Мария Вилонова - Дети Нитей. Восток

– Не сомневаюсь. – насмешливо заверил Рэйв. – Один такой уже был. Поспешный, жесткий и совершенно неуемный.

– Тот человек, на которого я похож? – я печально улыбнулся.

– Нет. – Рэйв покосился на меня с жуткой иронией. – Алво.

Август 1323 года нового времени

После разговора с Рэйвом мир для меня окончательно стал нормальным. Да, я не видел уже того, что видел когда-то предок. Многое изменилось. Я все еще был жутко расстроен от того, что у нас нет Сууледа, хоть и понял теперь, что Совет тут совершенно не при чем, он сам решил на всех обидеться. Я ценил и любил этих людей, всех до единого, всю свою семью. Да, они не были воинами, которых я пытался разглядеть, но и я сам был привязан к ним, а не к мечу в руке. Теперь даже райледы, на которых я действительно жутко злился раньше, стали вызывать во мне скорее печальную иронию. Они забыли цену, заплаченную однажды. Жутко гордились тем, что их мастер носит громкое и самое бессмысленное в мире звание Главы Совета. Но, все-таки, они были моими. И, к тому же, теперь я понимал, что и они любят наш Дом, трудятся ради него и своего искусства. Рэйв прав, я сделал глупые выводы и сам же из-за них расстроился. Предок говорил, что все, что они делают, служит единственной цели – чтобы потомки не знали той же нужды. Так может, глядя сейчас на свой Дом из Чертогов Вечности, он все же рад тем миру, покою и безмятежности среди людей, которым горестей и лишений хватило уже однажды на многие поколения вперед? Они заслужили счастья. Так пусть их продолжает раздувать от восторга по поводу старшинства. Главное, в принципе, чтобы сами их владыки, этих людей или любых других магов Востока, не забывали своего места. Не забывали, кем являются.

У меня же все еще была семья. Назначение обычно отбирает ее, а мне словно подарило вновь. Все, что творилось месяц до этого, стало казаться странным кошмаром. Я снова наслаждался тем, что происходит, с удовольствием учился и, с неменьшим, устраивал временами побеги с Аликтой ради смеха, долгих бесед и ночных прогулок. Ее тоже уже назначили. Рэйв тянул до последнего, исключительно ради того, чтобы дать ей еще немного побыть с близкими, закончить хотя бы начальный курс академии, которую девчонка обожала всей душой, равно как и боевую магию Разума. Ей все это далось, знаю, куда тяжелее, чем мне. Аликта даже своих эмоций от меня не пожелала скрывать. Да, она знала, что ее ждет. Знала, как будет. И, все же, она бесконечно любила Равелов. Любила своего отца, генерала Рэго. К тому же, у нее, в отличие от нашего общего предка, не было ни капли шанса сохранить хоть чуть-чуть связь со своей семьей. Так же, как когда-то этого шанса не нашлось у Рэйва. Глядя на них, на Аликту и ее мастера, я отчетливо понимал, что бесконечно легко отделался. Сочувствовал. И молчал. Потому что Аликта не переносила жалости к себе по определению, а сдержанностью не обладала вовсе. Великий Маг Разума в ярости – та еще приятная встреча, так что я пытался ее отвлечь и максимально давил в душе любые эмоции, которые могли бы натолкнуть девчонку на мысль, что я ей, все же, посмел сопереживать.

