Мария Киселёва - Империя Бермудской земли

Они ускакали в горы, и между скал устроили лагерь. Численность их солдат была небольшая, но мы были не в состоянии организовать повторное нападение в тот же день. Насколько я поняла его, Хитчу некуда оттуда уйти, поскольку выйти можно только тем же путем, которым они и пришли, а тот просматривается людьми Роца. Если изменник куда-то уйдет, об этом будет известно сразу. Эта новость меня обрадовала, поскольку мы выиграли несколько дней времени.

В то же утро, когда я видела Катастроса, мы решили переговорить с Найтом. Стояла холодная погода, однако небо было ясное. На морской глади на каком-то расстоянии от берега отражались золотые лучи рассвета. Море было спокойно, как и изрядно пожелтевшие деревья. Весь лагерь спал, а генерал стоял около воды, всматриваясь в горизонт. Он едва повернул свою голову, когда я подошла к нему, но, убедившись, что это я, опять устремил взор на воду.

– Море сегодня спокойно. Так бывает перед бурей, – проговорил Найт, как только я поравнялась с ним, – Как ваши раны?

– Хорошо. Они не глубокие и практически не доставляют беспокойства, – последнее, конечно, было ложью. Сегодня у меня тело болело особенно сильно, – Говоришь, море пока спокойно? Как думаешь, сколько будет стоять такая погода?

– День, возможно два, не больше, – сказал Найт.

– Отлично. Собирай солдат, и отправляйтесь домой. Мне оставишь семь ложных драконов и столько же людей: они не будут сильно выделяться и в то же время смогут противостоять практически любому отряду.

Найт повернулся в мою сторону с удивленным взглядом:

– А как же Хитч? – спросил генерал.

– Роц говорит, что он расположился между скал, в нескольких часах езды отсюда. Выход оттуда лежит где и вход. Он расположил людей там. Если изменник куда-то направится, то мы сразу об этом узнаем. Да и если он никуда не пойдет, моих людей на драконах и рыцарей нашего нового друга будет достаточно, чтобы разгромить врага и взять предателя.

– А если Вы ошибаетесь, и там находится очередная ловушка? – выразительно на меня посмотрев, спросил Найт.

– Даже так у нас мало сейчас боеспособных солдат. Те, кто ранен, в скором времени начнут умирать от увечий и инфекции. Да и собранный мною отряд станет более мобильным, – сказала я, но, чувствуя, что он мне не верит, добавила, – Если мы не сможем справиться с угрозой, я пошлю гонца за подкреплением. Сейчас я не вижу необходимости в большой армии.

– Как скажете, Ваше высочество, – вздохнул Найт, поворачиваясь в сторону моря. С секунду помолчав, он вновь начал говорить, – Один из драконидов сказал мне, что, когда нашел вас с Катастросом, видел на Вашем лице печать какого-то заклинания, которое потом на его глазах рассеялось, и Вы только после этого улетели. Мне хотелось бы узнать, что это было и с чем мы имеем дело.

Я чувствовала, как досада подкрадывается к горлу. Однако Найт поймал меня с поличным и прижал в угол. Делать было нечего. Пусть все знает, может, поможет найти ответ в Империи. Помимо всего, Найт – здравомыслящий командир и не станет попусту поднимать панику.

– Этот главнокомандующий не просто плененный верзила, – начала свой рассказ я, – Как только они с Хитчем показались из леса, я увидела, что он является сатиром. Только каким-то огромным и матерым. И это не просто солдат, он еще и маг. Он направил на меня какое-то заклятие. После попадания в меня оно не причинило боли, не связало, не обожгло. Я тогда горела, но вдруг резко погасла. Уже подумала, что сатир промахнулся или что мое огненное заклятие отразило удар. Но когда я пыталась выстрелить в него огненным зарядом, то не смогла. Он просто не загорался. И ладони так же. Магия пропала. Я никогда прежде такого не видела. Как я потом поняла, оно еще и обозначается лозой, левитирующей прямо перед лицом. Только пораженному этим заклятием того не видно. Такое чувство, что ты просто не можешь колдовать. Потом оно пропало само, я даже и не поняла как.

– Вы понимаете, что это намного опаснее, чем мы предполагали? – начал Найт, – Ведь именно в Вашей магии кроется вся сила Империи и Ваша безопасность.

– Понимаю, но решения моего это не изменит. Ты с солдатами отправляешься домой, мне же оставляешь отряд. Будем стараться избегать этого сатира или как можно скорее убить.

– Ваша основная сила – способность использовать Амулет. Вы становитесь более уязвимой, теряя эту возможность.

– Даже так, я еще могу драться мечом. Им же и убью и сатира, и Хитча, если лишусь колдовства, – я начинаю выходить из себя.

– При всем моем уважении, я призываю Вас здраво оценить свои силы и возможности, – ответил Найт и, чувствуя мой гнев, продолжил, – Ваш приказ я оспаривать не буду и начну выполнять немедленно. Просто я рекомендовал бы вам взять с собой больше солдат.

– Я глубоко ценю твою заботу, Найт, и разделяю твои опасения. Однако, даже если я лишусь своей магии, ее не лишаться мои подчиненные, а они-то, будь уверен, смогут меня защитить.

После разговора с Найтом я отправилась к своему дракону. Мне хотелось бы лично узнать, как он себя чувствует (или просто найти свое умиротворение в его спокойствии). Искать его пришлось недолго, поскольку он находился на том же месте.

Катастрос спрыгнул с дерева и начал растягивать руки. Его натренированная широкая спина играла мышцами. В нем не было ни грамма лишнего веса, от чего кожа обтягивала каждый мускул. Даже полученные вчера травмы не искажали рельефа. Однако поспешу заметить, он не был сухим.

Я невольно остановилась. Катастрос тоже на мгновение замер, прислушался, потом заметил меня через плечо и повернулся лицом. Я быстро пришла в себя и подошла к нему.

– Как голова? Не кружится больше? – спросила я, переводя взгляд на плечи, где красовались ушибы.

– Уже лучше, спасибо, – ответил он, закрывая ушиб на левом плече ладонью, и уже веселее добавил, – Даже царапины почти не болят.

– Что довольно подозрительно, учитывая особенности нашей с тобой посадки, – не отставала от него я, также улыбаясь в ответ.

– Это точно, – весело ответил он. Сейчас мы вспоминаем это с улыбкой, но тогда нам с ним было страшно. Страшно друг за друга. После серьезных боев и трудных испытаний мы часто улыбаемся: под улыбкой можно скрыть бесконечное множество боли, слез, страха и отчаяния. А, может, просто весело от того, что теперь все позади.

– Ну-ка, повернись, – велела я, – Дай я посмотрю.

Катастрос подчинился, и мне удалось ближе рассмотреть увечья. Как и я Найту, Катастрос мне наврал о степени травм. Они хоть и были поверхностны, но все же местами прорезали кожу вглубь. Также было видно, что некоторые еще вчера кровоточили. Эти раны еще долго будут напоминать о себе.

Я сняла с правой руки перчатку и приблизила ладонь к одной из ран. Закрыв глаза, я попыталась сконцентрироваться на перераспределение энергии, как меня некогда учили каладрии.