Мария Киселёва - Империя Бермудской земли

– Мы не можем оставаться в стороне, пока злодей жив, – начал возражать Роц, – Пока он дышит, наш край никак не будет в безопасности.

– Я уважаю ваше стремление помочь, но все же рекомендую оставить это нам, – сказала я в надежде его переубедить.

– Дело не в том, что я не хочу оставлять Вас одну, – начал Роц, но понял, что поступил несколько бестактно, и добавил, – Я не смею сомневаться в вашей силе или армии. Просто у нас с этим колдуном личные счеты. Очень много людей погибло, когда он пришел в наши земли, многие лишились сыновей, отцов, братьев и мужей. Я сам потерял племянника. Мы поклялись убить его в отместку за наших людей. И не отступим от своего слова.

– Ваша воля, – смирилась я. Пусть идет, лишние воины не помешают.

– Что же такого страшного сотворил этот человек, что на его поимку отправили целую армию? – настало время рыцаря задавать вопросы.

– Этот человек – предатель. Покушался несколько раз на жизнь нашего правителя и ополчал народы друг против друга. И он не успокоиться, пока не добьется свержения монарха. Нам необходимо его остановить.

– Неужели многие в вашем королевстве владеют похожей магией? – спросил потом Роц.

– Не многие, разумеется. Это тайное знание, которым владеют лишь избранные, – уклончиво ответила ему я. На самом деле Амулет может питать любое существо в Империи. Поэтому любой может научиться владеть колдовством. Это упорный труд, и успеха достигают не сразу. Поэтому не все учатся этому искусству.

– Кто же он такой в ваших землях? – не унимался рыцарь.

– Он – потомок предыдущего монарха, не имеющий право на трон. Он прекрасно знает наш порядок, но усердно ему противится.

– Неужели ему мало той доли, что оставил ему отец?

– К сожалению, у нас несколько иные порядки, поэтому ему после смерти отца не досталось ничего, кроме имени, – с ироничной улыбкой заметила я.

– Интересно у вас обходятся с потомками королей, – заметил Роц.

– Порядок не мы придумали и не нам его изменять, – сказала я. Теперь пора заканчивать этот разговор, потому что я начала ощущать, что он вытягивает из меня информацию, касательно Империи, – Прошу меня простить, но я лучше пойду. Приземление в лесу напоминает о себе, а к завтрашнему дню мне потребуются силы.

– Конечно, хранительница, – ответил Роц и встал вместе со мной, – Вас проводить в Ваши покои?

– Нет, благодарю, – ответила я и вышла из комнаты.

Эти раны не дают мне покоя. Они болят не сильно, но навязчиво. Еще и этот рыцарь позвал ее к себе. К физическим ранам сразу примешиваются и душевные. Кто бы, что не говорил, а я ему не верю.

Хотя, признаться честно, нам выделили достойные покои. Большие кровати, шелковые одеяла, изящная мебель, хотя ее и не много: три стула и один стол. А еще камин, в котором бился небольшой клочок пламени. Его зажгли вечером, когда мы только сюда пришли. Как же долго прислуга его разжигала. Я уже хотел предложить им свою помощь.

Я лежу на мягких перинах среди пуховых подушек. У меня даже дома не такая кровать. Она всем своим видом призывает тебя окунуться в царство грез. Однако сна нет ни в одном глазу. То ли от ран, то ли от беспокойства за Сумеречницу. Хотя если бы что-то случилось, она бы меня позвала.

Мне начал вспоминаться тот день, когда меня сбили на землю. Все, что происходило после падения, было будто во сне. Я практически ничего не помню. Помню только, как очнулся вечером в платке. А еще обрывками тот бой с сатиром. Да, я тогда хотел наброситься и загрызть его. Но силы оставили меня. Я хотел встать и прийти на помощь, но вскоре понял, что это бесполезно. Я смог только поджечь траву.

Теперь я вспомнил заклятие, лишившее ее колдовства. Как я и думал, она не говорила с сатирами. Это сделал я. Только это ничего мне не дало. Сатиры умеют только навеивать сон с помощью своих флейт, не более. О том заклятии, которое я им описал, они ничего не слышали.

Я сел в кровати и начал вслушиваться в ночную тишину дома. Что-то они долго общаются с Роцом. Сумеречница не думала вести с ним долгий диалог, поскольку хотела отговорить того от похода. Я уже было хотел отправиться на ее поиски по этому особняку, как услышал в коридоре знакомую мне поступь. Она шла одна, а потом послышался шум открывающейся и затем закрывающейся двери. Теперь я выдохнул с облегчением и опять откинулся на подушки.

Меня в последнее время стало очень страшно за нее. Каждый раз, когда Сумеречница идет в бой, я хочу быть рядом и защищать ее. Труднее стало переносить то, что она уходит куда-то одна, и еще тяжелее, когда она уходит с кем-то другим. Невыносимая тоска начала съедать меня изнутри. Я не понимаю, что происходит. Скорее даже понимаю, но так не должно быть.

Эти горы больше напоминали каньон и сильно отличались от долины, где мы были раньше. Поразительно резко сменился ландшафт. Ехать верхом тут было крайне проблематично, поскольку лошади поскальзывались на камнях, но делать было нечего, и мы медленно продвигались по узким горным дорожкам. Драконы все пыхтели и стремились взлететь ввысь (или просто изменить облик, поскольку когти не скользили по каменистой поверхности, чего нельзя было сказать о копытах), но я им запретила: нельзя было привлекать внимание.

По всей видимости, буря пришла. С самого утра дул сильный холодный ветер. Небо было затянуто серыми густыми тучами. В воздухе явно чувствовалось приближение зимы. Вот-вот и должен был начаться снегопад.

Роц взял с собой пятерых всадников. У меня же было девять солдат на ложных драконах. Из-за холодного ветра мы были вынуждены взять из деревни арафатки, от чего все солдаты выглядели почти одинаково. Во главе всей процессии ехали мы с Роцом.

– За поворотом стоят мои люди, которых я оставил следить за передвижением старца, – сквозь ветер, который дул нам в лицо, прокричал мне рыцарь.

Катастрос подо мной напрягся и резко остановился. Его примеру последовали остальные драконы (слушались его, как волки вожака). Рыцари тоже остановились и начали переглядываться.

– Что такое? Почему мы встали? – повернулся ко мне Роц.

Я же посмотрела на своего дракона. Он смотрел немигающим взглядом вперед. Даже ушами не шевелил. Я заметила только, как изменяется величина его ноздрей. Катастрос прислушивался и принюхивался к тому, что ожидало нас впереди.

– Там мертвые, – сказал Катастрос настолько тихо, чтобы слышала только я.

Я подняла голову и устремила взгляд на тот же поворот. Роц смотрел на меня с немым вопросом, он не слышал того, что сказал мне дракон. Я же достала мечь, это сделали и другие мои люди, а потом и люди Роца. И мы медленно и тихо двинулись вперед. Каждый шаг Катастрос делал осторожно. Цоконье копыт остальных тоже было едва различимо. Я тоже стала прислушиваться, но ничего так и не могла услышать.