Живиль Богун - Время доблестных

Глядя на него, Селия тоже почувствовала острую жажду и быстро отвернулась, ища глазами рыжеволосую девочку. Та брела по лугу в сторону наблюдательницы, спрятавшейся за валуном, и сосредоточенно собирала мелкие голубые цветочки – в тон длинной светло-синей накидке, что была на ней. Вдруг яркий луч солнца, обещанного Тобом, прорвался-таки сквозь толщу облаков и заиграл на рыжих волосах, отчего они заблестели, словно начищенная бронза. Сразу потеплело, и девочка скинула накидку на траву. Усевшись на корточки, она стала сплетать растрёпанные пряди в косу вместе с голубыми цветочками. Получалось очень красиво…

– Эль! Э-э-эль!

Селия вздрогнула, услышав необычайно низкий мужской голос. Это отец рыжеволосой девочки звал свою дочь. Та бегом кинулась обратно, где мать и старший брат уже собирали посуду в корзину. Всё, пикник окончен. Семейство направилось вниз по дальнему краю луга, парень с корзиной впереди, остальные следом; девочка весело скакала, держась за руки матери и отца. Миг, и все четверо исчезли из виду – вероятно, там начинался крутой спуск.

Всё же какое странное имя – Эль! Необычное, но красивое… как и сама девочка. Кстати, подумала Селия, она тоже могла бы так зваться: Арселия – Селия – Эль…

Вот только такие косы ей никогда не отрастить! У неё были обычные прямые тёмные волосы, как у мамы, но мама свои постоянно красила, экспериментируя с разными оттенками, а ей не разрешала. Блестящие чёрные кудри, какими отец в молодости покорял сердца зрительниц – теперь-то он был уже наполовину седой – достались брату, которому были вовсе ни к чему, так как стригся он почти под ноль. Фигура и лицо у Селии тоже были ничем не примечательные: никаких признаков породы. В семье блистательных, талантливых, красивых и умных она была в высшей степени обыкновенной. Единственное, что она унаследовала от папы – это синий цвет глаз, хоть и бледнее, чем у брата. Разве ж это справедливо?

Интересно, а какие глаза у той рыжеволосой Эль? Наверняка тоже необычные… Счастливая – видно же, как любят её родители и брат! И путешествуют они вместе, всей семьёй. А Селия и Тобиас учились не просто в разных школах – в разных странах, и виделись только на каникулах. Родители, насколько она помнила, и до развода никогда не отдыхали вместе, каждый сам по себе: мама любила экзотические курорты, а папа был целиком поглощён работой и лишь изредка позволял себе расслабиться под парусом своей старой яхты.

Родители мамы обитали в Новой Зеландии и лишь дважды приезжали в Европу – у них была большая ферма, надолго не оставишь… Испанские родственники со стороны отца отчего-то сторонились всей их семьи: папа никогда об этом не говорил, а Тобиас знал лишь то, что они очень обижены на папу, хотя из-за чего – непонятно… Только дедушка, папин отец, был действительно неравнодушен к Селии. Но он был уже очень-очень старый! Все дни что зимой, что летом дед проводил в кресле у камина, погрузившись в свои думы, из которых выныривал лишь на короткое время, когда внуки приезжали его навестить.

По сути, и не было у них настоящей семьи – такой, какая была у рыжеволосой Эль. И Селию вдруг пронзила острая зависть: как бы она хотела оказаться на месте той, другой девочки! Играть со старшим братом, беззаботно гулять, взявшись за руки с мамой и папой…

Сетуя на несправедливость жизни, Селия добрела до середины цветущего луга и наткнулась на синюю накидку, забытую другой, красивой и счастливой, девочкой. Что делать – бежать за ней? Вряд ли догонит… Селия подняла с травы необычный наряд из мягкой, лёгкой ткани и накинула себе на плечи, примеряя: полы накидки сходились, закрывая её почти до пят, хотя рыжеволосая была гораздо ниже ростом. Подобные накидки Селия видела разве что в иллюстрациях к детским сказкам или в исторических фильмах. Осталось накинуть на голову капюшон с оборками, и она вконец почувствовала себя сказочной принцессой. Принцесса прекрасной неведомой страны – разве не чудесно звучит?! И Селия закружилась среди цветов, поддавшись неведомым ей доселе ощущениям…

– Здравствуй! – тихий голос, почти шёпот, раздался у неё за спиной.

Девочка испуганно обернулась. Возле огромного тёмного валуна, откуда она только что пришла, стояли двое. Двое очень странных мужчин. Больше всего они походили на эльфов из «Властелина Колец» – прямые волосы ниже плеч, одежда сказочных воителей; правда, никакого оружия у них в руках не было. Один был молодой, другой старый, совсем седой. Старый смотрел сурово, молодой улыбался. Видимо, это он её звал.

– Ты – принцесса неведомой страны? – снова раздался тихий голос.

Молодой продолжал улыбаться, Селии даже показалось, что он вовсе не размыкал губ. Конечно же, показалось, или просто солнце слепило, отражаясь от гладкой поверхности скал…

– Ты – принцесса неведомой страны? – в третий раз прозвучал шуршащий голос, теперь уже настойчиво.

И Селия заворожённо кивнула. Почему, зачем – она и сама не знала.

– Прекрасно! – прошелестел голос. Девочка так и не поняла, кто из двоих говорил – теперь улыбался и старый. – Хочешь увидеть свою страну?

Миг – и оба незнакомца оказались рядом, хотя только что их отделяла от Селии почти половина луга. Не осознавая, что делает, девочка протянула к ним руки. Молодой крепко сжал её левую ладошку, старый – правую, зелёный цветочный ковёр закрутился, поплыл под ногами – и всё исчезло!

Когда со стороны большого валуна раздался отчаянный крик Тобиаса, на лугу уже не было никого, только ветер колыхал цветущие травы.

Косые лучи солнца сочились сквозь сумрачный ельник и стелились поперёк тропы золотистой «зеброй». Небось, уже не меньше пяти пополудни. За неполный год жизни в деревне Аглая отвыкла носить часы, а брать с собой мобильный не имело смысла: в лесу не было связи. На хуторе, правда, наконец установили спутниковую антенну. Збишек хвастался, что будет смотреть чемпионат мира по футболу jak wszyscy normalni ludzie, на что Ханна, помнится, бойко ответила, вытирая натруженные руки об вышитое льняное полотенце: «Посмотришь, kochanie, как же – если после сенокоса на телевизор силёнок хватит…»

Аглая опустила корзину на землю и левой рукой помассировала правое предплечье. Вроде ноша не такая уж тяжёлая – всего-то банка сливок, кружок сыра да литровая бутыль с родниковой водой – а на втором километре стала руку оттягивать. Ничего, зато накрутит Климу полморозилки мороженого: и клубничного, и ванильного! Молоко и яйца она брала в посёлке, но таких сливок, как на хуторе, ни у кого в округе больше не было: сладкие, густые, они взбивались в два счёта. Может, Бонифация приучить носить корзинку? Сенбернаров ведь для того и вывели, чтобы тяжести по горным тропам таскать, какая разница, в Альпах или в Татрах? А у неё пёс лодырь каких поискать, целыми днями только и делает, что на крыльце дрыхнет; раньше хоть за бабочками в саду гонялся да на соседских кошек гавкал, а теперь вырос, не к лицу, видите ли, щенячьи радости…