Дарья Чернышова - Близнецы. Часть вторая

«Если кому и сочувствовать, так это его жене».

Хотя она-то уже давным-давно оправилась от встречи с Бесприданником, а вот Алеш терпел его общество в самый что ни на есть настоящий момент.

Разговор ушел в совсем уж крутые дебри. Мартин Венжега взял основной удар на себя – ему было все равно, видимо, с кем вести беседы о средне-высоком, – и они с Кавенгой перебрасывались словами прямо через голову Алеша.

«Я точно вам не мешаю? Вы мне, если честно, да».

Он придержал поводья, надеясь аккуратно выпасть из поля зрения господ, но тут Бесприданник задал вопрос про источник дурных болезней, хорунжий посмеялся и переадресовал его Алешу. Пришлось отвечать. Господа внимательно выслушали краткую лекцию, и Венжега, стукнув себя по зашитому в доспех колену, принялся рассказывать очередную – и, вероятно, правдивую – историю из жизни. Кавенга кивал и щурился, поглядывая на Алеша. Это беспокоило его почти так же, как откровенность господина Мартина.

«Пес с ней, в общем-то, с откровенностью, но выбор слушателя меня удивил».

Едва ли Фретки полностью доверяли союзникам. Это в целом довольно опасная затея, особенно здесь, на востоке, где вечно кто-нибудь что-нибудь – или кого-нибудь – жжет. Как раз накануне пожара Ютта предупреждала, что и с Бесприданником следует быть начеку.

«Будьте с ним в меру вежливы, если пересечетесь, но постарайтесь этого избегать, – советовала она. – Кстати, скажите, вам сильно досаждал мой надзор?»

«Какой надзор?» – переспросил Алеш, закупоривая склянку.

«О, – произнесла Ютта с наигранным смущением, – вы так любезны».

Позади раздался бурный поток ругательств: у одной из телег снова треснуло колесо. Алеш обернулся и нахмурился: Еник, кажется, вызвался там помогать. Необъяснимая тревога опять поскребла затылок.

– Кстати, господин Мартин, – обронил вдруг Кавенга, – вы разве не должны ехать рядом со своими людьми?

Хорунжий коротко усмехнулся.

– Да не заблудятся.

– Приказ был строгий, – подначил Густав.

– У нее других не бывает. Но мы-то с тобой понимаем, что здесь, – веско произнес Венжега, тронув пяткой коня, – командует гетман.

Бесприданник изобразил кривую ухмылку и кивком указал за спину собеседника.

– Вы кое-кого забыли.

Господин Модвин Фретка, привстав в стременах, размахивал рукой, чтобы издалека привлечь внимание старого хорунжего. Тот громко цокнул то ли вороному, то ли самому себе. Алеш вслед ему тяжело вздохнул.

«Вот бы сейчас кто-нибудь палец вывихнул».

– Мастер, – обратился к нему Кавенга лениво-будничным тоном, – а вы ведь можете, глядя на мертвое тело, отличить случайную гибель от убийства?

«Ты предпоследний человек в мире, с которым я стал бы это обсуждать».

– Допустим, – осторожно ответил Алеш. – Почему вы спрашиваете?

– Ну, вы же были главным лекарем при владыке Тильбе. Полагаю, осматривали тела маленьких господ. Так что это было: случай или умысел?

«Это были мои мертвые сыновья».

– Едва ли здесь и сейчас подходящее место и время об этом говорить.

Бесприданник скорчил удивленную мину.

– Почему же? По-моему, самое что ни на есть подходящее. Мы в рядах войска госпожи Ортрун идем прямо навстречу людям владыки. Все знают, что он вызвал Фреток ответить за преступления, но никто не может сказать, за какие.

«Потому что выбор у него большой».

– Сплетни сплетнями, – продолжал господин Густав, – но ведь Рябой так и не обвинил ее во всеуслышание в убийстве своих детей. Он вообще никому не сказал, что их убили. Почему бы это, как думаете?

Алеш достал из рыжей лошадиной гривы дохлое насекомое.

– Так глубоко в господские головы я обычно не забираюсь.

– А может, зря? – с прищуром усмехнулся Кавенга и подстегнул жеребца.

«Ладно, договорились: если тебя ранит в голову и твой череп раскрошится, я со всей дотошностью опишу содержимое».

Конь Бесприданника затрусил рядом с телегой, в дно которой ввинтили железное кольцо, чтобы прикованная к нему хаггедка произвела неистовый треск и звон при попытке к бегству. Об этой попытке все говорили, как о решенном деле, будто бы пленница их заранее уведомила.

Но Алеш время от времени пересекался с ней взглядом, потом замечал темные синяки вокруг шеи, обращал внимание на сжатые кулаки – и понимал, что никакого побега не будет. Этой женщине явно было что терять, а он по себе знал, как тяжело в таком случае идти на риск.

«Что за имя такое смешное – Хесида?» – задался недавно вопросом Фабек, и Алеш взглянул на него со всей возможной строгостью.

«В прошлый раз последними смеялись хаггедки».

Один из шпионов сааргетской управляющей, здоровенный детина с усыпанным розовыми угрями лицом, на вечернем привале рассказывал военные байки лопоухому парню, который днем ошивался рядом с господином Фреткой. Но вскоре Ухер – так его, вроде бы, звали – прервался на полуслове, достал из сумки колоду карт и постучал по дну перевернутого котелка.

– Да не ломайся, Радек, – уговаривал он собеседника. – Я всех батраков стужицких переиграл. Один ты остался. Не порть картину.

Парень, еще поворчав для приличия, снял с перетасованной колоды верхушку.

Они сидели чуть в отдалении от большого костра, у которого грелся спящий хорунжий Лефгер, и присматривали заодно за хаггедкой. Половина лагеря бодрствовала, и Алеш с подмастерьем тоже, а вот Еник, поджав ноги и запрокинув голову, сопел под телегой с лекарством от чумы. Игроков отсюда было хорошо слышно, и даже не видя расклада оказалось легко угадывать ход партии: молодость пока проигрывала опыту. В очередной раз досадливо причмокнув, Радек сосредоточенно вгляделся в стопку битых.

– А где господин Хорева? – спросил он, имея в виду того мерзкого типа, которого провожала заплаканная сестра. – Говорят, у него на руках всегда дерьмовые карты. Я бы с ним сыграл.

– Госпожа услала его с передовыми.

«Правильно. Я бы услал совсем».

– Чего так?

– Чтоб он эту сучку не вздернул раньше времени, – ответил Ухер, ткнув большим пальцем в сторону пленницы. – Она старшего Хореву убила, когда тот охотился. Его собственного пса натравила, представь себе.

«Повесил ли Копта сухой можжевельник в изголовье?»

– Твоя бита! – воскликнул батрак.

– Ах ты ж…

Игроки эмоционально зашипели друг на друга, и вместе с ними громко шикнул Фабек, обжегшийся о котелок с похлебкой. Алеш подозвал подмастерья и, убеждаясь в отсутствии у того серьезных повреждений, обдумывал внезапно созревший план.

«Она же не блондинка. Вдруг повезет?»

– Слушай, – вполголоса обратился он к Фабеку, – сыграй-ка с ними.

Мальчик, растерявшись, тихонько квакнул.

– Да вы что, мастер! Они мне пинка отвесят, и все дела.