Мария Вилонова - Дети Нитей. Восток

Анха ждал меня на нашем месте: уселся по-сууледски, скрестив ноги под собой, на крошечной деревянной площадке, оперся спиной об основание одной из медных пластин купола и весь погрузился в созерцание города. Легкий ветерок слегка растрепал темные волосы, как всегда собранные на затылке, на бронзовой коже – отсветы яркого солнца, подчеркивающие высокие скулы. Глаза с тем же разрезом, что и у меня, но черные – слегка прищурены. Ноздри на широком, немного плоском носе едва заметно дернулись, когда он коротко усмехнулся, услышав мои шаги. Если бы не цвет его волос и форма носа, мы были бы ужасно похожи, на самом деле. По крайней мере, внешне, характерами мы отличались явно.

– Ты понял, о чем он? – Спросил я в первую очередь.

– Ты не представляешь, насколько отчетливо, – ехидно отозвался друг, не поворачивая ко мне головы.

– Рассказывай, – я по-хедденски, на колени, уселся рядом с ним.

Когда-то давно это казалось мне до ужаса неудобным, а ноги начинало сводить через несколько несчастных минут. Но это было в прошлом – я уже настолько привык к такому положению, что чаще всего в нем и сидел при случае.

– Катись в бездну, – весело предложил Анха.

Я смерил его мрачным взглядом и вздохнул.

– Что по поводу того, что ты примешь любое его решение, Дэйшу? – Насмешливо уточнил Анха, все также не глядя на меня. – Эти слова для тебя ничего не значат?

– Это же все относится ко мне, – я пожал плечами. – Я имею право знать.

– Неужели? – Анха покосился на меня и улыбнулся. – Тебе же уже сказали, что это решать не тебе.

– Хорошо, – я вздохнул, понимая, что ничего он него не добьюсь. – Тогда скажи мне, ты тоже думаешь, как они? Тоже считаешь, что я похож на кого-то, и это до ужаса тебе не нравится?

– Ты не он, Дэйшу. – Пожал плечами Анха. – Все видят сходство, но я очень отчетливо вижу различия. Я, в отличие от них, слишком хорошо тебя знаю.

– Рэйв меня насквозь видит, а он сомневается.

– Ненавидишь магов Разума и то, что чуют твои эмоции? – весело уточнил друг.

– Бездна, Анха, Рэйв мой учитель и мастер! – Раздраженно напомнил я. – Мне плевать, что он чует мои эмоции, меня злит, что он мне не доверяет!

– Вот поэтому я в тебе и не сомневаюсь, – насмешливо заметил он.

– Тогда расскажи. – Потребовал я.

– Уймись, – посоветовал Анха с язвительной улыбкой. – Ради Мейет.

– Почему ты вечно это добавляешь, когда начинаешь на меня злиться? – Я смерил его ироничным взглядом.

– Чтобы ты знал, что я злюсь, – он дернул плечом.

– Ладно. – Я потер пальцами лоб – привычка, давно перенятая у Марза. – Захотите – сами расскажете. Я не стану в это лезть, обещаю.

– Спасибо, – коротко улыбнулся Анха.

– Жаль, что тебя здесь завтра не будет, – я вздохнул. – Ты бы мне очень пригодился после всего, что произойдет. Когда Рэйв не уловит от меня ни капли эмоций на Назначении, уверен, он еще больше начнет сомневаться в решении Аливи и Марзока.

– С чего ты взял, что не уловит? – Анха покосился на меня.

– Меня лишили семьи почти десять лет назад, – я мрачно усмехнулся. – Я с пяти бездновых лет уже Преемник, Анха. Завтра это просто станет официально известно всем Великим Домам. Что я потеряю? Что должен почувствовать? Райлед и так единственное, что у меня есть.

– Ты любишь своих алхимиков, Дэйшу? – неожиданно спросил Анха. – Даже несмотря на то, что злишься на них, правда?

– Конечно, – я печально улыбнулся. – Меня просто задевает их высокомерие. Это кажется неправильным, учитывая историю моего Дома. Но я не представляю своей жизни без них. Без Рэйва, Аликты и Аливи. Без тебя и Марзока. Ты знаешь, вы все для меня вей саат, с раннего детства.

