Николай Горькавый - Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

– Скоро рассветет! – сказал юноша и показал рукой в варежке в сторону другого берега. Небо над противоположным краем озера уже наливалось светом. Вот-вот взойдет солнце.

На озерном льду виднелось всего двое рыбаков, решивших пораньше наловить окуней и чебаков из-под толстого ледяного панциря.

– И зачем мы тут так рано? – спросила Юля. – Я изнываю от любопытства.

– Мы еще не дошли, это просто передышка. Нам надо прошагать еще несколько километров на юг – там, сразу за челябинским шоссе, есть небольшая гора.

– И что там на горе?

– Там люди летают как птицы!

– Ой, – недоверчиво сказала Юля.

Кирилл пояснил:

– Там занимается университетская секция дельтапланеризма, где у меня есть хороший знакомый – Валера Черненко.

– Ух ты! – загорелись глаза Юли. – А мне дадут полетать?

– Э-э… – замялся юноша, – я не уверен, это дело непростое… у них довольно строгие правила…

– Но у тебя же там знакомый! – напирала Юля.

– Ты должна сначала посмотреть на эту тренировку, – нашелся Кирилл, – и только потом решать. Прежде чем сбрасывать человека с горы, тренер обычно убеждается, что у пилота есть хотя бы начальный автоматизм по управлению дельтапланом. Ручка от себя – идешь вверх, ручку на себя – летишь вниз… а посадка – это плавное снижение, с отдачей ручки в самом конце.

– А ты уже летал? – восторженно спросила Юля.

– Да, – скромно признался Кирилл.

– Вот это да! – поразилась Юля. – Да ты скромняга! И сколько ты уже летаешь?

– Около года, – сказал Кирилл. – Но только на небольшой высоте – с чебаркульской горки, она всего полсотни метров в высоту.

– Полсотни метров? Это больше высоты пятнадцатиэтажного дома! – быстро перевела Юля на понятный ей архитектурный язык.

– Ну… пологая горка не производит такого впечатления, как вид с балкона пятнадцатиэтажки! – пошутил Кирилл.

– Тебе нравится летать? – спросила девушка.

– Конечно! Это такой восторг – лететь без мотора, опираясь на воздух лишь крыльями из ткани… А под тобой столько метров неба, что мурашки по коже! И ты чувствуешь всем телом даже малейший порыв ветра, потому что вы друзья…

– Значит, ты уже выработал нужный автоматизм? – спросила Юля.

– Конечно, иногда даже не по себе становится от этих навыков, – сказал Кирилл.

– Это как?

– Когда стоишь на горе с дельтапланом на плечах, очень важно удержать его в равновесии. Площадь крыла дельтаплана – шестнадцать, а то и восемнадцать квадратных метров…

– Это же целая малогабаритная квартира! – ахнула Юля.

– …поэтому даже легкий ветер может перевернуть дельтаплан еще на земле. Поэтому ты привыкаешь очень точно балансировать дельтапланом в воздушном потоке… А потом идешь в обычный день по городу, начинается дождь, ты открываешь зонтик, и твои дельтапланеристские навыки начинают посылать тебе панические сигналы.

– Почему? – удивилась Юля.

– Порывы ветра сильно дергают зонтик, и от наклонов его стержня становится сильно не по себе, потому что такой наклон у дельтаплана – это уже очень опасно. Вот инстинкты и тревожатся на ветру.

– Вот это да! – посмотрела Юля на Кирилла. – Ты открываешься мне с новой стороны. Умеет летать – и так долго не хвастался. Железная воля!

– Я просто хотел показать тебе, а не рассказать. Вот мы и идем туда, где можно увидеть, а не просто услышать!

– Тогда пошли скорее! – заторопилась девушка.

Вдруг на востоке, выше и левее горизонта, набухающего рассветным солнцем, возникла яркая искра. Она беззвучно двигалась, разгораясь в яркое пятно.

– Что это? – спросила Юля, которая стояла лицом к озеру и к рассвету.

Кирилл обернулся на восток и прищурился.

Пятно уже стало ослепительным, за ним тянулся темный клубящийся шлейф. Словно кто-то разрезáл небо раскаленным ножом, и оно дымилось.

– Самолет или ракета падает? – с тревогой спросила Юля.

– Не думаю… – откликнулся юноша. – Возможно, это метеорит. Только уж очень он крупный!

Свет с неба стал настолько ярким, что вокруг ребят появились новые тени. И эти зловещие тени быстро двигались.

– Снимай лыжи! – крикнул Кирилл, сбросил свои и помог Юле освободить ботинки из креплений. Потом он потянул девушку к ближайшей скале.

– Зачем? – спросила Юля, едва успевая за ним по глубокому снегу.

– Затем, что долго живут не самые здоровые, а самые осторожные.

Они спрятались за скалой как раз вовремя. Свет от падающего астероида стал таким ярким, что остатки сухих листьев на деревьях вокруг стали съеживаться от жара.

– Ой, мамочка! – в испуге закричала девушка.

– Не высовывай голову и не смотри на свет! – скомандовал Кирилл. Он быстро разгребал снег, стараясь углубить их убежище. – Это явно большой астероид падает! Будет сильный взрыв!

Вокруг них стали загораться березы. Кора вспыхивала только с той стороны, которую обжигало небесным огнем. Стало очень жарко. Но до сих пор, кроме треска горящих коры и сучьев, ничего не было слышно.

– Почему так тихо? – спросила испуганная Юля.

– Это ненадолго, – сказал юноша, который был испуган не меньше, но старался не подавать виду. – Давай закапывайся поглубже и открой рот.

– Зачем? – спросила Юля, но Кирилл не успел ответить.

Пришла ударная волна. Она примчалась с неимоверным грохотом, потушив горящие деревья, вернее сметя их как спички. Скала спасла ребят, приняв на себя основной удар, но и того, что просочилось за ее каменную спину, оказалось достаточно, чтобы их вышвырнуло из убежища и отнесло метров на двадцать, забросив в глубокий сугроб, окруженный дымящимся буреломом.

Они оба потеряли сознание и не видели, как над ними пролетают какие-то горящие клочья, как приходят следующие ударные волны – более слабые, но достаточные, чтобы валить деревья в лесах и сметать дома в городах.

Только через час они очнулись – сначала Кирилл, а потом и Юля, которую он долго и старательно тормошил. Уши у обоих были заложены, и в мире воцарился звон глухоты.

Кирилл поднялся на ноги и посмотрел на север. Там клубилось красно-черное облако, которое загораживало полнеба.

«Там – Озерск, – подумал юноша. – Ядерные могильники. Это плохо, очень плохо…»

Кирилл помог встать девушке. Она застонала: сломанная рука висела как плеть и Юля не могла даже пошевелить ею. Но крови не было – значит, закрытый перелом. А у Кирилла болела нога, которой он ударился о ствол упавшего дерева. Он почти не мог на нее наступать, но все-таки надеялся, что это не перелом, а просто сильный ушиб или трещина.

– Надо выбираться из леса и идти в город! – крикнул Кирилл на ухо Юле. Та, морщась от боли, кивнула. Он подвесил ее руку на ремень, вытащенный из брюк, и ребята отправились искать помощи.