Николай Горькавый - Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

– Я верю в тебя! Ты только очнулся, а уже добыл свет и питье.

Джер не разделял такого оптимизма. Очевидно, что Николетта не имела даже малейшего представления о том, что запустить корабельный реактор без аккумуляторов невозможно. Но он не стал сбивать ее поднимающееся настроение – это все равно лучше отчаяния.

Он отплыл от стены и начал действовать.

В корабле была непривычная невесомость – и она мешала полноценно работать. Откручивание каждого болта и даже шурупа давалось с трудом – плавающее в воздухе тело Джера каждый раз норовило начать вращение в обратную сторону. Так что приходилось не только шуруп крутить, но и самого себя к чему-нибудь прикреплять.

Джер вытаскивал болты из кожуха двигательного отсека и рассказывал Николетте историю об «Аполлоне-13», на котором взорвался кислородный бак, но космонавты спаслись, благодаря находчивости и выносливости.

– Все зависит от нас! – утешал Джер то ли себя, то ли Николетту, а скорее обоих. – Не мы первые попали в сложную передрягу в космосе.

– Это обнадеживает, – кивнула Николетта. – Но из истории известно, что далеко не все благополучно выпутались из таких передряг.

– Верно, – признал Джер.

Скоро его красноречие иссякло – слишком много сил отнимал ремонт. Через тридцать часов каторжной работы и благодаря пяти растраченным аварийным светильникам Джер уяснил ситуацию: все четыре корабельных двигателя уцелели, но их предохранители сожжены – словно они испытали на себе колоссальные скачки электромагнитного поля. Батареи оказались абсолютно пусты – поэтому корабельный реактор запустить было нельзя.

Николетта помогала ему, как могла: приносила питье, еду и держала гаснущие трубки так, чтобы они лучше освещали безжизненные потроха корабля. Джер не говорил ей, насколько ужасна их ситуация, поэтому девушка с надеждой следила за работой и даже шутила, стараясь его подбодрить. А у него внутри все сжималось в ледяной ком, который мешал ему дышать и думать. Он не видел никакого выхода из той кошмарной холодной ямы, в которую они быстро проваливались. И он боялся сказать об этом Николетте, потому что тогда бы ее глаза погасли – и им осталось бы только ждать неизбежной смерти. Он проверил – кислорода им хватало, но температура в каюте быстро падала. Окружающий космос без устали высасывал тепло из корабля.

Поэтому он велел Николетте лежать на кровати, накрывшись всеми одеялами, чтобы сохранить хоть маленький островок тепла. И она послушно лежала в этой импровизированной берлоге, вылезая только затем, чтобы покормить его или сменить светильник. На корабле был один запасной комплект предохранителей – и Джер вставил их в центральный двигатель, оставив три боковых движка безжизненными. Он понимал, что двигатель сейчас не главное, но чинил его, потому что не знал, что делать с пустыми батареями и холодным реактором.

Наконец он решился сказать Николетте правду об их отчаянном положении. Он выбрался из машинного отсека, где было жутко холодно, и вплыл в каюту, которая показалась ему теплым раем, хотя здесь было всего несколько градусов выше нуля.

Когда он подплыл к куче одеял, оттуда высунулась растрепанная голова Николетты.

– Ты вернулся! – воскликнула она. – Забирайся скорее сюда, я тебя согрею!

Он, мучимый непереносимым чувством вины, заполз под одеяла. Это было чудесно! Николетта крепко обняла его: за последние два дня они стали друг для друга самыми родными людьми на всем белом свете.

– Как ты устал, бедный! – сказала она с искренним сочувствием. – Отдохни и поспи, потом доделаешь!

– Николетта, – сказал он сухим горлом, – у меня ничего не получается!

Она не восприняла его всерьез.

– Тебе нужно отдохнуть и поесть! И потом у тебя все выйдет!

Он помотал головой, но сил разъяснять Николетте весь ужас их положения уже не было. Джер действительно смертельно устал – и стремительно провалился в глубокий сон.

Он спал уже несколько часов, а Николетта дремала рядом, часто просыпаясь, и никак не могла решиться разбудить переутомленного Джера. Она прижималась к нему все ближе, но мороз забирался и под одеяла. Тепла двух тощих тел подростков и защиты в виде нескольких тонких одеял было недостаточно, чтобы противостоять космическому холоду.

Николетта видела, как в левом иллюминаторе проплывает близкий Ганимед, освещая их каюту призрачным холодным светом.

«Пусть он еще поспит, бедняга Джер!» – подумала она, и ее тоже затянуло в глубокий сон.

Их сон был сладким и смертельным – это был тот сон, в который уходят замерзающие люди.

Джер и Николетта уже не проснулись. Их корабль пролетел всю Солнечную систему и отправился в бесконечное межзвездное путешествие. Двое влюбленных так и не разорвали своего застывшего объятия на долгом пути к звездам. Их корабль летел сто семьдесят миллионов лет и разбился о необитаемую планету, которая кружилась недалеко от красного карлика.

Умный Плутарх записал в древние века: «Последователи Демокрита и говорят и пишут, что при гибели миров, летящих вне нашего мира, чужеродные атомы, притекающие к нам из бесконечного пространства, часто бывают началом моровых поветрий и необычных болезней».

Джер и Николетта не стали причиной болезней. Наоборот – их тела, белки и ДНК смешались с водой и дали жизнь целой биосфере, которая через миллиард лет породила разумную жизнь. Коричневые худые существа, которые стали жить на этой небольшой планете, покрытой мелкими теплыми болотами, были совсем не похожи на Джера и Николетту, но они были жизнерадостны и любили своих детей.

15 февраля 2013 года

Кирилл приехал на первой электричке на станцию Чебаркуль, которая располагалась на полпути между Челябинском и Златоустом. Еще было темно, лишь вокруг станционных фонарей лежали круги бледного света. Через десять минут пришла электричка из Златоуста, откуда вывалилась Юля, таща в охапку длинные лыжи с палками. Кирилл помог девушке с лыжами – и вскоре молодые люди шустро бежали по накатанной кем-то лыжне.

Сегодня они встречались по инициативе Кирилла, который в телефонном разговоре с Юлей загадочным голосом пообещал сюрприз.

Они остановились отдохнуть на берегу заснеженного озера Чебаркуль, на полуострове Крутик, который вдавался в озеро крутым уступом. Лес на полуострове перемежался небольшими гранитными скалами.

– Небось никогда не встречала рассвет на озере Чебаркуль? – хотел иронически сказать Кирилл, но ирония на морозе как-то съежилась и потерялась в облаке морозного пара.

– Не-а, но всегда мечтала, – ответила серьезно Юля.

Кирилл озадаченно посмотрел на нее – шутит она или нет?