– Это главное, – пожал плечами Анха. – Просто Рэйв о твоих мыслях не имеет понятия. Он улавливает исключительно раздражение, злость и уверенность в своей правоте, которые крепнут еще больше оттого, что ты его эмоции также чуешь. А все остальное ты никому, кроме меня, не рассказываешь, так с чего тогда удивляешься, что они не могут угадать сами?

– Думаешь, именно поэтому они мне не доверяют? – удивленно уточнил я.

– Я не думаю – я знаю, что именно поэтому. – Усмехнулся он. – Дай им понять, что они нужны тебе. Что тебе не плевать.

– С чего вообще можно было решить, что мне плевать? – Возмутился я.

Анха бросил на меня очень скептичный взгляд. Я тряхнул головой и закатил глаза. Ну конечно, давай, скажи в очередной раз, насколько я хэдден и как люблю скрывать все на свете от близких, дружище.

Июль 1323 года нового времени

Я стоял перед портретом Алво в пятом зале библиотеки и с мрачным вниманием вглядывался в его лицо. Сразу же после Назначения я сбежал сюда, чтобы никого не видеть и ни с кем не говорить. Я злился. На их взгляды, на их сомнения, на их выражения лиц. Мне было до ужаса неприятно, что они не доверяют мне, считают, что было бы лучше без меня, видимо. На само Назначение мне, как я и сказал Анха, оказалось плевать в принципе. Все прошло спокойно, я выслушал то, что мне сказал Рэйв, задал из вежливости пару вопросов. Но я видел, слишком отчетливо видел его реакцию на происходящее, скрывал он от меня свои эмоции или нет. Понимал, что Рэйву до ужаса не нравится сама идея сделать меня Преемником, отдать мне в руки Райлед и Совет. Он считал это ошибкой, просто чудовищной и фатальной. Человек, которого я любил, которому верил, пожалуй, предпочел бы меня прикончить и забыть обо мне вовсе, чем объяснить и научить.

– Не сомневался, что найду тебя здесь, – Рейв вошел и встал рядом со мной.

Я на секунду зажмурился и мрачно улыбнулся. Его присутствие я чуял давно, а шаги по тихим залам услышал еще раньше. Эту почти марширующую поступь было сложно с чем-то перепутать. Когда понял, что он идет, даже немного удивился, сначала. К чему вообще ему меня искать – он сделал все, что требовала процедура, а мое душевное равновесие, уверен, Рэйву совершенно неинтересно.

Мастер Сериона, вот уже с полгода – мой мастер, после того как я сдал экзамен, был самым, пожалуй, странным членом моей семьи. Да, он учил меня с первой нашей встречи, но, казалось, Рэйв делал это не ради меня, будущего Райледа или из любви к Нитям, а для того, чтобы избежать любых проблем в моем исполнении. Беспощадно жесткий, не терпящий возражений, бескомпромиссный, он словно не способен оказывался на жалость и сочувствие во всем, что касалось меня и моего поведения. Серьезно, даже Аликте, своей старшей ученице и будущему Преемнику, он прощал мелкие шалости, которые не собирался спускать мне. На самом деле я любил его уроки. Любил эту требовательность и нежелание закрывать глаза на ошибки. Этакая нескончаемая борьба, попытки доказать Рэйву, что я чего-то стою, были в обучении для меня стимулом не меньшим, чем желание познать Разум и подчинить его моей воле. Но его чувства в отношении меня, эти вечные недоверие, скепсис, сомнения, здорово выводили из себя. Аликта не чуяла эмоций родного дяди, конечно, но постоянно уверяла, что я себя слишком накручиваю, и все не так плохо, как мне чудится. Анха любил повторять то, что в очередной раз сказал вчера на крыше, – Рэйв чует мое отношение, мою злость, и начинает раздражаться все больше сам. Друг даже заметил как-то, что мы двое открыли совершенно новый вид эмпатического канала, никак не связанный с кровными узами, но такой же дурной по своей природе.