Николай Горькавый - Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

Теперь осталась самая сложная операция. После двух часов возни с болтами и шурупами Джер сумел вытащить из-за стенной панели небольшой бачок с кислотой. Потом он притащил с кухни канистру с водой, попутно проверив, как Николетта. Она крепко спала, что сначала встревожило Джера, но потом он ощутил тепло, которое шло от одеяла, и успокоился.

Из кухни юноша захватил также пластиковую бутылку с трубкой, торчащей из горлышка. Прежде чем приступить к манипуляции с кислотой, он надел перчатки и, как мог, замотал лицо, затем погрузил трубочку в бачок с кислотой и всосал кислоту в бутылку. Потом он погрузил трубочку в канистру с водой и выпустил туда кислоту, строго помня правило химиков: «Наливать кислоту в воду, но не воду в кислоту!» Так постепенно он сумел создать в бутыли раствор кислоты. Но, как Джер ни старался, в воздухе появились капельки кислоты, от которых приходилось уворачиваться. Потом юноша начал набирать в свой импровизированный шприц раствор кислоты и впрыскивать его в пористый слой между пластинами платины и титана. Впрыснув раствор, он быстро заклеивал отверстие липкой лентой. И таких тщательных операций ему предстояло сделать около сотни…

Николетта проснулась от шума захлопывающейся двери. Она открыла глаза и увидела, как Джер стоит к ней спиной, прижимая руками дверь в машинное отделение, словно там сидит опасный зверь.

– Что случилось? – спросила сонная Николетта.

Джер не ответил, а достал пластиковый мешок для мусора и стал сматывать с лица какую-то тряпку. Он засунул ее в мешок, потом то же самое сделал с верхним комбинезоном. Пилот плотно завязал мешок и только после этого повернулся. И Николетта ахнула: лицо и руки юноши покрывали язвы и волдыри.

– Что это с тобой? – воскликнула Николетта.

Джер скривился от боли и сказал:

– Никогда, никогда – ты слышишь! – никогда! – не наливай кислоту в невесомости.

– Не буду! – в ужасе округлила глаза девушка. – Я сейчас тебе помогу. Тебе надо промыть раны водой. Или чем-то щелочным.

Она выпрыгнула из постели, не обращая внимания на мороз, царящий в спальне.

Но помочь Джеру оказалось непросто – вся вода на корабле уже замерзла. Наконец, с подсказкой пилота, Николетте удалось найти влажные салфетки, пропитанные чем-то незамерзающим.

Она стала протирать его раны. Он сказал:

– Осторожнее, не обожги кислотой свои нежные пальчики.

Николетта фыркнула:

– Ты что, думаешь, я, девчонка-фоур, покажу себя трусихой перед каким-то монопарнем? Ты сам не заплачь от этих жалких царапин.

– Ты что, думаешь, я – пацан с именем, коротким, как собачья кличка, ударю в грязь лицом перед надменной девчонкой с именем, таким же длинным, как ее язык? Да ни за что на свете!

– Сам такой языкастый стал, что просто держись. Что тебе удалось сделать?

– Мы вернулись в утро электрической эпохи, когда ни у кого не было аккумуляторов. Я собрал из подручных материалов примитивную батарею Вольты, которая сейчас заряжает стартовый конденсатор. Нужно подождать пару часов, а потом нажать вот эту самую большую красную кнопку на пульте управления. Если заряда хватит, то реактор заработает… Я надеюсь, – после паузы добавил он.

– А если не заработает? – спросила Николетта.

– Тогда мы умрем, – просто сказал Джер. – Потому что это наш последний шанс.

Светильник слабо замигал, обещая скоро погаснуть. Девушка вздохнула:

– Давай забирайся под одеяло, там гораздо теплее, и расскажи мне какую-нибудь жизнерадостную историю из Плутарха.

Юноша подумал и сказал:

– Жители греческого города Эпидамна, соседствующие с иллирийцами, заметили, что общение и торговля с варварами портит граждан, и, опасаясь смуты, стали избирать для сделок и обмена с соседями одного уважаемого человека на каждый год. Этот человек приходил к варварам, имея в своем распоряжении товары и деньги всех граждан, и носил звание «торгаша». Грек Дексикреонт был «торгашом» и судовладельцем, и однажды вместе с другими купеческими кораблями собрался торговать на Кипр. Он уже собирался загрузить свой корабль разными товарами, как вдруг к нему во сне явилась Афродита и велела загрузить корабль только водой. Он повиновался, набрал побольше воды и отплыл. В море торговые корабли настигло полное безветрие, и Дексикреонт выручил много денег, продавая воду корабельщикам и купцам, страдающим от жажды. На эти деньги он воздвиг статую Афродиты. «Если это правда, – пишет Плутарх, – то необходимо добавить, что богиня желала не богатства для одного, а спасения для многих».

– Спасение для многих – это хорошо, – сказала Николетта. – Может, и нам удастся спастись вместе с остальными?

Она помолчала, а потом прижалась к Джеру и сказала:

– Раз уж наше будущее полно неопределенности и может быть… очень коротким – хочу сказать тебе одну важную вещь… Когда совсем недавно мы встретились, то ситуация была очень простой: я – фоур-девушка, а ты – забавный монопарень.

– Просто игрушка, как плюшевый медвежонок, – подсказал Джер.

– Верно, – не стала отрицать Николетта. – Но ты удивительно быстро стал меняться в моих глазах. Ты оказался остроумным интеллектуалом. Ты стал моим спасителем – парнем, который не растерялся в самой опасной ситуации. Ты знаешь и умеешь столько, что мне и не снилось. А я, со своей стороны, никаким особенным героизмом за эти последние две недели не отличилась.

– Не прибедняйся, в каюте именно ты прикрыла собой дыру, что позволило мне надеть скафандр и задышать, как человек, а не как рыба на песке. И ты прекрасно справилась со смазкой телескопа – я именно тогда понял, что ты не белоручка.

– Это все мелочи. Сегодня ты тоже совершил какие-то удивительные подвиги – и мы получили шанс на спасение. Может, нам и не удастся выжить, но ты сделал все, что мог, и даже больше.

– К чему эти дифирамбы? – подозрительно прищурился Джер. – Ты хочешь выпросить мой десерт из завтрака номер семь?

– Ты его мне и так отдашь, если я захочу, – усмехнулась Николетта.

– Отдам, – с удовольствием согласился Джер.

Светильник окончательно потух. Кругом воцарилась темнота, которая располагает к откровенности.

– Я это тебе говорю по очень простой причине. Если мы сейчас спасемся, то непременно поженимся…

– Эй! – остановил Джер девушку. – Насчет женитьбы. Я хочу вернуть тебе твое слово. Ты дала его в стрессовой ситуации – я не хочу воспользоваться обещанием, к которому тебя вынудил страх смерти. Я забочусь о тебе как друг, как капитан этого корабля. Не нужно принимать скороспелых решений. Если нам повезет и мы достигнем Земли, ты можешь выбрать себе мужа из толпы претендентов – принцев и богачей.

– Замолчи, дурачок. Ты не понял, о чем я говорю. В моих глазах за последние недели ты вырос так, что я уже совсем не чувствую своего былого – мнимого! – превосходства. Эти события смели с меня всю мишуру моей элитарности. Я так рада, что ты прилетел к нам на станцию! Сегодня, когда ты выбрался из машинного отделения – смертельно усталый, невероятно грязный и воняющий кислотой, – я окончательно поняла, что бесповоротно влюбилась в тебя!