Мария А. Петрова - Чистая выдумка

Двадцать второе декабря четыре тысячи пятого года.

Андрей меня подбешивает, этот сопляк будто вообще не проходил никакую стажировку или хотя бы тренировку в поле. Если я уйду в увольнение, вернусь на погост. Весь Рим попросту вымрет, займи Андрей место санинспектора. Да его и бортврачом назначили по ошибке! Забывает закреплять аптечки после инвентаризации, а ящики с драгоценными ампулами разве что только не пинает.

Не раз я напоминал ему, что разбейся хоть одна, эпидемия вспыхнет из ниоткуда, и мы не сможем её остановить. Да, современная медицина способна излечить почти все известные и неизвестные ещё штаммы, но ресурсы Рима ограничены! У нас нет и быть не может запасных лекарств, тем более нового поколения, а вирусы мутируют постоянно.

Чёртова радиация!

И зачем я попёрся в такую даль? Сидел бы сейчас на центральной станции, скажем, в Андромеде, и в ус бы не дул, знай, заполняй бумажки и смотри в микроскоп, наслаждайся тем, как причудливо вирусы приспосабливаются. А я тут, борюсь с ними лицом к лицу.

Чего боялись люди, выходя в космос тысячи лет назад? Внеземных цивилизаций? Знали ли они, как жестоко над ними пошутит природа? И что единственной враждебной формой жизни на многие световые километры вокруг окажутся микроскопические неклеточные организмы? Наши неизменные спутники и убийцы.

Пока мы думали, как защититься от радиации, для вирусов она оказалась благословением. Быстро приспосабливаясь, они преследовали нас по пятам. Сколько таких же небольших станций вымерло в борьбе с ними…

И чему нынче учат молодежь? Неужели у Андрея нет совершенно никакого страха? Глупый мальчишка.

****

Множество трубок и кабелей обвивали стены узкого коридора. Илья, привычный к низкой искусственной гравитации, прыжками пробирался в общую кают-компанию. Спросонья есть хотелось невероятно. Помимо сытного завтрака Илья чаял увидеть свою боевую подругу Елену. Статную женщину, высокую, выше прочих, так что для выхода в открытый космос ей приходится надевать не стандартный женский скафандр, а сделанный по индивидуальным меркам. Но какая же она красивая! Глаз не оторвать. Не будь Илья женат, он наверно бы предложил Елене и руку, и сердце. Он так и хотел, когда только встретил её впервые в космолётном училище, но испугался быть отвергнутым.

Пред внутренним взором Ильи возникла нынешняя супруга. Аллу он встретил уже после окончания обучения, и с тех пор она стала для него одной-единственной. Первая любовь забылась, оставив после себя тёплые воспоминания. Но судьба столкнула их с Еленой снова на этой маленькой станции. И вот она сидит в одном из кресел. Пристегнутая, чтобы не упасть от случайного толчка прямо посреди трапезы. Тёмные курчавые волосы собраны в строгий пучок, но всё равно норовят выбраться, словно протестуя против такого обращения. Годы лишь добавили Лене очарования, но вместо юношеской влюблённости Илья испытывал к ней уважение и привязанность, словно к родной сестре.

– Утро доброе!

Поздоровалась она с Ильёй, когда тот взял свою порцию и сел рядом.

– Оставить архаизмы, какое же утро может быть на станции? Тут светло двадцать четыре часа в стуки!

– Каждое утро доброе, и оно не виновато, что ты не выспался! – женщина улыбнулась, и вокруг её глаз тут же собрались очаровательные морщинки. Те, что бывают от смешливости.

Оба они – дети космоса, и на станции Рим с самых первых её дней. Вращаясь вокруг малознакомой и далекой от родного дома звезды приятно иметь рядом кого-то, с кем ты делил тяготы и радости обучения.

– Мои скоро в гости прилетят, – похвастался Илья.

– Неужели разрешили?

– Рим уже достаточно большой, так что разрешили, но на день только.

– Лететь будут туда-обратно больше полугода, чтобы повидаться день всего? И на прицепе стоять заставишь?

– А как же? У нас теперь пит-стоп недалеко.

Пит-стопы в космосе – вещь нужная, особенно для таких дальних полетов. Полностью автоматические станции. В основном представляют собой склад топлива и воды. На всякий случай. И то и другое, конечно, обычно синтезируется прямо на борту, но разное случается, так что капитаны предпочитают перестраховываться, забивая отсеки под завязку. Это только взлетать тяжело, каждый грамм на счету, а в невесомости уже можно любой груз брать, не жалко.

Когда пит-стоп появляется неподалёку – жди гостей, значит, за сектор взялись всерьёз и катера разведки на подходе, и почта ходить будет чаще. Но вот только каждый раз придётся держать новоприбывших в карантине. Хоть во время стоянки на автоматическом складе контакт пассажиров одного корабля с пассажирами другого исключен, но по правилам нужно до четырнадцати дней, чтобы болезнь, находящаяся в инкубационном периоде, проявила себя, не попав на станцию.

– От пит-стопа лететь дней семь, значит еще семь будут стоять в карантине? Ну хоть наобщаетесь через мониторы. А-то ведь через видео-сообщения ощущения не те, да?

Постаралась Елена приободрить своего товарища. Впрочем, в утешениях нужды не было, Илья давно уже привык к разлуке, работа всегда была для него важней семьи. Работа, а не семья, дарила ему чувство нужности. Санинспектор – важная и почитаемая должность.

– И не говори, даже виртуальным сексом не заняться: между сообщениями иногда неделя может пройти, пока она медленно раздевается, я уже успеваю забыть, что женат вовсе! – отшутился Илья, не без удовольствия наблюдая, как смеётся Елена.

– Рассказывай мне тут, уж я-то знаю твою натуру. И заставку твоего личного терминала видела. Будь твоя воля, распечатал бы фото жены и дочки на плакатах, а затем завесил всю комнату, а не просто вывел на рабочий стол.

Браслет на запястье Ильи едва слышно пиликнул, прерывая разговор и сообщая, что сегодня заступить на вахту придется пораньше. Он попрощался с подругой, та покивала в ответ головой, не отрываясь от термокружки.

Вновь коридор, с мелькающими мимо каютами и мостиком в конце.

На мостике творилось безобразие: абсолютно позабывший о субординации Андрей спорил с капитаном. Худой, будто только вчера окончивший академию, юноша что-то громко говорил, с присущей ему страстью и истеричностью, и размахивал руками у самого капитанского лица, то и дело показывая в сторону радиста:

– Ничего страшного не случится, если мы передадим им лекарства. Дезинфекция стыковочного отсека не даст вирусам попасть на борт.

– Это решать санинспектору, если он согласен со всеми сопутствующими рисками, то…

Капитан стоял спокойно, глядя сверху-вниз, будто стоило ему лишь на секунду опустить плечи, груз ответственности за чужие жизни тут же придавил бы его, сломав спину.