Василий Григорьев - Дорога к искуплению

– Хагард! – дворф побежал открывать.

Он даже не спросил, кто там за дверью, а сразу распахнул ее. На пороге действительно стоял Хагард, весь закоченевший и продрогший.

– Хагард! Ты где был? Тебя тут обыскались, – воскликнул Бэрвин, пропуская товарища в дом.

– У-у-уех-хали? – заикаясь от холода и выбивая дробь зубами, спросил северянин.

– Уехали, – добродушно подтвердил дворф.

Хагард постепенно отходил от холода, он прихлебывал чай из кружки, который приготовил себе Бэрвин. Его исчезновение действительно было не случайным, весь день он просидел в заброшенном доме неподалеку, наблюдая за собственным жилищем. Когда он понял, что никакими уговорами отца не пронять, он решился пойти на крайние меры, а именно сбежать из дома. Расчет был прост, и он сработал, родители уедут, а Бэрвина оставят в деревне. Единственное, чего он не учел, так это то, что отец, так долго будет его дожидаться, просидеть в своем убежище пришлось гораздо дольше, чем он планировал.

Но это ничего, ради задуманного стоило померзнуть, теперь им с товарищем, никто не мешал отправиться к Звездному пику и добыть перо громовой птицы. Отправиться в поход, было решено завтра же, на рассвете.

Галдиэл присматривал за младшей сестрой лесной владычицы, уже не один десяток лет. По приказу Ирриаль Серебрис, он даже отправился с ней несколько десятилетий назад на войну с орками, где они вместе с эльфами Шидиаля сражались на стороне людей и дворфов.

Не сказать, чтоб ему это доставило особую радость, Галдиэл, как и многие его сородичи презирал эльфов Шидиаля, считая их недостойными, даже называться эльфами, но ослушаться приказа владычицы, он не мог. Эта война не была его выбором, но все же он был там, ему довелось сразиться с врагом и не погибнуть.

Он перетерпел все, и тяготы походов, и дружбу Лореэль с эльфами Шидиаля и чуть ли не братание с дворфами, этими пещерными крысами. Преодолевал собственное отвращение Галдиэл не только из-за страха навлечь на себя гнев владычицы Ирриаль, был во всем этом у него и собственный интерес.

Галдиэл был в родственных связях с потомками Лориэнора, но это не имело ровным счетом никакого значения. Эльфы все в какой-то мере являлись родственниками, ну или почти все, и по факту он был всего лишь обычным разведчиком. Да у него был собственный отряд, стрелков в который он подбирал лично, и те готовы были жизни отдать за своего командира, но это было для Галдиэла, лишь слабым утешением. Ему всегда хотелось большего, и совсем не потому, что был честолюбив или жаждал власти для собственного самолюбия. Нет, ему хотелось славы для всего своего великого народа, славы, которая померкла после Великой Фархейнской Битвы. Будь у него хоть какая-то власть и влияние над сородичами, он бы возродил древнюю расу из пепла, вернув ей былую мощь и влиятельность. И возможно тогда бы народ и признал его заслуги, и воздал почести, которые он бы принял как заслуженные, не столь ему необходимые, но все же очень, и очень приятные.

Сейчас эльфы, как ему казалось, жили слишком уж обособленно. Не сказать, что его тянуло к сближению с другими народами, ни в коем случае. Ни одна из рас, по его мнению, не была достойна даже капли внимания его народа, но то, как они жили после битвы с древними духами, его в корне не устраивало. Это очень смахивало на то, что они прячутся, под сенью Галлидиаля, как какие-то жалкие разбойники, боясь выйти из-под его покрова.

Собственно так оно и было. Память смертных существ коротка, сменится всего несколько поколений и дела древности уже стерты даже из летописей, эльфы же, что произошло в далекие времена второй эпохи на равнине Фархейн, помнили хорошо. Даже слишком хорошо. Гнев древних духов, они запомнили навсегда и его, так просто, было не вытравить из их душ.

Сам Галдиэл тогда был еще достаточно молод, по меркам эльфов, конечно. Ему было всего-то пять-шесть сотен лет, но ту битву он запомнил на всю жизнь. И как они вышли на бой под предводительством Эльгануса, и как был сражен клинком королей Эр-Аригостоном Саргос. Как позднее был низвергнут уже сам Эльганус, и как эльфы бежали обратно под покров леса. И, конечно же, он помнил, как древние духи мстили первой расе за смерть Саргоса. Ужас до сих пор охватывал Галдиэла, когда он вспоминал те события.

Земля вставала на дыбы, разверзаясь под ногами и проглатывая эльфов сотнями, тут же смыкалась над их головами. Кровь закипала в жилах, от жара трескалась, обугливалась кожа и бегущие эльфы вспыхивали факелами, сея и без того чудовищную панику. Каменные глыбы, величиной с дом, обрушивались с неба, давя их десятками, безобидный поначалу дождь превратился в самое настоящее испытание. Струи воды обрели прочность стали, падая с неба, они рассекали эльфов, точно закаленные клинки и не было возможности от них укрыться. Так древние духи стихий мстили за своего погибшего брата, духа воздуха Саргоса. Это не была война или битва, это было истребление.

Немногим эльфам, тогда удалось вернуться обратно в Галлидиаль. Из многочисленной и гордой расы, они разом превратились в небольшое запуганное сообщество. Галдиэлу повезло, он был в числе тех, кому посчастливилось пережить тот ад. Но того ужаса он не забудет никогда, страх, под толстым слоем прожитых лет, прошедших со времен той битвы, все еще дремал внутри него.

С того дня древние духи больше не беспокоили первую расу, неизвестно простили ли они их за мятеж или просто им более не было до них никакого дела. Можно было начать налаживать жизнь по-новому, но владычица, ничего менять не собиралась. Галдиэл никогда, даже в мыслях, не осуждал ее правление. Слово владычицы – Ирриаль Серебрис, для него было священным, и всегда верным, но все-таки кое-что, как ему казалось, можно было бы поменять к лучшему. Вот только для этого нужно было самому иметь, хоть какое-то влияние, и на этот счет у него имелись некоторые планы. И касались они непосредственно младшей сестры владычицы – Лореэль Мейрелес.

Всему свое время.

Выйти с рассветом не получилось, если дворф, привыкший вставать спозаранку, сумел в назначенный час проснуться, то северянин наотрез отказался вылезать из-под теплого одеяла в такую рань. Когда, наконец, он соизволил подняться, время завтрака уже давно прошло. Пока собирались, упаковывали рюкзаки, как раз пришло время пообедать. Перекусив, заговорщики наконец-таки вышли из дома.

По накатанной санями дороге Бэрвин и Хагард выбрались на большой тракт. Тракт этот раньше был довольно оживленным и соединял два больших города Датпсвич и Хилгард, но в последнее время отношения между двумя столицами накалились, и эта дорога уже не была так востребована, как раньше. Однако молодые путешественники надеялись, что им попадутся попутные сани и кто-нибудь да подвезет их. Собственные сани они брать не рискнули, по тракту можно было лишь приблизиться к Звездному пику, но затем дорога поворачивала на север, а им нужно было прямо на восток. Сани с запряженным тяжеловозом пришлось бы бросить, и они бы их потеряли, такого расточительства позволить себе никто не мог. На санях Хагарда, его отец и мать отправились в Датпсвич, а Бэрвин как-никак остался за старшего и должен был следить за своим хозяйством в отсутствии отца, а не разбазаривать его.