Еще у меня был Анха, мой лучший друг и будущий генерал. Человек, который всегда казался мне слишком серьезным, слишком уравновешенным, слишком мудрым для своего возраста. Куда больше, чем я мог бы сам надеяться стать и спустя многие годы. Анха был мыслителем, философом, без чьих замечаний и этого грозного «ради Мейет» от меня самого уже давно бы ничего не осталось. Я окончательно и надежно укрепился в мысли, что случись в мире беда, это не он будет со мной, это я буду с ним. Мне даже нравилось. Уверен, Анха справится лучше, чем могло бы получится у меня, с моей неуемностью и поспешностью. Я бы хотел, чтобы он тоже мог называться мастером. Чтобы мог быть частью моей семьи, нашей семьи, не только для меня одного. Жаль, что они не желают основать собственный Дом и обучать свою армию узорам Пустоты. Но заговаривать на эту тему я больше не собирался, я видел, как он тогда разозлился. Если в случае с Аликтой я откровенно переживал за собственную шкуру и ее безопасность, то в случае с Анха – я боялся его потерять. Его доверие, его уверенность во мне. Последний месяц отчетливо показал, что это единственное, что удерживает меня на плаву. Когда все во мне сомневались – он в меня верил. Когда каждый, даже Марзок, видел сходство с тем неизвестным мне человеком и переживал – он видел отличия. Без моей семьи мне не нужен был весь этот безднов мир. Без Анха мне не нужен был даже я сам.

Теперь я с нетерпением ждал встречи с остальными. С моим отрядом мастеров Востока. Скоро я должен буду ехать в их Дома, чтобы сдать экзамены и стать их частью тоже. Скоро я с ними познакомлюсь. Эти, еще неизвестные мне люди, какие они, интересно? Я надеялся увидеть воинов. На что еще, в принципе, я мог надеяться?

Марзок приехал вновь спустя пару недель после Назначения. Тогда, когда все уже стало прекрасно, а я пока еще жутко гордился тем, что Рэйв сказал о моем сходстве с Алво. Мы с Алериком занимались в тот день на площадке. Год упрямо спешил к осени, шары ярвеца желтели теперь не только на востоке города, но и повсюду вообще. Я нежно сдвигал их, чтобы открыть калитку перед тренировкой, и хрупкие лепестки плавно ложились на землю, оставляя на пальцах легкий, чуть кисловатый аромат. Занятия перестали теперь приносить исключительно боль и ощущение собственной бесполезности. Я давно заметил, что мне нравится эта борьба, стремление переиграть самого себя, сделать то, что раньше не выходило совершенно, а работа с мечом и физические нагрузки давали для подобного просто массу возможностей. Деревянный яххе давно перестал натирать пальцы, я привык к форме его рукояти, привык не сжимать ее с сумасшедшей силой, чувствовать в ладони. Уверен, мне еще многому предстояло научиться, и через пару даже не лет – месяцев я буду смотреть на свои попытки махать клинком сейчас с той же иронией, с какой вспоминаю теперь, как махал тяжеленным двуручным мечом впервые. Алерик прав, так даже дрова не рубят. Ну а последнее время я работал с усиленным рвением оттого, что меня сравнили с предком, а дядю это бесконечно забавляло. Но я знал, что он тоже гордится мной, и наслаждался этими его эмоциями.

Марзок пришел и остановился, облокотившись на калитку. Наблюдал за тренировкой с короткой, веселой улыбкой. Дядя его не видел, стоял к нему спиной, зато я это выражение лица, очень довольное, к слову, имел радость оценить.

– Дэйшу, что у тебя с ногами? Стань в стойку! – Не выдержал, в итоге, Марзок.

– Марз! – Алерик обернулся, опустил меч и широко улыбнулся. – С возвращением, дружище!

Они крепко обнялись. Я рассматривал их с бесконечной нежностью: с детства еще обожал замечать их дружбу и привязанность друг другу. Конечно, в такие моменты меня самого начинало до ужаса смущать то, что эмоции Марзока для меня – великая тайна, а чувства дяди я улавливаю во всех подробностях. Но не спрашивать же Алерика, родной он брат отца или приемный, честное слово. Я не хотел в это лезть совершенно, что бы там ни крылось. Я любил дядю, я считал его частью своей семьи – это все, что имело значение. Может, Алерик и сам понятия не имеет, что Явар – не его кровный родственник. Может, скажи я хоть слово, я вскрою тайны и ложь, которые причинят немало боли моим любимым людям. Как бы ни было мне странно чуять то, что чуял, я молчал. И собирался молчать до последнего вздоха.