Живиль Богун - Время доблестных

– Привет, тебе куда? – крикнул парень в байроновской рубашке, высунув голову из окна автомобиля.

Ну надо же, тоже русский! Клим назвал деревню, где жила мама.

– Нам по пути. Садись, подвезём!

С трудом веря такому везению, Клим сгрёб свои вещи и в три шага оказался у машины.

– Давай всё в багажник, – предложил парень, открывая дверцу.

Рюкзак удалось втиснуть между чемоданами девчонок и большой сумкой-холодильником. Осталось пристроить злосчастную папку.

– Рисуешь? – незнакомец уважительно кивнул на неё.

– Первый класс, вторая четверть! – признался Клим. – Хочу попрактиковаться летом: думаю поступать в архитектурный, а там без рисования никак!

– Понятно… Давай-ка поставим сумку боком, а папочку твою положим сверху… Вот так!

– Мороженое на весь полк? – придерживая сумку-холодильник, с пониманием осведомился Клим.

– Да нет, продукты всякие – мама выдала целый список… А мороженое мы сами делаем, в сто раз вкуснее магазинного!

Клим одобрительно кивнул: его мама тоже сама готовила мороженое, всякое-разное, наверняка уже полморозилки им забила в ожидании сыночка.

– Ну всё! – парень закрыл багажник и протянул Климу руку. – Давай знакомиться: я Виктор.

– Клим.

Рукопожатие получилось настоящим, свойским, будто из тех нескольких слов, которыми ребята успели обменяться, они поняли друг о друге самое важное.

– Садись на переднее, – сказал Виктор. – Сзади у меня оранжерея… с попугайчиками!

Последняя его фраза не прошла мимо ушей пассажирок: спустив стекло задней дверцы, они с любопытством наблюдали за парнями.

– Кого это ты попугаями обозвал, Виктор? – накинулась на шутника темпераментная брюнетка, едва он сел за руль, причём имя его произнесла по-французски, с картавым «р» и ударением на последний слог.

– Не попугаями, а попугайчиками-неразлучниками – очень милые птички, между прочим! – ловко отразил выпад Виктор. – Вы же у нас неразлучные подружки, такие же милые и весёлые… И такие же болтливые! – шепнул он Климу, заводя машину.

Глянув на девчонок через плечо, Клим заметил, что вторая, светленькая, услышала и последний комментарий, тем не менее примирительно сказала подруге:

– Считай, это был комплимент! – у неё оказался удивительно мягкий, нежный голос.

– Дождёшься от него комплиментов, как же… – буркнула брюнетка и тут же переключилась на нового пассажира. – Может, вы наконец представитесь, молодой человек? Жду не дождусь… от самого Кракова!

Смущённый такой прямотой Клим замялся, и Виктор его опередил:

– Знакомьтесь, девочки, это Клим!

– Ева! – улыбнулась кроткая подружка, светловолосая.

– Надин! – звонко отчеканила вспыльчивая брюнетка. – А Клим – это типа Климент? Клем а по-нашему! – добавила она, снова на французский манер.

– А Надин – это Надя по-нашему? – не остался в долгу Клим. – Типа Надежда?

Надин не снизошла до ответа, лишь негодующе поморщилась, зато Виктор расхохотался, а Ева отвернулась к окну, пряча улыбку.

– Нет, брат! – весело сказал Виктор, сворачивая на южную дорогу, ведущую в горы, к границе со Словакией. – Ни малейшей надежды! Надин – это Надин, наша единственная, горячо любимая кузина из самого города Парижа…

«Вот оно что – кузина! А Ева, должно быть, его сестра…».

И Клим сам себе поставил два минуса. Первый за невнимательность, второй за стереотипность мышления: ведь он почти позавидовал ровеснику, которого кинулись целовать сразу две красотки… И не почти, а точно позавидовал, что уж себя-то обманывать! А в придачу ещё и сходу определил парня в бонвиваны, по сути, только за белую рубашку да надёжный, но не слишком дорогой автомобиль, вполне возможно, принадлежащий его отцу…

И как он сразу не заметил, насколько похожи Виктор и Ева? Оба высокие, но тонкокостные и стройные, у обоих такие же большие серые глаза, чётко очерченные скулы и прямой нос, только подбородок у Виктора тяжелее и волосы, собранные сзади в приличной длины хвостик, чуть темнее; глаза у брата, наоборот, были светлее, чем у сестры – серо-голубые и прозрачные, тогда как у Евы в глазах словно колыхалось штормящее море (Клим вырос на Балтике, и «цвет моря» для него всегда обозначал серый).

А вот кузину Надин с ними роднила лишь стройность и грациозность. Волосы у неё были очень густые, прямые и чёрные, глаза карие, живые, губы полные, а носик – чуть вздёрнут…

Сравнительный анализ внешности родственников Клим провёл, украдкой поглядывая в зеркало заднего вида. Увы, его маневры не осталась незамеченными.

– Ну, и каков будет вердикт? – поинтересовалась Надин, при этом не отрывая взгляда от смартфона, в котором показывала Еве фотки.

Клим чуть помедлил, словно раздумывая, но в конце концов всё же вынес решение:

– Положительный!

Виктор рассмеялся и хотел что-то сказать, но тут его внимание привлекла встречная «шкода», сигналящая фарами.

– Сразу видно – русские едут! Только наши предупреждают собратьев-водил о дорожном патруле… – он скосил взгляд на Клима. – Пристегнулся? Хорошо. Не хотелось бы, чтобы остановили: я без прав…

– В смысле? – не поверил своим ушам Клим.

– А Вику права не положены: он у нас ещё маленький! – вмешалась Надин, которая слышала каждое слово ребят, несмотря на видимую увлечённость фотографиями.

– Мне восемнадцать будет через полгода, – объяснил Виктор, не обращая внимания на подколы кузины. – Но отец давно уже научил водить! Сегодня он никак не мог сам встретить девчонок и разрешил мне взять машину…

«Ага!» – на сей раз Клим мысленно поставил себе плюсик.

Тут неожиданно подала голос Ева:

– Да не волнуйся ты, Вик, папину машину никогда не останавливают, ты же знаешь.

– Это когда он сам за рулём!

– Без разницы… – качнула головой Ева и вернулась к разглядыванию фоток на планшете.

«Очень занятно! Кто же у них отец? Наверняка важная птица…» – подивился Клим, но Надин не дала ему додумать мысль.

– А тебе уже есть восемнадцать, Клим? – осведомилась она невинным голоском.

«Тебе-то какая разница, сама ещё ребёнок!» – подумал про себя Клим, но ответил:

– Нет. Будет весной.

– Так ты тоже в одиннадцатый перешёл? Выглядишь старше, – заметил Виктор.

– Потому что он большой и мускулистый – явно с утра до вечера качается! – вставила Надин.

– Это у одной маленькой девочки язык большой и мускулистый – явно с утра до вечера качается! – выпалил Виктор в знак мужской солидарности.

– Кто маленькая? – мгновенно взвилась французская кузина. – Мне шестнадцать… почти!

– Ага, будет в следующем году!

Атмосфера в машине стремительно накалялась. Клим чувствовал себя неловко: ведь перебранка началась из-за него. К счастью, вмешалась миролюбивая Ева.