Николай Горькавый - Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

– Что это?

– Это ускорение всего лишь в четверть земной тяжести, – ответил Джер. – Но после нескольких дней в невесомости это кажется очень много. Ты скоро привыкнешь. В невесомости душ принимать сложно, да и еду готовить непросто. Зато мы летим к Земле!

Николетта привыкала к свету, к тяжести, к счастью оттого, что они остались живы. Ее просто переполняли разные чувства – от восторга до жуткого голода, от ощущения грязного тела до острой влюбленности в Джера, который снова их спас…

Она с радостью замечала, как быстро теплеет в рубке.

– Хочешь принять горячий душ? – спросил Джер.

Николетта от избытка чувств не смогла ничего сказать – только отчаянно закивала головой.

Юноша помог ей встать и довел до душевой кабины. Пока Джер проверял, все ли нормально функционирует, Николетта сбросила с себя ставшие ненужными одеяла.

– Ты справишься сама с душем? – спросил Джер с явным намеком.

Николетта оттаяла уже настолько, что сумела ехидно ответить:

– Мы еще не настолько поженились, чтобы вместе принимать душ!

Он усмехнулся израненным лицом:

– Если что надо – зови, я тут, недалеко.

Никогда еще в своей жизни Николетта не получала такого острого удовольствия от горячего душа.

Ее переполнял восторг, надежда и ощущение чистой кожи.

Сушилка уже работала. Девушка высушила волосы и нашла чистый комбинезон. Он был совсем тонким, но температура на корабле уже была близка к норме. Только корабельные стены оставались еще очень холодными.

Она вышла из душа и остолбенела. Пилот что-то такое сделал с кухней, отчего там появился довольно большой стол. И сейчас он был весь уставлен разными тарелками, которые пахли невероятно аппетитно.

– Вот это пир! – только и смогла сказать Николетта.

– Ты начинай есть, а я на пять минут в душ – и присоединюсь к тебе.

Она не заставила себя уговаривать – и не успел Джер скрыться за дверью ванной комнаты, как рот Николетты был набит самой вкусной в мире едой, на которую месяц назад она бы и не посмотрела.

Какие удивительные метаморфозы производят с человеком несколько дней голода и холода!

Джер вышел из душа не только чистый, но и с хорошо залеченными ранами.

– Мой медик оказался выше всяких похвал! – сказал он, быстро засовывая в рот сосиску в тесте. – Забрызгал раны чем-то вроде искусственной кожи. И сразу перестало болеть.

Через какое-то время они отвалились от стола, набитые до отказа.

– Как хорошо! – сказала Николетта. – Свет, тепло, душ, еда. В жизни не получала столько подарков сразу. Теперь давай поженимся.

– Прямо сейчас? – вздрогнул Джер и выронил кусок печенья из ужина номер три.

– Конечно. Сегодня ты – мой самый главный подарок, который мне еще предстоит распаковать.

Она решительно двинулась к Джеру и толкнула его на раскрытую кровать.

Он упал навзничь, смотря круглыми глазами на Николетту, которая нависла над ним с самыми откровенными намерениями.

– Как мне страшно! – искренне сказал Джер.

– Не бойся, малыш, я с тобой! – промурлыкала Николетта, выпуская остро заточенные когти.

– Это меня больше всего и пугает! – вздрогнул юноша.

Но было уже поздно бояться.

Утром Джер проснулся как от толчка. Хотя в каюте было тепло и уютно, у юноши сложилось отчетливое ощущение, что он очнулся после длинного кошмарного сна, полного холода и усталости. В следующее мгновение он вспомнил, что этот кошмарный сон был явью последних дней. И что ему удалось запустить реактор и двигатель. И что они с Николеттой поженились.

«Ну это точно сон!» – подумал Джер, но повернул голову и увидел рядом на подушке пепельно-русые волосы Николетты. Тут он вспомнил все – и его подхватила такая волна счастья, какого он никогда еще не испытывал. Он впервые в жизни был не один, рядом была любимая девушка – самая красивая и умная в мире, как уверенно полагал Джер (и можно ли не верить влюбленному человеку?).

Николетта пошевелилась и открыла глаза:

– Эй, ты уже проснулся?

– Только что, – сказал Джер. – С добрым утром, Николетта!

Ему ужасно нравилось произносить ее длинное и звучное имя.

– Сейчас я приготовлю завтрак!

Но тут раздался голос Энн:

– Не нужно волноваться, хозяин, скажи только, чего вы хотите съесть.

– Энн, ты уже восстановилась! – обрадовался Джер. – Я рад тебя слышать!

– Энн, мы с Джером поженились. Ты не ревнуешь? – спросила Николетта, сонно потягиваясь. Киберштурман ответила:

– Я поздравляю вас с бракосочетанием! Ревную ли я? Люди, я желаю вам использовать свои гормональные преимущества на всю катушку! Я очень рада за Джера, потому что никогда не видела его таким счастливым. Он так сияет, что от него можно заряжать аккумуляторы.

– Да, – сказала Николетта, улыбаясь. – Я уже зарядила от него свои батарейки.

Молодые люди завтракали, остро ощущая комфорт ожившего корабля и новизну своих взаимоотношений. Они улыбались друг другу и своему прекрасному будущему.

Николетта, насытившись, сказала:

– Наш брак. Я хочу, чтобы было все официально.

Джер ответил, продолжая сиять:

– Конечно. Я как капитан этого корабля имею право совершать нотариальные действия. Запись о нашем союзе будет занесена в судовой журнал, а соответствующее радиосообщение будет отправлено в эфир на десяти радиочастотах, специально отведенных для таких случаев. Так что все будет совершенно официально и законно! Энн, займись этим, пожалуйста. Радиопередатчик работает?

– Да. Согласно протоколу об аварийной ситуации, я уже беспрерывно шлю сигналы бедствия на радиочастотах, отведенных для таких случаев.

– Которые явно изменились за двести с лишним лет, – сказал Джер.

– Что ты сообщаешь в сигнале бедствия? – спросила Николетта.

– Курьер «Солнечный заяц» испытывает проблемы с двигателем. Пилот и пассажир нуждаются в помощи.

– К сожалению, никто нам не поможет, – вздохнул Джер. – Земляне еще не выбирались дальше Луны.

– Я не могу нарушить протокол даже в безнадежной ситуации, потому что абсолютно безнадежных ситуаций не бывает. Сейчас я подключу микрофон – и вы сможете сами объявить о своей свадьбе на весь свет. Который, согласна, вряд ли вас услышит.

Джер приосанился и сказал торжественным голосом:

– Капитан курьера-619 Джер Брен объявляет о бракосочетании Джера Брена и пассажирки Николетты Де ла Гримальди. Запись об этом событии сделана в бортовом журнале, и информация сообщена на всех волнах, предусмотренных законом для таких случаев.

– Ура! – сказала Николетта и бросилась на шею своему мужу.

Прошло минут десять оживленного молчания.

Потом Энн вздохнула и проворчала:

– Нет, совершенно не понимаю, что они находят в этих поцелуях. Неинформативно и негигиенично.