Мария А. Петрова - Это не мой мир

Когда последние буквы надписи дымкой растаяли в воздухе, госпожа передала одной из своих красавиц гучжэн и встала.

Вновь полилась мелодия, и, словно вотря струнам, дивным музыкальным инструментом заиграло и тело Юн Со Хва. В танце она вовсе превратилась в юную деву, изящно взмахивая рукавами, плавно изгибая запястья и кружась, она вся сама будто звучала.

Арён сидела недолго, завороженная, она поднялась и сперва чуть скованно, но затем всё смелей и смелей сама пустилась в пляс. Не сговариваясь девушки повторяли друг за другом движения: мягкое покачивание бедёр, неслышные, летящие шаги и лёгкие прыжки. Красная ткань хварота смешивалась с бледно-розовой тканью чхимы – шуршащей юбки госпожи. Царственность Арён бросалась в глаза даже в танце: словно горделивая лебедь, скользящая по воде, она была лёгкой, изящной, а жесты – чёткими и сдержанными, особенно на фоне Со Хва, что двигалась подобно развевающемуся на ветру шёлку – свободно и широко. И всё это зрелище завораживало, уносило с собой в какую-то неизведанную страну, где ты чувствовал себя первопроходцем, первым и единственным, кто достоин наблюдать такую красоту.

Но всё кончилось, музыка тел и струн замолкла, а я даже не смог отблагодарить танцовщиц аплодисментами, пребывая всё ещё под их чарами: заторможенный и оглушённый.

После ужина нас с Чхолем положили спать в уютную гостевую комнату, а Арён – в спальню госпожи. Я долго слушал, как они о чём-то переговаривались я и хихикали, прежде чем сон победил меня.

Тонкий аромат персика дотянулся до меня сквозь непроглядную тьму сновидений и вытащил в явь. Я открыл глаза и тут же закрыл их обратно, хотя сон уже как рукой сняло. Передо мной лежала Арён, беспечно решившая переночевать в комнате с мужчинами.

Осторожно приоткрыв глаза, я убедился, что девушка спит. Она была так близко, что я чувствовал её дыхание на шее. Мог разглядеть каждую ресничку, протянуть руку и коснутся её мягкой кожи.

Арён была всего лишь персонажем игры, наверно, её создатель великолепно разбирается в женской красоте, раз у него вышло сделать что-то настолько безупречное. Но когда я дойду до конца и выберусь отсюда, эта девушка останется лишь в моих воспоминаниях. И от этого мне было безумно грустно.

Приподнявшись, я посмотрел на Чхоля, он только что проснулся и так же с недоумением разглядывал Арён, лежащую между нами.

«Простите, я не могла спокойно уснуть,» – вспыхнула надпись, жрица приоткрыла глаза, и в то же мгновение на табличке сменились буквы – «Госпожа поведала мне о кумихо – демоне-лисице, живущей где-то в лесу неподалёку. Я испугалась, а с вами, господин, я чувствую себя так спокойно…»

Разузнав у госпожи Юн Со Хва побольше о демонице, Ким Чхоль загорелся идеей выследить её и убить, но не только благородства ради, а за вознаграждение и почести, конечно. Так что сразу после сытного завтрака мы двинулись прочь, на охоту.

– Видно, что у хозяйки лавки денег достаточно, она наверняка будет щедра, если мы решим её проблему, а какие песни о нас сложат эти деревенщины! – говорил воин, когда мы заходили обратно в лес.

Готов поклясться, что мысленно он уже возвращался обратно под радостные приветствия селян, представлял, как люди ликуют, выкрикивая его имя.

«Пожалуйста, только не троньте её, достаточно будет просто прогнать.»

С очень серьёзным видом попросила Арён, выдернув Чхоля из сладостных мечтаний.

– Но ты же сама так испугалась демоницы прошлой ночью, что пришла спать к нам. – Напомнил я жрице.

Посерьёзнев, девушка выдала очередную табличку. Читая, я представил себе строгий высокий девичий голосок. Хоть раз услышать бы его.

«Кумихо опасны, они могут даже съесть ваши сердца, но и тигры могут разорвать вашу кожу на лоскутки. Это просто их природа. Они не виноваты в том, что родились хищниками.»

– Если нам с Ли Тхэ Чжо или тебе, Арён, будет угрожать опасность, будь то тигр или кумихо, я не поведу и глазом, разрубив врага на две части. – Без тени шутки в голосе ответил Чхоль, и гарда его мечта отозвалась огненными всполохами.

В лесу нас вновь ждали полчища саламандр, они кидались, разевая полные зловония пасти, чтобы тут же получить прямо в глотку стрелу с золотистым оперением или острие пылающего меча. Но теперь уже битвы проходили быстро и просто: подслеповатые рептилии пугались града фантомных стрел и разбегались в панике, становясь лёгкой мишенью. Если бы не их немыслимое количество, мы бы даже не успевали уставать, но саламандр было так много, что после каждого их нападения, поле брани усеивали тысячи тонких иголок-зубов и кривых когтей.

Во время этих коротких стычек Арён стояла позади, закрывая нас своей магией, когда одной или нескольким тварям всё же удавалось пусть и вскользь, но цапнуть кого-то из нас, царапнув игольчатыми зубами. А после жрица всегда проверяла, заставляя меня и Чхоля показывать даже самую маленькую ранку, и увидев хоть капельку крови, тут же лечила пусть и крохотную царапинку, стягивая её тёплым, ласкающим светом.

Когда мы наконец нашли в лесу следы босых женских ног, собранных нами зубов и когтей саламандр хватило бы, чтобы скупить все апельсины Силлы.

И вот наконец пришёл час настоящей охоты. Меня охватил азарт, уподобившись гончей, я шёл по следу.

Кумихо не была осмотрительной: тут и там виднелась примятая трава, сломанные ветки и очень чёткие отпечатки ног, а иногда и рук, словно лиса что-то искала, ползая на четвереньках, а, может, это её животное начало брало верх.

Прежде я думал, что демоницы ловко скрывают своё присутствие, но эта словно не умела путать следы, или специально хотела, чтобы мы нашли её. Вот только зачем?

– Смотри, – полушёпотом позвал меня Чхоль.

На утоптанной полянке возвышалась кривая землянка, если так можно назвать вкопанный в землю навес из криво-косо перевязанных веток.

– Не знал, что кумихо строят себе дома, – протянул я так же чуть слышно.

Происходящее с каждым нашим шагом становилось всё странней. Я представлял себе лисью нору или, напротив, украшенный разноцветными тканями домик, в преданиях, всплывающих в моей памяти, лисы были обольстительницами, хитрыми и красивыми, но сейчас я видел перед собой лишь грязное обветшалое жильё, а его хозяйка наверняка скорее зверь, нежели человек.

Если мифы соврали о красоте кумихо точно так же, как о красоте ино, то я, пожалуй, возьму на себя смелость переписать их все, хотя бы для этого мира. Как дела с правдивостью сказаний обстоят в мире реальном, я всё ещё не помнил.

Освободив из ножен Хвост Дракона, воин вышел вперёд, а я – за ним, держа крепко лук обеими руками. Неумело сделанное жилище молчало, можно было подумать, что никого нет дома, но расслабляться нельзя.