Мария Вилонова - Дети Нитей. Восток

– Позволил? – Он покосился на меня с невероятно недовольным выражением лица.

Я понял, что задел его, и качнув головой, заверил:

– Не думай, я рад, что вы с нами. Уверен, твои предки сражались храбро. Просто Бездна, Анха, она никуда не исчезла. Она может вернуться. И если вернется – что тогда будет?

Анха скрипнул зубами и мрачно выдавил:

– Прекрати.

– Мне тоже страшно, – кивнул я, полностью удовлетворенный тем, что наконец пронял своего вечно сдержанного друга. – У нас не осталось ответов.

– Дэйшу, – Анха тяжело вздохнул, – ты не думал, что ответы есть? Просто это не твое бездново дело, на минуточку.

– Какие ответы? – Я смерил его ехидным взглядом. – Ладно, вы бы плели Пустоту, я бы допустил, что с шестой Нитью мироздания возможно было справиться. Что вы представляете, что надо делать. Но вы ее не касаетесь, Анха. Ее красота не поможет в борьбе с Бездной, сколько не любуйся.

Он тихо зарычал.

– Эта тварь, Нечто. – Продолжил я мрачно. – Они ее прикончили, или просто остановили на время? Что, если она вернется? Что, если все повторится вновь? Бездну следовало уничтожить, а мы понятия не имеем, смогли они это или нет!

– Дэйшу, ради Мейет, просто заткнись, – прошипел Анха и случайно разломил пополам веточку, на которой жарил грибы.

– Да что с тобой? – Я недовольно на него покосился. – Ты же знаешь, я прав. Знаешь, Бездна – болезнь этого мира, которую надо было вытравить полностью. Знаешь, Нечто, тот дурак-маг, что заигрался с Бездной и ломанулся в дыру, наверняка ради еще большей силы, – редкая тварь, которую следовало прикончить как можно раньше, не глядя на то, что он Великий Маг. Если бы мир знал имя этого человека, я бы никогда в жизни его больше не произнес, Анха. Он не заслуживает ничего, кроме забвения и презрения.

Анха разглядывал меня некоторое время с какой-то непонятной яростью, затем холодно бросил:

– Смотри.

Он потянулся к Нитям. К Пустоте. Я видел, как он вплел ее в узор костра, и пламя потухло на мгновение. Затем Анха резко выдернул черные Нити, и огонь снова разгорелся как ни в чем не бывало. Я разглядывал результат с восторгом и недоверием одновременно.

– Вы все-таки ее плетете… – выдохнул я наконец.

– Анха, тебя сразу прикончить или дать сначала возможность объясниться? – Невероятно мрачно поинтересовался Марзок за нашими спинами.

Мы вздрогнули и обернулись. Марз стоял и смотрел на нас с таким гневом, что мне захотелось очень быстро убежать. Анха бросил на меня полный обиды и негодования взгляд. Я не сказал, что он идет. Чуял, но откуда мне было знать, что последнее, чего захочет мой друг – это присутствия его отца на демонстрации его талантов?

Марзок продолжал сверлить Анха жутко разъяренным взглядом, который даже сомнения не оставлял в том, что учитель ни разу не пошутил. В таком состоянии я его раньше в жизни не видел. Так что, как бы страшно мне ни было, друга требовалось спасти в первую очередь, пока он у меня еще имелся в принципе.

– Прикончи сначала меня, – попросил я с кривой ухмылкой. – Это же мне нельзя было видеть, что вы ее плетете, судя по всему.

Марзок вздохнул, потер пальцами лоб, сел между нами и холодно уточнил:

– С какой бездны ты это сделал, аккари Анха?

– Он просто пытался меня успокоить, – сказал я прежде, чем Анха успел хоть что-то попытаться ответить. – Я волновался, что мы ничего не знаем о том, как справиться с Бездной и этим гадом, Нечто, потому он показал, что у нас есть шестая Нить мироздания для борьбы с подобной мерзостью.

– Вот приблизительно поэтому, – сквозь зубы процедил Анха.

Марзок тяжело вздохнул и покачал головой.

– Я слушал это с полчаса, севойо, – мрачно заметил Анха.

– Это не повод, аккари, – язвительно отрезал Марз.

– Но вы все-таки ее плетете, – радостно заявил я. – Значит и тогда вы были рядом с Алво, пошли за ним, правильно? Он придумал, что делать, а вы ему помогли.

– Мы были рядом? – Марзок приподнял бровь. – Он придумал?

– Уверен, что не повод? – насмешливо уточнил Анха у отца.

Марзок снова очень тяжело вздохнул.

– А если все вернется, вы же пойдете за мной? – С надеждой спросил я, игнорируя их странные интонации и тайны, которые раньше бы меня жутко разозлили, но теперь было совершенно не до этого. – Станете рядом с Главой Совета защищать мир, правда?

Анха закрыл глаза рукой и вздохнул не менее тяжело, чем до этого его отец. Марзок внимательно смотрел на меня некоторое время, затем усмехнулся:

– Если ткани мироздания станет грозить беда, мы будем рядом, Дэйшу.

Я ответил ему счастливой улыбкой. Но, как бы меня не успокоило то, что я увидел и услышал, где-то на границе сознания невольно пульсировала странная, дурная мысль. А что, если?.. Нет, этого просто не может быть. Да, они похожи, очень похожи, Бездна и Пустота, черные Нити. И все же нет, дар Мейет – жизнь. Спокойная, прекрасная, такая удивительно, завораживающе притягательная. Она не способна уничтожать, тем более, настолько жестоко. Она о защите ткани мироздания и людей, о воле богов и вей саат, не о смерти и уничтожении всего на свете… Только, как бы я не пытался себя убеждать, я сомневался. А потому попросил:

– Я хочу коснуться ее также. Хочу знать, как она отвечает.

– Забавное совпадение, – хмыкнул Марз, не сводя с меня прищуренных черных глаз с выражением, которого я вовсе не понимал.

– Это не одно и то же, севойо! – резко бросил Анха. – Они не похожи!

– Неужели? – Марзок, приподняв бровь, посмотрел на сына и с улыбкой предложил: – Тогда выбирать тебе, аккари. Также, как однажды уже выбирали.

Анха раздраженно дернул плечом и усмехнулся:

– Прикоснись.

Алво говорил, Бездна пугала и приносила боль. Мне просто нужно было убедиться. Я потянулся к Пустоте, поддался ее сумасшедшему зову, ее голосу, впервые за долгие годы, дотронулся. Как же приятно. Такая умиротворяющая, несущая затаенную радость, ощущение заботы, покой. Я вспомнил, невольно, тот сон, прохладную нежную ладонь, на секунду коснувшуюся моей щеки. Как похоже… Нет, они не одно. Не могут быть одним. Бездна – болезнь ткани мироздания, просто похожая на дар Мейет. Он не способен приносить страдания, он – жизнь. Утешение, ласка. Теперь я знал это наверняка, чувствовал сам. Просто совпадение, случайность. Там, в Пустоте, не может быть смерти. Не может быть ярости и мучений. Она не о том. Она о покое и радости. Она – о красоте и вечном танце с Разумом ради самого существования нас всех.

Анха резко ударил меня по руке и со странным негодованием бросил:

– Я сказал – прикоснись, а не держи вечно.

Я был в таком восторге, что дыхание до сих пор перехватывало и даже немного разболелась голова. Марзок коротко кивнул на меня сыну и ехидно сказал: