщик тоже от нее не в восторге и отправляет тебе всего сорок бочек. Но тогда человек, отвечающий за стирку, передает тебе наличные, чтобы компенсировать недостачу. Эти деньги, грязные по какой-то причине, попадают в систему под видом чистых. Это нормально для бухгалтеров, нормально для налоговиков, и довольно скоро, если все идет хорошо, ты открываешь еще один продуктовый и начинаешь заказывать еще больше борща. Чем больше у тебя законных и легальных точек, тем лучше.